Человек в Замысле Бога. Книга вторая - Игорь Борисович Мардов
Из схожих душ потайных двойников выстраиваются родственные филические души и, значит, Яфет. Филическая душа выстраивается силой души потайного двойника на национальном языке, сказках, сказаниях, песнях, всем образе жизни и тем самым включается в общую яфетическую жизнь. Яфет образуется из мира филических двойников.
Человек цивилизуется в историческом времени отнюдь не по изменению условий бытия, а по действиям филической души, по культурным или околокультурным действиям Яфета, филически насыщающего психическое (Хама).
Сродство филических душ в Яфете обеспечивает близость посмертных душ по авторским картинам Произведений прожитых жизней, что приводит к схожести создаваемых филиоэденских пластов. Таким образом, общедушевное сходство душ потайных двойников обеспечивает и поддерживает совокупность существ в Филиоэдене.
Филиоэденское ядро существа третьего этажа само по себе, без Общей души, не создаст высшую душу и вынуждено включаться в ту общедуховную жизнь Шема, которая ему предложена. Дальнейшая судьба ядра серафа зависит от того, насколько сераф филиоэденски и сторгически связан с Общей душою.
8
Нынешние этнологи и биополитики настойчиво настаивают на инстинктивной заданности явления власти. Исследователи наблюдали, как ведет себя доминирующая особь в группе животных и как другие особи воспринимают ее, и решили, что иерархические законы, а значит и Власть, включены Природой в подсознательную животную базу как таковую. Это недоразумение. В животном мире укоренено стремление к превосходству, необходимость которого вполне выводима из эволюционных предпосылок. Это же стремление, разумеется, обусловливает и самочувствие человека в обществе, правит в мире людей, пронизывает всю частную и общественную жизнь, реализуясь не только явно, скажем, в борьбе за власть (для чего надо быть еще и властолюбивым человеком), но и скрытно, в таких сферах (скажем, в ученых спорах), где, казалось бы, им нет места.
Укорененное в глубинах животной природы стремление к превосходству есть главнейшее орудие иерархии и точка приложения Власти в обществе, но не ее основа. Власть в обществе существует не только и не столько в силу потребностей животной природы, сколько в силу одной из потребностей общедушевной стороны человеческой души.
Власть в дообщедушевном обществе – организующее начало, общая направляющая воля, осуществляющая целостность «мы», задающая разграничение компетенций, прав и обязанностей. Основная функция такой власти – поставить индивидуальное эго (по своей воле) под коллективное эго. Через власть коллективное эго выражает себя в каждом человеке в качестве его внутренней основы жизни.
Власть интегрирует существование коллективного эго, потому так часто возводится в Идола.
Власть остается интегрирующим моментом и в Общей душе. Но Общая душа преобразует его. Природа властвования в Общей душе изменяется.
Общая душа строится на взаимной внутренней сопринадлежности людей друг другу, на чувстве ближнего, на сродстве душ. Единство общедушевности, сплавленное Шемовой и Яфетической солидарностью, для своего существования не особо нуждается в наложении общей принудительной воли, хотя и пользует ее в инструментальных целях. Власть в Общей душе есть одно из основополагающих общедушевных переживаний. Если власть в дообщедушевности поневоле сочетается с идолопоклонничеством, то Власть в зрелой Общей душе схожа с переживанием Сокрытого Лица. Чувство подвластности – это не переживание чуждой покоряющей силы в себе, это переживание высшего, могучего Лица, обращенного к моему лицу, Лица, которому я причастен, которому подобен, который есть во мне.
* * *
Чисто человеческое душевное основание Власти выражается в сознании подвластности себя. Сознание это не вторично, не индуцируется, скажем, представлениями о высшем Начале Мира, а восторженно или безмолвно существует в душе само по себе и само ищет, к кому бы и как приложить себя.
В некотором смысле явление Власти задано человеку, но не на природном уровне, где осуществляется принудительный и рутинный обмен жизненностью, и не на интерпсихическом уровне, где обмен жизненностью осуществляется в свободе брать себе импульсы жизни другого, а на филическом уровне, где действенна более высокая свобода обмена жизненностью.
По филической природе своей человек отдает жизнь из себя. Исполняя приказание, даже приказание идти на смерть, посланный на смерть идет сам, по своей воле, оставаясь в самоощущении свободным. То невозможное в психофизиологической жизни сознание подвластности, о котором мы говорим, требует добровольно отдать свою жизнь. Власть обусловлена филической душевной потребностью и выявляет сама себя на общедушевности Яфета.
Чтобы один человек мог властным взором послать другого на смерть, нужно, чтобы властвующий действовал от имени некоторой высшей метапсихической инстанции. Людям всегда кажется, что требования Власти исходят от кого-то, кто стоит над ними. Власть (если это не власть в шайке или в стае) это не столько принудитель, сколько начальник, чиновник – некое отвлеченное свыше действующее Лицо. Государственная власть – это Должность, Чин, Звание, Сан, общественный Статус. Посадите кого угодно в начальственное кресло, и он, за редчайшими исключениями, начнет меняться на глазах. В нем появится повелительная повадка, он изнутри наполняется скрытыми водами общественной значительности. Изменился статус, и он ощущает себя выше других и, самое интересное, сам чувствует себя выше себя. Напускное? Нет. Он действительно в чем-то становится выше. Его авторское «Я исполняется сознанием Власти, ее силой и достоинством, дающими ему внутреннее право указывать и повелевать. Лишите его кресла – и он в самом себе лишится этой дополнительной начальствующей силы авторского Я. Опять посадите – вновь обретет ее. Преображения эти в основе своей непроизвольны и глубинны.
С обретением Власти в человека поступает заряд активности жизни, он реально заряжается и чувствует приток жизненности в себе – не поддельно, а подлинно оживает душой, обеспечивается дополнительной силой и полнотой жизни.
Конечно, он играет социальную роль и оживает от исполнения этой роли. Только он входит в эту роль так, так погружается в нее, что оживает не условно и не поддельно. Он занял то место в государственной жизни, откуда можно вбирать в себя заряды дополнительной полноты жизни. Той самой жизни, свежими ресурсами которой пользуется актер на сцене.
Актер обладает способностью на время вытягивать на себя воды филической жизни и жить ими на сцене, как в подлинной жизни. Начальник, в отличие от него, живет не «как в подлинной», а в подлинной жизни, но «как на сцене». И получает ресурсы филической жизни не для сцены, а для исполнения важной государственной функции в реальностях особой сферы яфетической жизни – жизни государственной. Государственная жизнь потому так и театральна, что она и сценичность – в одном и том же русле жизни.
«Как удивительно, – говорит Монтескье, – что короли так легко верят тому, что в них всё, и что народ так твердо верит в то, что он ничто». Действительно,
