Почему мы убиваем? Злость, ненависть, агрессия и так называемое «зло» - Конрад Захариас Лоренц
Свидетельства о некогнитивных влияниях на эмоции
Я описывал влияние мыслей на эмоциональные реакции и, в частности, на гнев или агрессивные реакции. Хотя наши убеждения относительно того, что мы чувствуем и почему мы возбуждены, могут влиять на наши эмоциональные состояния и поведение, эти убеждения, оценки и атрибуции не являются необходимыми для возникновения эмоциональных реакций. Сложные мыслительные процессы не всегда «действуют именно так», по крайней мере в отношении эмоциональных реакций.
Следствия экспрессивных реакций
В роли главных соперников когнитивной интерпретации эмоций выступают концепции, акцентирующие важность телесных реакций в протекании эмоциональных переживаний. Эти идеи не являются новыми. Уже более столетия некоторые биологи, физиологи и психологи считают, что чувства в значительной степени, если не полностью, зависят от телесных реакций – мышечных, висцеральных и т. д. Ч. Дарвин высказал эту позицию в своем вышедшем в 1872 году труде «Выражение эмоций у людей и животных», утверждая, что «большинство наших эмоций столь тесно связано с их выражением, что они едва ли существуют, когда тело остается пассивным» (цит. по: Buck, 1980, р. 812). Хорошо известным примером этого направления мысли является классическая теория эмоций Джеймса – Лате. Она получила свое название по именам американского философа-исихолога У. Джеймса и датского психолога К. Ланге, независимо друг от друга выдвинувших сходные идеи около ста лет назад. Я буду рассматривать данную концепцию и взгляды ее современных сторонников по меньшей мере по двум причинам: во-первых, она поможет читателю лучше понять процессы формирования чувства гнева и, во-вторых, она подвергает сомнению широко распространенное убеждение в психологической благотворности выражения чувств. Ниже предлагается краткое описание теории Джеймса – Ланге, основанное на работах Джеймса.
Теория эмоций Джеймса – Ланге. Сперва телесная реакция, потом эмоция
Уильям Джеймс начинает с резкого расхождения с обычными взглядами на природу эмоций (и с уже описанным когнитивистским теоретизированием). Большинство людей (как и когнитивные теории) считают, что эмоции порождаются интерпретацией личностью психологически значимой ситуации. Оценка или атрибуция, как полагают, определяет, какие возникают эмоции и какие совершаются действия. В противоположность этому Джеймс доказывал, что «телесные изменения следуют непосредственно за восприятием возбуждающего факта, а наше переживание этих изменений и есть эмоция». Он хорошо понимал сенсационность своей концепции.
Здравый смысл говорит, что, потеряв наше состояние, мы переживаем и плачем; увидев медведя, пугаемся и спасаемся бегством; будучи оскорблены соперником, приходим в ярость и наносим ему удар. Защищаемая здесь гипотеза предполагает, что такая последовательность процессов неверна… и что более рациональным было бы считать, что мы огорчаемся оттого, что плачем, приходим в ярость потому, что бьем другого, боимся потому, что дрожим… Без телесных состояний, следующих непосредственно за восприятием, последнее было бы по форме чисто когнитивным процессом, бледным, бесцветным, лишенным эмоциональной теплоты. Мы в таком случае могли бы, увидев медведя, решить, что лучше всего обратиться в бегство, будучи оскорблены, счесть справедливым нанести удар, но мы фактически не ощущали бы при этом страха или негодования (James, 1890, р. 449–450).
В общих чертах, теория Джеймса постулирует четыре фазы в развитии эмоционального состояния: 1) воспринимается событие; 2) нервный импульс передается от центральной нервной системы к мышцам, коже, внутренним органам; 3) ощущения, возникающие вследствие изменений в этих частях тела, передаются обратно к мозгу; 4) эти обратные импульсы воспринимаются в коре мозга и в сочетании с восприятием первичного импульса продуцируют «отнесенное к объекту эмоциональное состояние» (objcct-emotionally-felt) (см.: Adelmann and Zajonc, 1989, p. 253). Здесь мы видим четкое отличие от рассмотренных выше когнитивистских интерпретаций. А именно, эмоциональные состояния порождаются не теми или иными оценками событий, но нашими телесными реакциями на эти интерпретации. Мы боимся, потому что убегаем, и мы чувствуем ярость, потому что наши мышцы напряжены, наши кулаки сжимаются и мы скрежещем зубами.
Не только висцеральные реакции
Как хорошо известно, некоторые ученые, например великий физиолог У. Б. Кэннон, подвергали теорию Джеймса – Ланге критике по ряду причин, и в том числе за чрезмерную сфокусированность на висцеральных реакциях. Кэннон отмечал, в частности, что внутренние органы не являются достаточно чувствительными и изменения в них происходят слишком медленно, чтобы быть основой часто быстро развивающегося и быстро изменяющегося эмоционального состояния. На самом деле, однако, Джеймс не считал внутренние органы единственными детерминантами эмоциональных состояний. Хотя в его более поздних комментариях к своей теории и акцентируется роль висцеральных факторов, он отмечал, что изменения в мышцах, дыхании и даже коже имеют важное значение для развития эмоциональной реакции. «Может ли кто-нибудь представить себе состояние гнева, – писал Джеймс, – и не вообразить при этом… прилив крови к лицу, напряжение мышц, сжатие зубов?» (цит. по: Adelmann and Zajonc, 1989, p. 252). Таким образом, согласно полной теории Джеймса – Ланге именно целостный комплекс физиологических и мышечных реакций, а не только лишь висцеральные изменения, продуцирует специфические эмоциональные состояния.
Следствия выражений лица и других мышечных реакций
Критика Кэннона и смещение интересов психологической науки привели к почти полному игнорированию теории Джеймса – Ланге. Однако более новая версия тезиса о роли телесных реакций выдвинулась на передний план в 1960-е годы, когда некоторые психологи, и прежде всего (но не только) С. Томкинс и К. Изард, выдвинули гипотезу о том, что эмоции управляются главным образом выражениями лица37.
Согласно этой гипотезе выражение лица продуцирует сенсорную обратную связь с мозгом, которая ведет к усилению эмоционального состояния. Другие телесные реакции, как полагает Томкинс, также способствуют развитию эмоциональных переживаний, но обратная связь от кожи и мышц лица играет более важную роль, поскольку реакции лицевой экспрессии более быстрые и более сложные, чем реакции внутренних органов. Я не буду подробно рассматривать гипотезу лицевой обратной связи ввиду неоднократного ее описания в литературе и даже не буду анализировать сложности и противоречия, возникающие при исследованиях в данной области. Более важно отметить существенную валидность идеи о лицевой обратной связи. Экспрессивные мышечные реакции лица у людей могут влиять на их эмоциональные состояния, особенно когда они не осознают полностью характер своей лицевой экспрессии. Чтобы проиллюстрировать данный эффект, я приведу в качестве примера эксперимент, проведенный Л. Рутледжем и Р. Хупкой (Rutledge & Hupka, 1985).
Испытуемым было сказано, что они принимают участие в исследовании активности лицевых мышц при выполнении перцептивных задач, после чего они проходили через серию «проб». Каждому из них предлагалось приводить в движение определенным образом некоторые из лицевых мышц, рассматривая при этом возбуждающие те или иные эмоции картинки. В половине из всей серии «проб», расположенных в случайном порядке,
