Роберт Грин - 33 стратегии войны
Стратегия 23 ПЕРЕМЕШАЙ ФАКТЫ И ВЫМЫСЕЛ: СТРАТЕГИЯ ИСКАЖЕННОГО ВОСПРИЯТИЯ
Ни одно существо не сможет выжить, если оно не наделено способностью видеть или ощущать то, что происходит вокруг него. Опираясь на этот постулат, вам необходимо осложнить жизнь противника, постараться, чтобы он ничего не знал о том, что происходит вокруг него, в том числе и о ваших действиях. Сбейте противнику фокусировку, и вам удастся ослабить его стратегический потенциал. Люди воспринимают мир, пропуская события через фильтр собственных эмоций; они невольно интерпретируют происходящее в соответствии с тем, что хотят увидеть. Подкрепите их ожидания, смастерите такую реальность, которая будет соответствовать их желаниям, и они с готовностью будут обманываться. Лучшие иллюзии и обманы основаны на неопределенности, двойственности, смешении реальности и вымысла, однородной смеси, в которой невозможно отделить одно от другого. Управляя восприятием реальности у окружающих, вы сможете управлять ими самими.
ФАЛЬШИВОЕ ЗЕРКАЛО В начале ноября 1943 года Адольф Гитлер довел до сведения своего Генерального штаба документ под названием «Директива 51». В нем говорилось о возможной попытке захвата Франции войсками союзников и выдвигались меры противоборства этому. В течение многих лет Гитлер принимал стратегические решения, полагаясь на своеобразное чувство интуиции, причем раз за разом оказывалось, что его инстинктивное предвидение не подводит; союзники и ранее неоднократно пытались провести дезинформацию о неизбежном захвате Франции, но всякий раз Гитлер чувствовал обман и на него не поддавался. На сей раз, однако, он не только поверил сообщению, но и, как он уверял, точно знал, где будет произведено вторжение: Па-де-Кале, французское побережье вдоль пролива Ла-Манш, — в этом месте расстояние от Франции до Британии меньше всего.
В Па-де-Кале располагалось несколько крупных портов, а союзникам несомненно потребуется порт для высадки войск. Кроме того, в этом регионе Гитлер планировал разместить ракетные установки «Фау-1» и «Фау-2», и ввод их в действие был не за горами. Реактивные беспилотные ракеты оказались бы в весьма опасной близости к Лондону, и это служило дополнительным аргументом в пользу предположения о скорой экспансии союзнических войск именно в Паде-Кале — англичане были заинтересованы в том, чтобы помешать Гитлеру начать массированный ракетный обстрел Лондона.
В «Директиве 51» Гитлер предостерегал своих генералов: союзники, чтобы скрыть время и точное место проведения операции, наверняка будут пытаться протолкнуть дезинформацию. Германское командование не должно поддаться на эту провокацию. Высадку вражеских войск необходимо предотвратить, и, несмотря на серию недавних неудач, Гитлер был абсолютно уверен в том, что вермахт в состоянии сделать это. За несколько лет до описываемых событий фюрер распорядился начать возведение Атлантической стены, цепи фортов вдоль побережья от Франции до Норвегии, в его распоряжении было свыше десяти миллионов солдат, около миллиона в одной только Франции. Военная промышленность Германии работала в полную силу, не просто увеличивая количество оружия, но и постоянно совершенствуя его. Гитлер захватил к тому моменту большую часть Европы, и это давало в его распоряжение громадные ресурсы и неограниченные возможности для дислокации войск.
Кроме всего прочего, для вторжения во Францию союзникам необходим был флот — и немалый, скрыть его от немецкой разведки было бы слишком сложно. Гитлеровская агентура, внедренная на всех уровнях британских вооруженных сил, добывала точную и достоверную информацию — от нее вовремя придут сведения о времени и месте проведения операции. Союзникам не удастся застать его, Гитлера, врасплох. А после того как он добьется их поражения на французском побережье, Великобритания будет вынуждена выйти из игры — слишком велика опасность захвата ее территории, да и Рузвельт в такой ситуации неизбежно провалится на предстоящих президентских выборах. При благоприятном стечении обстоятельств можно будет наконец сконцентрировать все внимание на восточных фронтах, бросить все силы против Советского Союза и победить.
Гитлер действительно ждал, что союзники предпримут попытку высадки во Франции, — это стало бы переломным моментом в ходе войны.
Командующим гитлеровскими армиями в Западной Европе был генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт, опытный военачальник, пользовавшийся уважением и авторитетом. Дабы еще укрепить оборону Франции, Гитлер назначил генерала Эрвина Роммеля командовать войсками на французском побережье. Роммель продолжил сооружение Атлантической стены, превратив ее в настоящий «сад дьявола»: непроходимая полоса препятствий, состоящая из минных полей и хорошо простреливаемых зон.
Роммель и Рундштедт просили еще о подкреплении, чтобы уж наверняка отбить любые атаки союзников с моря и не позволить им ступить на побережье. Фюрер, однако, на запрос ответил отказом. Он не вполне доверял своему высшему командному составу. На протяжении последних лет было совершено несколько покушений на его жизнь, и зачинщиками наверняка были его генералы. Командующие все чаще противоречили ему, спорили, обсуждая стратегические планы, и, по его мнению, только их следовало винить в череде неудач в России.
Гитлер все меньше общался со своим генералитетом, все больше времени проводил в своем убежище, Берхтесгадене, замке в горах Баварии, куда уединялся со своей любовницей Евой Браун и любимой собакой Блонди. Там он корпел над картами и донесениями разведки, готовый совершенно самостоятельно принимать наиболее важные решения и напрямую управлять ходом войны.
Эти перемены влияли на весь строй его мыслей, постепенно изменяя его: вместо того, чтобы как прежде принимать быстрые интуитивные решения, он старался обдумать любую мелочь, предусмотреть каждую вероятность, подолгу колебался, прежде чем остановиться на чем-то. Теперь ему казалось, что Роммель и Рундштедт, просившие пополнения, слишком осторожничают и близки к паническому настроению. Нет, ему предстоит в одиночку думать над тем, как отразить атаку союзников; лишь ему это под силу, чему лишнее подтверждение слабость его генералов и коварство неприятеля. Единственным минусом было то, что приходилось работать больше прежнего, он уставал как никогда, так что по ночам не мог уснуть без снотворного.
В самом начале 1944 года Гитлер получил ценную информацию: германский агент в Турции похитил документы, подтверждающие намерения союзников до конца года войти во Францию. В бумагах сообщалось также о плане вторжения на Балканах, которое должно произойти в скором времени. Гитлер весьма болезненно относился ко всему происходящему в Балканском регионе, поскольку Балканы служили Германии прекрасным источником ресурсов. Лишиться его означало понести серьезные, почти невосполнимые потери. Угроза такого нападения не позволяла сконцентрироваться на французском вторжении, а о том, чтобы перебросить оттуда во Францию воинские подразделения, теперь и речи быть не могло. Гитлеровская агентура в Англии добыла сведения о подготовке вторжения в Норвегию, так что и там пришлось спешно укреплять оборону.
К апрелю Гитлер, который все это время сосредоточенно изучал и обдумывал разведданные, почувствовал странное возбуждение: ему показалось, что он обнаружил систему в действиях противника. Как он полагал теперь, все указывало на вторжение в Па-де-Кале. Один признак был особенно выразительным: донесение о формировании крупной армии на юго-востоке Англии под командованием генерала Джорджа Паттона. Армия эта (Первая группа армии США) совершенно очевидно готовилась к переброске на север Франции. Из всех командующих у союзников Гитлер больше всего опасался Паттона, который продемонстрировал, на что он способен, в Северной Африке и на Сицилии. Более опытного и талантливого полководца для предстоящего вторжения союзникам не сыскать.
Гитлер затребовал дополнительную информацию по армии Паттона. На снимках аэрофотосъемки, сделанных с большой высоты, были видны громадные военные лагеря, тысячи танков, передвигающихся по сельской местности, оборудование для сооружения доков, строящийся вдоль береговой линии трубопровод. Части гигантской головоломки наконец-то начинали собираться.
Оставался неясным только один вопрос: когда это случится? Апрель миновал, а за ним и первые дни мая, Гитлера засыпали множеством противоречивых донесений, слухов, рапортов и иных материалов. Переутомленный мозг фюрера не справлялся, осмыслить все казалось невозможным, однако кое-какая информация все же проливала свет на происходящее и позволяла как-то прояснить ситуацию. Во-первых, немецкий разведчик сообщил из Англии, что союзники собираются высадиться в Нормандии, юго-восточнее Па-де-Кале, между 5 и 7 июня. Но у немцев имелись основания полагать, что этот человек действует как двойной агент, а если так, его донесение могло оказаться дезинформацией союзников. Скорее атаки следует ожидать в конце июня, а может, даже в июле, когда погода в этой местности более предсказуема. Затем, в середине мая, сразу несколько немецких шпионов, более надежных, чем тот, первый, опознали одного из членов британского командования, сэра Бернарда Монтгомери, в Гибралтаре, а чуть позже в Алжире. Было известно, что тот командует одной из частей, готовящихся к вторжению. Но раз он находится так далеко, значит, вторжение едва ли состоится в скором времени.
