Мортимер Адлер - Шесть великих идей
То обстоятельство, что мнения людей по этому вопросу отличаются друг от друга, а наши собственные воззрения могут порой меняться, должно в итоге привести нас к мудрости взвешенного сомнения: мы не должны думать, что наши суждения несомненны, неизменны и непогрешимы или, напротив, безнадежны. То обстоятельство, что мы часто не согласны с чужими взглядами на правду и ложь, и тот факт, что мы со временем можем менять свои представления на совершенно противоположные, должно привести нас к пониманию, что человеческий разум слаб, ненадежен и подвержен ошибкам — особенно когда пытается постичь, что такое истина. Не хотелось бы, чтобы этот вывод привел к тому, что мы оставим такие попытки как бесполезные и бесплодные, но он должен удержать нас от того, чтобы считать все свои взгляды бесспорными и несомненными.
Объективная истинность суждения неизменна, чего нельзя сказать о нашем субъективном представлении о его правдивости. У объективной истины нет ни степеней, ни уровней. Утверждение либо объективно верно, либо нет. Но когда мы высказываем субъективное мнение об истинности суждения, мы можем делать это с большей или меньшей степенью уверенности и поэтому возможно говорить о большей или меньшей степени его правдивости или о большей или меньшей вероятности того, что оно истинно.
Если мы руководствуемся здравым смыслом, то нам следует принять третью форму умеренного скептицизма. Она не ставит под сомнение существование объективной истины, но заставляет нас признать важные вещи: насколько мало бесспорных и окончательных суждений о том, что есть истина, и насколько много суждений, которые следует подвергать сомнению. Чтобы стать ближе к истине, мы в состоянии менять и исправлять их, пользуясь всеми доступными человеку средствами. В сущности, наш единственный багаж на пути к истине — это область сомнений.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Область сомнений
«Я знаю…» — мы довольно часто берем на себя смелость с уверенностью произносить эти слова. «У меня нет ни тени сомнения — я совершенно точно знаю…» — и обычно подкрепляем свое мнение таким весомым доводом.
Вместе с тем, если у нас нет больших оснований для уверенности, мы вынуждены подбирать менее категоричные формулировки вроде: «я думаю», «я верю», «я считаю», «по моему мнению». И в таких случаях, высказавшись по какому-то вопросу, мы предпочитаем добавить: «У меня есть причины предполагать, что это верно».
Грань, разделяющая зону уверенности и область сомнений, очень тонкая, если не сказать умозрительная. Но критерии, по которым она проводится, вполне доступны нашему пониманию. Трудность возникает, когда мы пытаемся применять их в конкретном случае, чтобы определить, относится ли наше представление о нем к области сомнений или зоне уверенности. Рассмотрим эти критерии.
К области уверенности относится суждение, если: 1) его истинность нельзя поставить под сомнение даже после обнаружения новых фактов в результате дополнительных или улучшенных наблюдений; 2) в нем невозможно обнаружить ошибок и несоответствий в ходе логических рассуждений. Такие суждения не подлежат критике и сомнениям и являются бесспорными.
К области сомнений относится суждение, если: 1) его истинность можно оспорить при помощи новых фактов или более точных наблюдений; 2) его можно опровергнуть, используя более логичные и последовательные рассуждения.
В качестве примера я опять обращусь к суду присяжных, которому на основании представленных доказательств надлежит принять конечное решение о вине подсудимого. При рассмотрении уголовных дел суд руководствуется критерием доказанности «при отсутствии обоснованного сомнения». Но это не гарантирует, что вердикт присяжных обязательно будет лежать в области уверенности.
Тем не менее присяжные должны вынести решение, в котором у них нет причин сомневаться, то есть нет для этого рационального основания. При принятии вердикта присяжные учитывают все показания свидетелей и аргументы, представленные с обеих сторон — защиты и обвинения.
На момент вынесения первого вердикта критерий доказанности, возможно, и был «вне пределов обоснованного сомнения», однако решение присяжных нельзя назвать неоспоримым, то есть вне всяких сомнений, поскольку приговор может быть опровергнут в свете новых фактов, а его выполнение может быть приостановлено в связи с подачей апелляции и выявлением судебных нарушений, повлиявших на ход обсуждения дела и на интерпретацию присяжными представленных доказательств.
В судебном процессе по гражданскому делу решения принимаются «при наличии более веских доказательств», то есть вердикт присяжных означает только то, что одна из сторон располагает фактами, у которых более высокая вероятность правоты. После анализа и обсуждения всех предоставленных доказательств присяжные понимают, что свидетельства в пользу одной из сторон перевешивают. В этом случае, как и в ходе уголовного слушания, иногда дополнительные обстоятельства приводят к изменению приговора — это и вновь открывшиеся улики, и подача апелляции в связи с воздействием на суд присяжных. Баланс сил может смещаться в любую сторону.
Многие принимаемые нами решения похожи на вердикты присяжных тем, что находятся вне пределов обоснованного сомнения или базируются на более веских доказательствах. При этом в практических целях мы считаем собственные соображения, выработанные «при отсутствии обоснованного сомнения», настолько вероятными, что приписываем их зоне уверенности. Мы начинаем действовать на основании своих мнений без тени сомнений, хотя в будущем нам могут открыться новые обстоятельства или ошибки в наших рассуждениях. В свете всех представленных нам доказательств и проведенной нами мыслительной деятельности у нас нет оснований полагать, что такие суждения могут не быть истинными. Тем не менее необходимо помнить, что наша уверенность не делает их неоспоримыми и не выводит их из области сомнений.
Существенная разница между подлинной уверенностью и практической достоверностью — так называемым внутренним убеждением — заключается в окончательном и неоспоримом характере истинных представлений. Действуя в практических целях, мы полагаемся на суждения, имеющие высокую степень вероятности, как если бы они были истинными. Тем не менее наши суждения остаются всего лишь мнениями, которые можно корректировать, оспаривать и критиковать. Возможно, в будущем мы поменяем свою точку зрения относительно истинности таких суждений.
В повседневной деятельности: в семейной жизни; в уходе за собой и своим здоровьем, в профессиональных занятиях и карьерном продвижении; во всех финансовых операциях, особенно при капиталовложениях; в принятии политических решений, в частности касающихся внешней политики и международных отношений, — во всех своих делах мы руководствуемся не теми соображениями, которые находятся вне пределов обоснованного сомнения, но кажущимися наиболее вероятными. На основании свидетельств, доступных нам на данный момент, и исходя из твердых убеждений, сформировавшихся на данное время, мы считаем, что наши мнения имеют большой шанс оказаться истинными.
Обратите внимание на такие уточнения, как «на данный момент» и «на данное время». Они напоминают, что в будущем у нас могут появиться более веские доказательства или более логичные рассуждения, которые сделают противоположный вариант более вероятным.
Область сомнений — это сфера таких суждений, у которых, чтобы ни случилось, есть будущее. При принятии окончательных и бесспорных решений все происходит ровно наоборот.
Перейдем от суждений, которыми мы руководствуемся для принятия практических жизненных решений, к результатам исторических исследований, открытиям, гипотезам и теориям эмпирических наук и отдельных направлений математики. Многие научные факты преподносятся нам как бесспорные, но к ним тоже следует применять критерии, относящиеся к области сомнений. Понимаю, что это предложение может возмутить тех, кто привык проводить жесткую грань между научными знаниями и досужими суждениями, кто всю жизнь воспринимает историю, математику и естественные науки не как набор частных мнений, а как сферу организованных знаний.
Для таких людей слова знание и правда неотделимы друг от друга, фактически они считаются синонимами. Неверных знаний — в отличие от неправильного мнения — быть не может. Выражение «истинное знание» избыточно, а выражение «ложное знание» — оксюморон.
Однако даже люди, придерживающиеся подобных взглядов, не отрицают научный прогресс. Более того, они с радостью рассказывают, как та или иная дисциплина продвинулась вперед благодаря новым открытиям, эффективным исследованиям, осуществлению смелых гипотез и универсальных методик, тщательным разработкам и точным расчетам, новейшему анализу имеющихся данных и более строгой аргументации. Ученые постоянно меняют устаревшие формулировки на те, которые лучше отвечают требованиям современной науки. Каждая новая теория, разработка или формула считаются более совершенными, потому что они имеют больше шансов оказаться правильными и еще на один шаг приближают человека к искомой истине.
