Ури Бронфенбреннер - Два мира детства: дети в США и СССР

Возможно, еще большее значение для советского ребенка имеет тот факт, что число женщин вокруг него заметно возрастает, когда он попадает в ясли или детский сад. И хотя в школе, особенно в старших классах, встречаются учителя-мужчины, женщин там все-таки больше, чем в Соединенных Штатах. Выборные должности в школьных коллективах, как правило, занимают девочки (мы посетили более тридцати школ, дворцов пионеров, лагерей). И наконец, как показывают описанные выше драматические случаи с заседаниями советов отряда и дружины, именно девочки оказались наиболее активными поборниками дисциплины; мальчики же были объектами их критики.

Мы подошли к еще одному и, вероятно, самому сложному вопросу, каковы психологические результаты воспитания в коллективе? Этот вопрос в свою очередь делится на две части: 1) достаточно ли у нас данных исследований о результатах воспитания ребенка в коллективе, 2) какие черты характера появляются у советских детей вследствие принятой системы воспитания?

Факты, связанные с первой частью вопроса, уже детально рассматривались выше, поэтому, резюмируя, будем кратки. На Западе научные работы, посвященные результатам коллективного воспитания, основываются на обследовании двух социальных институтов. Первым, конечно же, является семья. Мы видели, что практика лишения ребенка группового одобрения, используемая в советских детских коллективах, имеет много общего с методом «ориентации на любовь», который в соответствии с исследованиями, проведенными в американских семьях, оценивается как весьма действенный, стимулирующий «хорошее поведение» и помогающий детям «воспринять образ жизни той среды, в которой они воспитываются». Более того, воздействие коллектива усиливается двумя характерными свойствами советской семьи, о которых говорилось ранее. Отсутствие заметного противодействия решениям матери со стороны хоть и сильного, но зачастую пассивного отца, а также «перепоручение» материнских обязанностей другим людям облегчает ребенку сам процесс перехода в коллектив, который становится для него главной опорой и авторитетом.

Перейдем ко второй части вопроса. Некоторые научные труды западных исследователей посвящены способности группы управлять поведением своих членов. Эксперименты, проведенные со взрослыми Соломоном И. Ашем, Мортоном Дойчем, Гарольдом Г. Герардом,

Стэнли Милграмом, а также с детьми — Рут Берендой, Музафером Шерифом и др., — подтвердили способность большинства группы формировать и регулировать поведение отдельных ее членов и подчинять себе сопротивляющегося. Особое значение для Советского Союза, на наш взгляд, имеет исследование Дойча и Герарда. Оно дополняет классическую работу Соломона Аша о групповом воздействии на восприятие [8].

Аш провел такой эксперимент. Он вызвал группу в 6–7 человек и показал всем две прямые линии: первая была явно короче второй. Аш условился с группой, что, когда войдет еще один человек, все собравшиеся станут утверждать вопреки истине, что первая линия длиннее второй. Выслушав мнение присутствующих, испытуемый не задумываясь согласился: да, первая линия длиннее второй. Но приглядевшись, понял, что ошибся, о чем и поспешил сообщить. Однако все, будучи в сговоре с экспериментатором, продолжали настаивать на своем. В конце концов в третьем ответе испытуемый присоединился к большинству и убежденно произнес: «Действительно, первая линия длиннее второй».

Дойч и Герард обратили внимание на то, что Аш собрал для своего эксперимента незнакомых между собой людей. Они рассуждали так: если бы задачу на восприятие поставили перед коллективом, то есть перед людьми со сложившимся групповым сознанием, воздействие общего мнения было бы еще разительнее. Проверяя свою гипотезу, они провели две серии экспериментов [9]. В первой серии повторялись условия Аша, и испытуемый соглашался с большинством после длительных колебаний. Во второй серии приглашенных предварительно подготавливали — знакомили между собой и вырабатывали групповое сознание. Гипотеза Дойча и Герарда подтвердилась. Мнение большинства принималось почти во всех случаях безоговорочно.

Каким же образом у испытуемых вырабатывали групповое сознание? Им сказали следующее:

— Ваша группа участвует в эксперименте наряду с другими девятнадцатью. Мы намереваемся наградить пять лучших групп, те, которые в выданных им вариантах ответов допустят наименьшее число ошибок. Каждый член победившей группы получит два билета в любой театр на Бродвее. За неправильный ответ будет сниматься балл… Пять групп, набравших наибольшее количество баллов, будут вознаграждены.

Иными словами, для усиления результативности эксперимента Герард и Дойч ввели соревнование.

Основываясь на западных исследованиях, мы были вправе предположить, что советские методы воспитания в семье и в детском коллективе взаимоподкрепляются и формируют ребенка, способного перенять стандарты «хорошего поведения», принятые у взрослых.

В какой мере наши предположения оправдались? Мы имеем два источника: I) разрозненные наблюдения и впечатления, записанные нами в СССР; 2) систематические сравнительные исследования, проведенные в Советском Союзе, Соединенных Штатах и в других странах.

В качестве обобщения разрозненных наблюдений приведем отрывок из отчета о предварительных обследованиях, представленного на Международном психологическом конгрессе 1963 г. Последующие посещения воспитательных учреждений лишь подтвердили правильность наших выводов на подготовительном этапе.

«Более всего автора данного отчета поразило «примерное поведение» советских детей. У них хорошие манеры, они внимательны и прилежны. В беседах с нами все выражали сильное желание учиться, готовность служить народу и т. п. В соответствии с такой общей ориентацией их отношения с родителями, учителями и воспитателями носят характер почтительной и нежной дружбы. Дисциплина в коллективе воспринимается безоговорочно, какой бы суровой с точки зрения западных стандартов она ни выглядела. Наблюдения и отчеты советских педагогов, а также мои посещения пионерских и комсомольских собраний позволяют сделать вывод, что случаи агрессивности, нарушения правил и антиобщественного поведения — явление крайне редкое» [10].

То же подтверждают результаты проведенных нами систематических исследований. Наиболее наглядные данные получены в сериях экспериментов с группами детей разных стран, включая СССР. Некоторые из этих экспериментов продолжаются и в настоящее время. Мы предложили 150 детям двенадцати лет (по шесть классов из трех разных школ в каждой стране) ситуации, в которых должны были проявиться их склонности к аморальному поведению, например отрицание вины при порче имущества, обман учителей при выполнении контрольной работы и т. д. Эксперименты проводились в различных условиях. В каждой ситуации было по десять «дилемм». В первом случае детям сообщили следующее: исследование проводится с разрешения и с помощью национальных организаций по науке (Академия педагогических наук в СССР, Национальная организация по наукам в США и т. п). Ваши ответы разглашаться не будут. Даже ученые не узнают, кому из вас конкретно принадлежит тот или иной ответ, так как все данные фиксируются на карточках, вводятся в ЭВМ и она выдает среднюю величину. Во втором случае детей предупредили, что результаты эксперимента будут занесены в таблицу и продемонстрированы на специальном собрании родителей и учителей. И наконец, в третьем случае, во многом схожем с предыдущим, школьников спросили, интересно ли им знать, как бы повели себя в данной ситуации их сверстники. Услышав дружное «да», мы предложили задачи и объявили, что ответы будут показаны только тем из них, кто принимал участие в этой работе.

Результаты экспериментов таковы: при всех условиях советские дети по сравнению со своими сверстниками из трех западных стран (США, Англии и ФРГ) менее всего склонны к совершению антиобщественных поступков. Более того, когда американские дети узнали, что их ответы будут показаны товарищам, они принялись выбирать из предложенных им вариантов поведения наихудшие. Реакция советских детей была прямо противоположной. Абсолютное большинство остановилось на вариантах хорошего поведения: они беспокоились, как на их ответы отреагируют товарищи, учителя, родители.

В другой серии экспериментов мы сравнивали мнения русских учеников дневных школ (по два пятых класса из каждой) и школ-интернатов (тоже по два класса из каждого). Выяснилось, что ученики интернатов еще реже совершают антиобщественные поступки и в равной степени считаются как с мнением взрослых, так и с мнением детского коллектива.