Там, за белой дверью - Михаил Власов

Михаил Власов

Там, за белой дверью

– Что мне делать, доктор? – спросил он. – Я каждую ночь стал видеть один и тот же сон: белую дверь!

Седовласый врач снял очки и внимательно посмотрел на него. Взгляд его был светел и строг.

– Вы подсознательно что-то ищете, но не знаете, что Вам нужно. По этой причине Вас не покидает чувство постоянной тревоги. Попробуйте успокоительное: я выпишу Вам рецепт.

Лекарство не помогло. Он по-прежнему каждую ночь видел всё тот же длинный навязчивый сон. Он побежал к специалистам-сомнологам, но те лишь стыдливо отводили глаза и бормотали что-то невнятное.

В порыве отчаяния он бросился к психоаналитикам и экстрасенсам. Он заплатил немалые деньги и получил массу советов, столь же противоречивых, сколь и бесполезных.

И тогда он решил во что бы то ни стало дойти до этой двери и узнать, что скрыто за ней. Он поверил в то, что, если он откроет эту тайну, все его ночные кошмары разом исчезнут.

Постепенно идея всецело захватила его, подчинив себе без остатка. У него была хорошая работа, любящая семья и вполне комфортная жизнь, но он уже не мог быть счастлив: он жил лишь мыслью о белой двери.

Он ждал встречи с ней. Он стремился к ней. Засыпая, он думал лишь о ней. Она манила и звала. Она давала надежду. За ней было сокрыто что-то очень важное. За ней таилось то, что давало смысл. Он шёл, и шёл, и шёл к ней, и никак не мог дойти.

Это продолжалось так долго, что он уже и сам потерял счёт этим снам. Окружающая действительность совсем перестала интересовать его. Он лишился всего: работы, друзей, семьи. Он с нетерпением ждал ночи, чтобы вновь и вновь двигаться к своей цели.

Он был твёрд и настойчив, и однажды он смог добраться до вожделенной двери, и встал перед ней, и открыл её, и шагнул вперёд, и полетел в бесконечную чёрную пустоту.

И теперь он падал в эту бездонную тёмную пропасть, падал, и падал, и падал, и хотел лишь одного: вернуться обратно. Наверное, он ошибся и открыл не ту дверь, или открыл её не вовремя. Нужно было всё исправить.

***

– Что со мною происходит? – спросил он, входя в больничный кабинет. Яркий свет резал глаза. Врач в крахмальном халате сидел за сияющим белизной столом, и что-то писал в снежно-белой тетради блестящим серебристым пером.

– Обычное дело, мой друг! – мерно покачивая седой головой, с печалью в голосе изрёк доктор. – Вы просто летите в пустоту! Теперь это ваше предназначение.

– Но я не хочу этого! Неужели у меня всегда была такая судьба?!

– Видимо, судьба и предназначение могут меняться под влиянием наших мыслей и поступков, – на минуту задумавшись, ответил врач. – Мы взаимодействуем со Вселенной, и Великий Алгоритм корректирует наш путь!

– Не понимаю! Нас таким образом наказывают?

– Вселенная никого и никогда не наказывает! – строго сказал доктор. – Она просто реагирует на наши действия и направляет на ту дорогу, которая полностью нам соответствует. Причём закон этот действует не только в отношении одного человека, но и целых народов, и даже цивилизаций. Так было до нас и будет после нас. Так сохраняется гармония!

– Неужели никогда не бывает ошибок? – с надеждой спросил он.

– Наверное, случаются порой. Но исключение лишь подтверждает правило! – грустно улыбнулся врач.

– Но что же всё-таки произошло? В чём проблема?

– Вы сбились с пути, утратили ориентир и потеряли цель в этой жизни. И Великий Алгоритм направил Вас к белой двери, за которой оказалось то, к чему Вы шли всё это время.

– Как же мне всё исправить и вновь обрести мою прежнюю жизнь?

– На этот вопрос у меня нет ответа! Я знаю лишь, как её сохранить: трудиться и делать дело, не предавать и не лгать, не притворяться тем, кем ты на самом деле не являешься, любить ближних и не искать подвохов, жить в радости и ценить каждую минуту. Иначе велик риск рано или поздно быть отправленными в пустоту.

– Да, но как из неё выбраться и начать всё сначала?

– Не знаю, мой друг, ведь я тоже лечу вместе с Вами. Мы все здесь – летящие в пустоту! – и доктор громко захлопнул тетрадь.

От этого звука он очнулся: внизу по-прежнему простиралась тёмная бездна, и он падал, падал в эту зияющую черноту, и полёт этот был бесконечен.