Николай Норд - Устав идиота. Как не потерять мозги в мире шоу-бизнеса и не только

Николай Норд, Евгений Слогодский

Устав идиота. Как не потерять мозги в мире шоу-бизнеса и не только

Все совпадения с реальными людьми и событиями случайны…

Мы добились, чего хотели, мы создали страну идиотов.

Сергей Капица, академик

Вместо введения. Оборонительное слово аффтору

Здравствуйте, дорогие читатели!

Сегодня вы купили не просто книгу, вы купили свое будущее. Безоблачное будущее. Она научит вас всегда быть на плаву в жизни, сделает душой компании, счастливым в семье и бизнесе. Благодаря ей вы сможете четко отслеживать и рафинировать свое поведение в оптимальную для себя сторону в любое время, в любом месте, независимо от того, находитесь ли вы на деловых переговорах или веселитесь на свадьбе.

«Однако, — возразит иной читатель, — название книги как раз свидетельствует об обратном, и вроде как она предназначена исключительно для идиотов. Как, допустим, «Устав солдата» для солдата, «Устав моряка» для моряка. «Устав идиота», следовательно, именно для оного. Вот интересно, что подумают мои знакомые, увидев у меня эту книгу?»

Нет причин волноваться, приятель! Уж если ты купил эту книгу, значит, далеко не идиот! Даже близко нет. Подумай, станет ли идиот читать подобный опус? Про самого-то себя? Стопудово нет! Да он шарахнется от этой книги как черт от ладана, а если и возьмется читать, чтобы хоть как-то научиться уму-разуму, так только тайком, вдали от посторонних глаз, где-нибудь под одеялом и с фонариком в зубах. Что ты! Открыто почитывать подобный бестселлер позволено лишь умнику, репутацию которого не подмочишь ни этой, ни аналогичной книжкой.

Конечно, случаются промахи и в нашем поведении, когда о нас могут как-то нехорошо подумать, поскольку зачастую мы не можем сразу сообразить и моментально просчитать варианты того, как сиюминутно парировать выпады какого-нибудь хама. Разумеется, не есть гут, когда мы крепки задним умом и машем кулаками после давно закончившейся драки. Тем не менее это вовсе ничего не значит, всего лишь типичная для большинства нормальных людей реакция. В любом случае, если чувствуем себя идиотами после определенного провала, значит-таки, поумнели. Отлично! А зная, что случайно забрели в Страну Идиотию и уже пересекли границу в обратном направлении, навсегда покидая ее, стоит ли ориентироваться на постороннее мнение.

Как уберечься от того, чтобы кто-то или что-то снова не затолкнул нас туда ненароком? Ведь от этого зависит карьера, любовь, семейное и общественное положение, гордость за нас либо жалость и презрение к нам наших детей. Да вся жизнь, в конце концов!

Все ответы, дорогие читатели, вы найдете в книге. И уж тогда-то точно не попадете в дурацкие ситуации и не окажетесь в глазах других идиотом!

Другое дело сам автор, коему еще в беспечном детстве не раз намекали на принадлежность к классу нынешнего гегемона. А в добрые старые советские времена гегемоном и абсолютным большинством населения Советского Союза был пролетариат, которым манипулировали бонзы КПСС. Они обещали гегемону скорое наступление коммунизма, заря которого взошла еще в семнадцатом году после Октябрьского переворота, в одной отдельно взятой стране СССР. Правда, заря так и осталась лишь манящей полоской невнятного света, не развившись в коммунистический рай с бесплатными ботинками, красивыми бесплатными девушками и достаточным количеством бесплатного, опять-таки, пива, постоянную нехватку которого ощущало все мужское население страны.

А между тем гегемон покорно ждал, не бунтовал. Десятилетиями в очередях на квартиры, машины, а потом косолапые к ним колеса, подарочные наборы к 7 Ноября с заветной баночкой икры минтая да кило докторской колбаски.

Не бунтовал до тех пор, пока хватало дешевой водки без талонов и можно было «уважать» друг друга в гаражах и придорожных кустах. Ждал и я.

В то время я был учеником школы и совершенным идиотом, поскольку поверил первому секретарю ЦК родной коммунистической партии Никите Хрущеву, громогласно объявившему на двадцатом съезде этой самой партии о том, что коммунизм наступит совершенно точно через двадцать лет.

Вся страна в предвкушении светлого будущего пребывала в благодушном настроении. Люди светились счастьем, мужики жали друг другу руки, целовали всех встречных женщин троекратно, словно на Пасху, причем кто-то этим не ограничивался и, по обоюдному согласию, даже заходил еще дальше, уединяясь на ближайших чердаках и в темных углах заброшенных подворотен.

Лишь старики выглядели совершенно потерянными. Они понимали, что им не дожить до грядущих светлых дней, и украдкой вытирали слезы с морщинистых щек. С присущим совковым слабоумием они драматично желали своим отпрыскам золотых часиков, пуховых перин и птичьего молока за горизонтом грядущего.

Я не был исключением, подсчитав, что через двадцать лет мне будет только тридцать с куцым хвостиком, думая, как заживу в свое удовольствие. Буду загорать на море, ходить на поэтические вечера с хорошими девчонками, дарить им бриллианты, как известно, их лучших друзей. Словом, все такое прочее. А еще мечтал о загранице, куда не пускал крепкий железный занавес. Дескать, канет он в Лету сам собой. Ведь мне предстоит жить в лучшей стране мира! А зачем из лучшей страны куда-то уезжать?

Впрочем, тогда о загранице, этом мохнатом логове капитализма, мечтало абсолютное большинство населения Советского Союза. Нынешнему поколению не понять, ему как раз нет смысла мотать «в загранку». Капитализм сам пришел к нам вместе с «Ашаном» и «мицубиси-паджеро».

Однако я отвлекся. В общем, большинство, в том числе я, верило, Хрущев обещал, Хрущев выполнит! Обещал же он Америку догнать по надоям молока. Другое дело, конкуренты помешали, преждевременно сместив с должности.

Черт бы их всех побрал во главе с Брежневым!

Одним словом, по причине ли снятия Хрущева или иной, но коммунизм, к моему жестокому разочарованию, не наступил, поить и кормить население СССР стали по талонам. Куда-то испарились молоко, колбаса, моя любимая свиная шкурка. Ясное дело, нет свиней, нет и шкурки, не говоря уже о сале. Пошли еще дальше, вырубили виноградники. Соответственно исчезло вино.

Так или иначе, но с этим гребаным коммунизмом я лоханулся довольно крепко, хотя неадекватное отношение к себе замечал и в более раннем возрасте. Помню, лет в десять я вымахал прилично, ростом был примерно с бывшего мэра Москвы господина Лужкова. Ясное дело, и члены все мои были развиты, как у него или равного ему по размерам человека. И достоинством я обладал не меньшим. Я же еще был отличником. А все отличники, по наблюдениям, обладали приличным достоинством. Хотя что с того? Летом я бегал по улице в одних трусах вместе со стайкой сверстников, доходивших мне до пояса, хотя большинство из них уже обзавелись штанами и тюбетейками.

Тем не менее, когда я однажды вечером вернулся домой, отец строго посмотрел на меня и отвесил подзатыльник шершавой деревянной ладонью. А что он мне мог еще дать, если у него ничего больше не было? Зарплата-то мизерная, все ресурсы страны на оборону от внешней гидры капитализма уходили. Тем не менее, пугливо обняв отца, я спросил его с мучительной нежностью:

— За что, папа?

— А за то, сынок, что ведешь себя не по росту!

И потребовал, чтобы я больше не бегал в одних трусах по улице. Мол, я стал большой, и, когда выхожу во двор в таком виде, дама из соседнего подъезда, у которой муж инвалид-колясочник, не отводит от меня глаз из окна, другая девушка пенсионного возраста, наблюдая за мной, томно вздыхает. И все ерзает, ерзает. А это нехорошо, тем более отец сам к ней приглядывался.

— Короче, сынок, пора тебе забыть о прошлом и жить настоящим, — резюмировал он. — Вот даже Александр Покрышкин, лучший боевой летчик страны, в твоем возрасте уже носил штаны, хотя все жили не в пример беднее. Одно невдомек, зачем он залез в наш погреб, если фляга с брагой уже пустовала? Но победителей не судят!

Я не понял, о чем речь, о Покрышкине или штанах? Если о последних, то тема не стоила выеденного яйца, даив черных сатиновых трусах до колен по тогдашней моде — других в продаже попросту не имелось — было много удобнее играть в догонялки или прыгать через козла на физкультуре.

Однако мое мнение совершенно не интересовало отца, он смотрел на меня с неподдельным изумлением и непреклонно, при этом, его глаза обрели оттенок холодной вороненой стали. Ослушаться отца я не мог — послушный малый. Теперь на улицу выскакивал в шароварах, майке и тюбетейке.

Это летом, с наступлением зимы мне напомнили, что надо соответствовать образу летчика Александра Покрышкина в любое время года. В ту злополучную зиму я выпилил лобзиком штук пять фанерных щитов и смастерил столько же деревянных сабель, один комплект оставил себе, остальные раздал пацанам и бился с ними в свободное от школы время. Один против всех. То я штурмовал снежную горку, где они держали круговую оборону, то мы менялись позициями. Было весело, гремели щиты, ломались сабли и разбивались носы. В основном побеждал я и после каждой победы мастерил новое вооружение.