Найджел Латта - Прежде чем ваш ребенок сведет вас с ума

Найджел Латта

Прежде чем ваш ребенок сведет вас с ума

Посвящаю книгу моей маме,

Дженис Латта.

Она знала обо всем этом

гораздо раньше меня.

Благодарности

Эта книга не вышла бы в свет без терпения, понимания и заботливости моей жены Нилы. Без ее поддержки и советов книга оказалась бы гораздо менее интересной и увлекательной. Я даже готов назвать ее моим соавтором, если бы только она дала на это свое разрешение. Также благодарю моих сыновей, которые были для меня самыми главными учителями. И далеко не в последнюю очередь благодарю все те многочисленные семьи, с которыми мне довелось повстречаться за эти годы. Чем больше я работаю, тем больше понимаю, насколько мне повезло с работой.

Предисловие

Не думайте о детях… спасайтесь сами!

Вполне простительно прийти к мысли, что в период где-то между 1982 и 1992 годами детей стали делать из совершенно другого материала, отличающегося от того, из чего детей создавали раньше. До той поры дети были детьми. Они падали, пачкались, бегали по улице с друзьями и вообще делали то, что и должны делать дети. Они ездили в автомобиле без специальных, трижды сертифицированных кресел, сами ходили в школу, играли на площадках с бетонными дорожками, жили в домах без пластмассовых предохранителей для розеток и поедали много сладостей с диким количеством красителей.

Просто диву даешься, как это род человеческий умудрился выжить в эти безумные десятилетия.

Но ближе к девяностым годам мы стали сворачивать куда-то в сторону. Мы обзавелись мобильными телефонами, ноутбуками и DVD-проигрывателями. Те, кто продавал шампуни и тому подобные товары, решили обнаружить среди нас какое-то загадочное «Поколение X», которое в свою очередь решило, что оно не хочет ничего решать. Теперь, насколько я понимаю, подрастает уже «Поколение-Z», а торговцы шампунями до сих пор рекламируют свое мыло как последнее достижение космических технологий.

Мыло — это мыло, не будем забывать об этом. И главное в нем не медовые добавки и не экстракты алоэ, а мыло.

При всем этом трудно отделаться от подозрения, что дети стали какими-то более сложными и, очевидно, более хрупкими. Некоторые даже считают, что они сделаны из стекла, которое вот-вот разобьется, и потому с ними нужно обращаться как можно осторожнее и деликатнее.

Где-то на середине пути к нынешнему положению дел хиппи в сандалиях стали обращаться к детям «молодые люди», и это было явно «начало конца».

Кроме того, включая телевизор, каждый раз видишь какого-нибудь доктора педагогических или философских наук, который с серьезным видом и со множеством непонятных слов рассуждает на тему, смысл которой сводится к тому, какие мы, в основе своей, мерзавцы и что наши дети обречены, потому что мы такие плохие.

Недавно я встречался с новой учительницей своего сына. Мой сын — прекрасный мальчишка, и я его очень люблю, но он упрям, как самый упрямый, генетически модифицированный осел с супергеном упрямства в самой несгибаемой хромосоме. (После некоторых продолжительных и очень тяжелых психологических экспериментов я пришел к мысли, что он унаследовал этот ген от своей матери.)

К тому времени он уже успел несколько раз повздорить с этой учительницей, выясняя ее пределы прочности, — он ко всему так относится, и ничего неожиданного в этом нет. Мой сын просто обожает разрушать границы. Учительница оказалась довольно неплохой и опытной: она сразу же попыталась приструнить его. Впервые встретившись с ней, мы с женой вздохнули с облегчением, поняв: это лучшая учительница из тех, что были у нашего отпрыска. Примерно на половине беседы до меня дошло, что она дипломатично спрашивает нашего разрешения наказывать его, если он зайдет слишком далеко.

Я поспешил уверить ее, что это просто необходимо и она может делать все, что считает правильным. «Заприте его в шкафу, если думаете, что так до него лучше дойдет», — сказал я, надеясь, что она оценит это как шутку и не подумает всерьез, будто мы так поступаем с детьми дома. Кроме того, я добавил, что если сын будет жаловаться на нее, то мы не будем звонить ей и кричать в трубку, почему она обижает нашего ангелочка. В первую очередь мы спросим у него, что он натворил.

Просто уму непостижимо: учителя считают необходимым спрашивать у родителей разрешения наказывать детей в школе! Но им приходится так поступать, ведь иначе сразу же после уроков на них набросится целая стая родственников и социальных работников, вопящих о том, что психологической самооценке их драгоценного Тарквиния нанесен непоправимый ущерб.

Учителям теперь нужно спрашивать, можно ли обучать детей дисциплине. Бог ты мой, мы действительно зашли куда-то не туда!

Порой как раз нужнее всего бывает стегануть разок-другой этого Тарквиния по мягкому месту. Метафорически, разумеется.

Все стало таким чертовски сложным. Многих незамысловатых радостей жизни мы теперь лишены как раз из-за того, что постоянно сомневаемся, чего-то опасаемся и недооцениваем себя как родителей. Мы отчаянно боимся допустить ошибку в воспитании и нанести детям эмоциональную травму.

Но дело в том, что мы неизбежно совершаем ошибки, тем или иным образом. Мы родители — это наша работа. Наши дети точно так же должны выжить, общаясь с нами, как и мы должны выжить с ними. Если они вынесут это испытание, то дальше им будет легче. Считайте, что это своего рода разновидность социального естественного отбора. Воспитание детей — это величайшее реалити-шоу, только без телевизора.

Недостаток его состоит в том, что нельзя никого исключить голосованием, а этой возможности временами так не хватает! И миллион долларов в конце вас не ждет. Но при некотором везении и умении можно к старости получить неплохие воспоминания.

Стремление не отстать от новомодных веяний и сложностей стало темой огромного количества книг и телепередач, говорящих о том, как воспитывать детей, чтобы свести к минимуму их эмоциональные травмы и развить их способности. Сейчас можно купить книги, посвященные тому, как воспитать самого умного ребенка, самого уверенного в своих силах ребенка, самого творческого ребенка, самого свободолюбивого ребенка и вообще любого ребенка, какого вы пожелаете.

И тому подобная болтовня. Эта книга не о том.

Эта книга о том, как провести первые десять лет с ребенком и не «соскочить с катушек». Воспитывая детей, сохранять психическое здоровье нелегко, но возможно. Повторяю — возможно, как бы нереально это ни казалось. Но если вы хотите узнать только о том, как научить маленьких Тарквиния или Порцию в четыре года играть Моцарта на фортепьяно и аккордеоне, то эта книга, вероятно, не для вас.

Но если вы ставите своей целью прежде всего не сойти с ума в течение первых десяти лет, то эта книга для вас.

Хотя тут есть одна странность, пусть даже если эта книга не о том, как воспитать маленького вундеркинда, играющего Моцарта.

Как правило, вероятность того, что дети вырастут психически здоровыми, умными и счастливыми, выше у нормальных с психической точки зрения родителей.

Чем безумнее вы себя ведете, тем более безумными становятся ваши дети.

Чем вы счастливее, тем счастливее ваши дети.

Это простое, но очень важное правило. Мне даже кажется, что это самое важное правило вообще из всех правил. Вы должны сохранять рассудок любой ценой.

Введение

Профессиональные секреты

Моя работа заключается в том, чтобы «чинить» детей. Все вполне просто. Я работаю с разными детьми, но особенно мне нравится работать с теми, кого зачислили в разряд безнадежных. Мне нравятся такие дети — я их очень люблю — и мне нравится то, что их считают безнадежными. Эти дети способны устроить окружающим такую отчаянную встряску, что их способностями остается только восхищаться. Если, например, с десятилетним сорванцом не смог сладить ни один эксперт, то мне сразу хочется увидеть его своими глазами. И хочется увидеть ребенка, над которым задумчиво качает головой целый кабинет психологов. В результате последние пятнадцать лет я разъезжал по стране, работая с самыми разными детьми с самыми разными проблемами. Я видел самых невоспитанных, самых капризных, самых сердитых, самых неприятных и самых пугающих детей, но также и самых милых и замечательных.

Есть работы и похуже.

Некоторое время тому назад я ехал домой после посещения одной семьи. Дела у этих людей шли очень плохо. Когда я впервые встретился с ними, их старшая десятилетняя дочь находилась в больнице для детей с большими отклонениями в психике. Позже она призналась, что даже хотела совершить самоубийство. Попытка была несерьезной, но какая серьезность может быть в случае с десятилетним ребенком? Ее младший брат оставался дома, но был сущим наказанием — устраивал жуткие припадки и вел себя чрезвычайно агрессивно. Мать — очень добрая и милая женщина, но видно было, что она находится на грани срыва. Хуже и придумать было нельзя.