Карстен Бредемайер - Черная риторика: Власть и магия слова

Подобное банальное «черно-белое» мышление, простейшую схему «или друг, или враг» Буш использовал для того, чтобы заклеймить Ирак и лично Саддама Хусейна как врага, что потом отразила во многих карикатурах «свободная» пресса.

Мишенью подобного призыва может стать каждый, чей личный опыт противоположен опыту оппонента и кто тем самым угрожает пошатнуть убеждения последнего или просто демонстрирует другой образ действий или мыслей. Еще одним примером может служить ток-шоу Эриха Беме, во время которого приглашенные в студию гости (речь шла о миротворческих миссиях с использованием военного контингента ООН) в конце концов зашли в тупик, следуя схеме «если ты не пацифист, то потенциальный убийца». При этом осталось непонятно, говорил ли кто-то вообще о «миротворческих миссиях»? Призывы могут способствовать «мутации» образа оппонента в образ врага.

Различные учреждения, организации и предприятия провозглашают призывы, используя «синдром помощи». Например, помощь Германии развивающимся странам проходит под девизом «Помогая им, мы помогаем и себе», который ругают столь же часто, сколь и цитируют! Мы рождены, чтобы помогать людям в этом мире, где столько нуждающихся в помощи. Только вот сомнительно, действительно ли за этим стоит искренняя забота о других людях и «ориентация на другого человека». В любом случае такая форма призыва охотно используется, так как она укрепляет и повышает нашу самооценку, ибо кому не нравится чувствовать себя этаким бескорыстным помощником, молодчиной, современным добрым самаритянином, рыцарем-крестоносцем при очевидном дефиците подобных героев в современном мире?

Вы найдете примеры использования этой модели в любой предвыборной кампании, потому что призыв выбрать ту или иную партию часто подкрепляется поисками козла отпущения. Так, в 1990 году эту роль играла СПГ, потому что объявлялось, что она способствовала «засилью иностранного» в Германии. В 1994 году предвыборная кампания ясно показала, что программы так называемых гражданских партий предусматривали сохранение безработицы в стране, но врагами («коммунистами» или «неонацистами» – по крайней мере потенциальными) решительно объявлялись все, кто отдал свой голос не за гражданские партии. Тех, кто проголосовал за зеленых в условиях экономического спада, называли людьми, «далекими от реальности». Еще больше досталось избирателям, игнорировавшим выборы, чья пассивность, оказывается, «помогала экстремистам». Одни козлы отпущения в призывах и обращениях могут быть легко заменены на других. Если идейный климат, особенности эпохи и ситуация благоприятны – мир не обязательно делится на виноватых и жертв: вместо последних появляются герои, которые осмелились объявить войну злым демонам.

При проведении выборов выяснилось, что на тех избирателей, которые еще не сделали свой выбор, сильно влияют результаты социологических опросов. Партия, которая по результатам опросов лидирует, получает от этой группы избирателей «премию победителя», а тем самым и больше шансов на победу по сравнению с партиями-аутсайдерами. Подобная тенденция просматривается и в призывах, адресованных различным целевым группам.

В данном случае оратор апеллирует к своей аудитории и пытается использовать «эффект победителя», одновременно связав его с определенными действиями или образом мыслей, которые он стремится навязать слушателям.

Сознательно или неосознанно мы ставим перед собой вопрос, чего хотим достичь на определенных этапах нашей жизни в различных «экзистенциальных» ситуациях. Призывы к выполнению долга или призывы, оправдывающие уклонение от него, используют комплекс вины, они отягощают или освобождают нашу совесть (непросто дать определение, что такое совесть, но, впрочем, она и так неплохо функционирует). Например, призыв бойкотировать товары из Норвегии вызван угрызениями совести по поводу истребления китов ее китобойным флотом.

Но наша совесть действует избирательно: например, когда претенденты на получение политического убежища взывают к нам и упрекают в том, что, отказывая им, мы отрекаемся от западных принципов свободы и демократии, мы эти призывы не слышим.

Этот список всевозможных типов воззваний я мог бы продолжать бесконечно. Например, в выступлениях специалиста по экономике или политического деятеля мы можем услышать и такие типы призывов, как:

• экономически ориентированные;

• послания, касающиеся защиты окружающей среды;

• эгоцентричные;

• послания, связанные с мужским доминированием или, наоборот, с эмансипацией;

• адресованные ценностному восприятию аудитории;

• попытки завоевать признание и т. д. и т. п.

Призыв – более эффективное средство, чем вопрос, если речь идет об указании совершить какое-либо действие.

В воззвании содержится не вопрос по поводу какого-либо решения – в нем уже заключено само решение. Найдите отличия в следующих примерах.

Пример 1: «Господин Мюллер, не могли бы вы открыть окно?» Хотя это не прямой вопрос, но, так как здесь употреблен глагол «мочь», с большой вероятностью можно утверждать, что господин Мюллер встанет со своего места и выполнит просьбу. Сейчас он ведет себя вежливо.

«Господин Мюллер, вы откроете окно?» Более правильная формулировка.

Пример 2: «Господин Мюллер, откройте, пожалуйста, окно позади вас!» И это он тоже сделает.

Но:

• Вопрос предоставляет принятие решения собеседнику, призыв предполагает, что уже есть готовое решение, не забывайте об этом!

• Призыв – это четкое указание, как действовать или что нужно сообщить, которое требует использования прямого обращения!

Вы, возможно, возразите: не звучит ли призыв несколько невежливо?

Нет, потому что, во-первых, главную роль здесь играет тон, а во-вторых, большинство людей этого даже не замечают; услышав призыв и начав действовать, они реагируют, не раздумывая о том, что «попались на удочку».

С того момента, как я на одном журналистском семинаре в издательстве Axel-Springer заменил обсуждение темы «Техника постановки вопросов» обсуждением другой темы – «Призыв», на многих занятиях я провожу «тестирование» своих слушателей.

В обычном разговоре многие этого не замечают, а в сознательно контролируемой беседе 80 % участников, к которым обращались с призывом, сразу «заводились», в то время как остальные реагировали на происходящее с легкой усмешкой.

Как и вопросы, призывы – чудесный инструмент, помогающий разнообразить коммуникацию, потому что вы можете применять его ко всему спектру словесных формулировок. Для тренировки составления призывов вы можете использовать те же упражнения, что и при отработке техники постановки вопросов. Переделайте вопросы в призывы и следуйте указаниям к упражнению. Однако есть одно принципиальное отличие призыва от вопроса: призыв не предлагает искать решение, а преподносит его как данность!

Поменяйте в обычном разговоре все вопросы на призывы, и вы поймете, что:

• вам это дается с трудом, так как с детства нас учат другим приемам ведения коммуникации – нас намеренно «перевоспитывают», чтобы вместо призывов мы пользовались вопросами;

• ваш стиль коммуникации становится более прямым и непосредственным;

• ваши собеседники начинают себя вести так же.

И помните: в зависимости от дозы призывы могут быть и ядом, и лекарством. Постоянно «призывать» – так же глупо, как и всегда и всюду только «спрашивать»!

Есть одно принципиальное отличие призыва от вопроса: призыв не предлагает искать решение, а преподносит его как данность!

Еще несколько примеров формулирования:

Примеры коммуникативного призыва с четким указанием и прямым обращением

• «Объясните, пожалуйста…»

• «Обоснуйте это!»

• «Объясните мне все же…»

• «Расскажи, пожалуйста…»

• «Господин Мюллер, примите на себя роль ведущего дискуссию…»

• «Пожалуйста, откройте дискуссию…»

• «Докажите это!»

• «Скажите!»

• «Опишите нам…»

Примеры призывов к действию, что соответствует четкому требованию произвести действие и прямое обращение

• «Давайте все же примем это».

• «Сделайте это!»

• «Застенографируйте, пожалуйста».

• «Доверься мне!»

• «Поцелуй меня!»

• «Подумай серьезно о том, что делаешь».

• «Обозначьте тему разговора».

Интересны как коммуникативные воззвания, так и призывы к действию, но заменой вопроса служат прежде всего первые, относящиеся непосредственно к ведению разговора.