Таня Танк - Бойся, я с тобой
«Мы прожили вместе недели три. Поведение любимого поменялось разительно, – рассказывает в Интернете экс-жертва Неотразимого. – Я стала пустым местом и средоточием прямо всех земных пороков. Мне дарят подарки – ты жадная хапуга, все вы такие. На меня кто-то посмотрел или звонит по телефону – ты хочешь со всеми переспать. Я хочу добиться чего-то в жизни – «надо быть скромнее, с твоим-то куриным умишком». Я быстро поняла: что-то тут не то. Поэтому позвонила людям, которым доверяю и спросила – я что, и правда такая дрянь, а вы терпите? Мне в один голос сказали – нет. Я попыталась поговорить с человеком – хитрец начал ныть и городить обиды. Я ушла, поняв, что здесь что-то сильно тухло.
И началась свистопляска: да как ты могла! ты была для меня всем! ты разрушила счастье! ты меня убила! Ты все выдумала! Мне больно!
Я правда засомневалась – и решила поговорить. Но встреча переносилась недели три. Понятно, по чьей инициативе. Потом – бах, финт ушами: ты мне сделала настолько больно, что все мои чувства подавились. И я вот теперь не знаю, люблю или нет. Может, любовь и оживет… Типа: а теперь бегай вокруг и прогибайся много, может, и прощу за то, что не стала терпеть мои выкрутасы. Послала тогда на фиг».
Если «задурившего» Неотразимого принимают назад без претензий, он ведет себя так, будто никакого конфликта и не было. И вскоре вновь окатывает вас холодной водичкой.
Если же жертве надоедает это «горячо-холодно», и она объявляет об уходе, Неотразимый вновь впадает в «сахарное шоу невыносимой сентиментальности», чем раз за разом обезоруживает жертву. Послушаем Светлану:
«После ряда бурных ссор я решительно сказала Ольге, что меня покинули всякие надежды на восстановление рабочих отношений, и я хочу выйти из бизнеса. Гнев, напор и обвинения тут же сменились приторными сценами. «Как я могла тебя обидеть?! Тебя, самого дорогого человека в моей жизни? – с выражением полнейшего раскаяния на лице твердила она. – Лучше я отрежу себе свой поганый язык, чем обижу тебя еще раз!»
И я раз за разом оставалась в фирме. Я стала хуже себя чувствовать. Часто в присутствии Оли меня начинало подташнивать. Но тогда я искала причину этого в проблемах с желудком и не понимала, что организм красноречиво сигнализирует мне: беги от этого человека!»
Не все агрессоры орут как заполошные. Большинство из них в своих деструктивных деяниях не выходит за рамки «приличий».
«Агрессор не повышает голоса, а только демонстрирует враждебную холодность, которую затем отрицает, если ему на нее указывают. Противник начинает нервничать или плакать. В этом случае можно легко осмеять его гнев, – пишет Мари-Франс Иригуайен».
Ланди Банкрофт описывает тактику «пытки водой»:
«Любитель пытать водой психологически терроризирует партнершу, даже не повышая голоса. Он говорит очень спокойно, используя это спокойствие как еще один инструмент для сведения партнерши с ума. Он выворачивает все сказанное партнершей наизнанку и доводит до абсурда. Он достает партнершу бесконечной чередой мелких, но болезненных уколов, иногда смешанных с мелкими актами насилия, такими, которые не наносят заметного физического ущерба, но ранят психологически. Он совершенно беспощаден в своей тихой жестокости.
Все это оказывает тяжелое воздействие на партнершу. Ее кровь закипает, или она чувствует себя полным ничтожеством, или и то, и другое. Нередко партнерша кричит на мучителя или покидает комнату в слезах, или погружается в долгое молчание. Тогда любитель пытать водой говорит: «Ну, так кто из нас агрессивен? Ты орешь на меня, ты отказываешься разговаривать. А я что, я даже не повышаю голоса. С тобой просто невозможно ни о чем говорить».
Пытки водой оказывают очень тяжелое психологическое воздействие. Их трудно распознать, и партнерши обвиняют себя в неправильном поведении, приводящем к чему-то, чему они затрудняются подобрать название. Когда вас ударили по лицу, вы знаете, что это было. Но женщинам, которых «пытают водой», совершенно непонятно, что происходит и почему, и они вынуждены держать свое расстроийство в себе. В самом деле, как обратиться к подруге за поддержкой, если даже не можешь объяснить, в чем, собственно, проблема?
Вы можете чувствовать, что реагируете непропорционально, и что на самом деле все не так страшно. Но воздействие пыток водой аккумулируется у вас на душе. Если вы в итоге расстанетесь со своим мучителем, вы можете испытывать приступы сильного гнева по мере того, как к вам приходит понимание того, как долго над вами тихо и беспощадно издевались.
Центральные моменты подхода мучителя, склонного к пыткам водой:
– Ты неадекватна. Ты выходишь из себя по ничтожным поводам.
– Я легко могу показать другим людям, что это ты источник проблем.
– Пока я не повышаю голоса, ты не можешь называть оскорблением или насилием ничего из того, что я говорю и делаю.
– Я всегда знаю, как тебя достать».
Если жертва категорически отказывается принять усердно навешиваемую на нее вину, а то и требует от Рокового объяснений, тот чувствует себя припертым к стенке. Перверзника всегда «напрягает» «излишняя» строптивость жертвы. Он начинает ерзать на стуле. Дело пахнет керосином: «добыча» стремится вырваться из его рук, а то и перехватить инициативу.
«Когда агрессору кажется, что жертва от него ускользает, он впадает в панику и ярость, – пишет Мари-Франс Иригуайен.
Что же предпринимает перверзник? Все верно: он опять становится Неотразимым и прибегает к своей нелюбимой, но вынужденной заготовке под названием «сахарное шоу невыносимой сентиментальности». При этом – напоминаю! – внутри у него бушуют паника и ярость. То есть, ни о каком «возврате любви» речи не идет.
Рассказывает Яна:
«После того, как Вадим объявил мне о параллельной «обожающей его умнице и красавице», я двое суток прожила в аду. Я впервые в жизни узнала, что такое сердечная боль, которую не смогла снять и двумя таблетками валидола. Аппетита не было вообще. Эмоции, энергетика – на нуле, что для меня было чем-то новым. Я ощущала себя высосанной неведомым вампиром.
Вадим звонил мне, пытался убедить, что отношения с той женщиной – «не то, о чем можно переживать», что «есть только мы», а потом перешел в наступление. «Вот как мне обходится моя честность! Лучше бы я и дальше молчал, и у нас все было бы хорошо! Больше не говори мне об открытости и откровенности, я сразу тебе отвечу: пошла она на хер, эта твоя правда!»
Я жестоко страдала, но отказывалась признавать себя тем, кем он пытался меня выставить – чуть ли не истеричкой, раздувшей из мухи слона и не оценившей его кристальной честности. Я пыталась оправдать его разумом, но весь организм словно бунтовал против этого чудовищного обмана, который Вадим сервировал под соусом правды. Я впервые всерьез задумалась о разрыве отношений.
Но на ночь глядя мне пришла агрессивно-жалостная СМС: «Ты высосала из меня всю кровь, у меня от этих разборок подскочила температура, я еле передвигаю ноги». Меня пронзила острая жалость к Вадиму. И я ответила: «Давай простим друг друга за все и пожелаем друг другу спокойной ночи. Может, тогда у меня хоть на минуту перестанет болеть сердце». Конечно же, он меня «простил»! Впоследствии я прочитала, что в критический момент, когда не сработал ни один метод манипуляции, они резко «заболевают».
А на следующий день были восхищенные и нежные глаза, и первое однозначное заверение во взаимности: «Мы должны признать, что влюблены друг в друга». Несколько дней Вадим вел себя практически безупречно».
А вот как противостояла контролирующему поведению Николая Анастасия:
«Я специально на три часа «пропала» – не ответила на пару СМС и звонков, а затем отказалась рассказывать, где и с кем была, сказав, что не делала ничего плохого.
– Так что у нас, у каждого своя жизнь? – спросил Николай.
– А что, разве не так?
– И ты не хочешь передо мной отчитываться?
– А зачем? Ты разве отчитываешься передо мной?
– А-а, понятно, ты привыкла быть сама по себе и не хочешь подчиняться.
– Подчиняться?! Ты про что это?
– Ты опять увидела в моих словах какой-то другой смысл! Как ты не хочешь понять, что я просто очень волнуюсь, где ты и что ты.
– Нет, ты меня на привязи держать хочешь, чтоб если что, скомандовать: «К ноге, сидеть, смирно», а что со мной реально, хорошо мне или плохо – тебе пофиг».
«Нравятся» ли перверзникам «непокорные» жертвы? Скорее, да, чем нет. Вот что пишет по этому поводу Мари-Франс Иригуайен:
