Сергей Каменский - Древние знания – на службе современности. Ancient knowledge – to the service of today
Известный комментатор Платона, В. Эрн делает такие выводы: «В мифе о пещере с полною раздельностью устанавливается четыре различных духовных состояния:
1) Пребывание в узах на дне пещеры и почитание за истину теней.
2) Освобождение от уз и до мучительности трудное восхождение по крутым склонам к выходу из пещеры. 3) Постепенное, медленное завоевываемое зрение на истинные предметы, что вне пещеры и освещаемы солнцем. 4) Наконец, переход от предметов, лишь освещаемых солнцем, к самому Солнцу…
Эти духовные состояния суть основные термины внутреннего опыта Платона. Первое состояние бесконечно противоположно четвертому. Второе и третье посредствуют между двумя крайностями. Первое состояние есть наибольшее погружение в мрак неведения. Четвертое – абсолютное прозрение в самый источник света и созерцание истины самой в себе. Этим очерчивается абсолютно весь диапазон платоновской мысли, весь регистр пережитых им «гносеологических» состояний. Снизу – узы и мрак; вверху – постижение самого «умного» Солнца…
Присмотримся к живому и огромному смыслу этого синтетического свидетельства Платона о самом себе. С недопускающею никаких сомнений определенностью Платон говорит о солнечном постижении, т.е. о постижении Солнца, или истины самой в себе. Если могут быть какие-нибудь сомнения или, вернее, вопросы, то не о характере и не о безусловности постижения, а лишь о том, свое ли постижение имеет в виду Платон или чье-нибудь чужое, и к себе ли относит освобождение от уз, выхождение из пещеры и узрение самого источника света или же говорит об этом с чужих слов… Внутренне невероятно, – отвечает Эрн сам на поставленный им же вопрос, – чтобы одно из самых глубочайших своих убеждений, навсегда и действительно утвердившихся в человечестве, Платон высказывал, опираясь не на свой собственный внутренний опыт, а на чужие слова или, еще хуже, гипотетически и художественно его построяя».
Выводы В. Эрна дополняли и уточняли. Например: «Единственно, о чем забыл упомянуть в этом пространном комментарии В.Ф.Эрн, так это то, что само сознание Платона всеми исследователями его творчества безоговорочно относится к высшим образцам элитарного сознания – от этого и сам миф о пещере приобретает сугубо элитологическое значение. Миф о пещере, по существу своему, есть детализированное описание генезиса элитарного сознания, есть показанный Платоном на собственном примере путь к этике духовного совершенства. Этот путь из пещеры был проделан самим философом. Только с такой позиции мы сможем понять смысл этого образа, в противном случае, нам грозят беспредметные схоластические рассуждения на модную философскую тему».
В результате этой высоконаучной дискуссии, было даже предложено изменить постулат Протагора о мере всех вещей. И такой мерой считать не человека, а мудреца. Вопрос до сих пор остается открытым. И перекликается с другим, актуальным уже в наши дни: что считать нормой, а что – отклонением от нее…
Так вот, способность к познанию сути вещей и явлений нормальными людьми в точности напоминает ситуацию в платоновой пещере – это я без подковырок. И когда с кого-то (такова, по умолчанию Платона,была воля богов) сняли оковы, он начинает мучительно привыкать к новому видению мира вокруг. А потом, пообвыкнув в новой обстановке, пытается рассказать то, что увидел, своим бывшим собратьям (и сестрам, конечно) по (духовному!) заточению. А передача знаний другим людям, не привыкшим доискиваться до сути вещей, сложное дело. И им трудно, и ему… Но надо постараться – дело того стоит. И довольно об этом.
Теоретически, можно обойтись и без высших сил: если получится самому избавиться от оков. Или, по другому, снять исходное ограничение, налагаемое (согласно постулату Гассенди, см. ч.1) стремлением к самосохранению.
Реально ли это сделать? В самом общем смысле, это напоминает те нечастые случаи, когда человек (все-таки прошедший специальную подготовку), вынужден – по необходимости, по жизненным показаниям – выполнить на себе достаточно простое хирургическое вмешательство. Рану зашить или пулю вынуть – даже аппендикс себе иногда вырезали… Для этого, понятно, нужна очень сильная мотивация: ну хотя бы выполнение задания или приказа. С хорошо известной ценой: чья-нибудь или собственная жизнь – или смерть. И тогда получается: вроде бы придуманные киношные эпизоды (вспомним пару боевиков, и не только западных) имеют реальную основу. Приводить еще раз сравнение с кожей здесь, наверное, неуместно, но тоже высочайший уровень боли…
Как же приступить к этой сложной задаче: учиться познавать суть вещей? В общем случае, нужно пробовать снять внешний рубеж психологической защиты. То есть, начинать вырабатывать навык «вживания» во внешние обьекты реальности. Примерно так же, как это делают по системе Станиславского. Там актер учится вживаться в образ персонажа, которого ему предстоит играть, верно? Но начинать с человека будет слишком сложно, всегда лучше начинать с неодушевленных предметов.
Примером здесь могут служить не только великие актеры, у которых это отлично получалось – потому и великие… Это умели делать все большие поэты – проверьте на ком угодно, по выбору. И лучшие из писателей. Свидетельств их современников на этот счет достаточно: немногие из них еще при жизни, авансом, стали классиками.
Ведь что такое классика? Это произведение искусства (любого!), прошедшее испытание на истинность, на достоверность суровым, но бесстрастным и безошибочным судом – памятью своего народа или многих народов, т.е., историческим временем. А в нашем контексте, тоже
выверенными общечеловеческими мерами.
Есть здесь, правда, одна невидимая опасность: можно так вжиться в другого или других людей, что собственное «я» в них растворится. Это чревато большими неприятностями…
Вспоминается, в связи с этим, рассказ моего очень старого друга, с техникума. Они с братом еще задолго до перестройки, организовали собственное «дело». Ну как дело: имея «золотые руки» и хорошие головы, изобрели полупромышленный способ изготовления чеканок (одна подаренная – большущая со старинным парусником, так и переезжала со мной с квартиры на квартиру – аж до теперешней, последней) . Одно время это было очень модно – раскупались как пирожки. И работали они наездами в разных концах страны. И вот как-то оказались в Грузии, вернее, в Абхазии (намеков на сегодняшний, трагический политический абсурд нет – этот полностью рукотворный). По вседашнему нашему обычаю, устраивали в редкие промежутки отдыха между вполне реальной работой, вечеринки. И так случилось, рядом снимали на южной натуре какой-то фильм, в котором играл И. Смоктуновский. И друг мой, близко сошедшийся с администратором картины Мишей Пушкиным (кстати, тоже из Одессы), предложил тому позвать в гости Смоктуновского – он уже сыграл Гамлета и его знала вся страна. Миша даже руками замахал: «Что ты, он до сих пор сам не свой, все не может из образа Гамлета выйти. Ему и сниматься-то сейчас трудно…». «А, ну ладно…» И все это было на полном серьезе: нормальные люди, конечно, не до конца понимали, как такое может быть, но искренне, от души сочувствовали. Этот рассказ из жизни остался в моей памяти заархивированным, а вот сейчас и случай пришелся.
Вернемся к теме. Выработка таких навыков вживания, вчувствования в других нормальным человеком, неактером, непривычна и может быть очень долгой. Есть, правда, люди, способные на это и без специального «тренинга» – в обиходном языке их называют душевными, отзывчивыми. И к ним, как к отдушине или к роднику с чистой водой, обычно тянутся другие, инстинктивно чувствуя их способность «СОчувствовать». Качество это присуще и лучшим из священнослужителей: у кого вера глубокая и искренняя. Ну и кто, понятное дело, реально «отягощен гуманизмом»; это мое стандартное определение – или диагноз. Вспомните, кстати, разительные различия между исповедью в православии и в других ветвях христианства: полная открытость у нас и анонимность, даже зарешеченная кабинка специальная у них для этого придумана! Воистину разные культурно-цивилизационные коды…
Что-то внешне похожее может быть и у махровых эгоистов – но это показное, наигранное, для своей пользы, и рано или поздно выявляется. Ну и не забудем талантливых (со знаком «минус) мошенников разного вида и рода – у них это вообще получается абсолютно органично, на автомате…
Если нужный навык удается выработать, это означает, – в общем смысле, – что психика трансформировалась. Стала в значительной мере открытой системой. Конечно, по ходу этого процесса она приобретает и другие качества, плюс вырабатываются еще и другие, сопутствующие навыки (далеко не все из них положительные). Далее, вживание уже в конкретных людей идет легче. Вплоть до человеческого сообщества. Формально, это и означает «выход за пределы человеческого круга».
