Рик Хансон - Мозг и счастье. Загадки современной нейропсихологии
Кроме того, префронтальная кора (ПФК) сама подвергается воздействию систем СНС/ГГН, а это подталкивает оценки, приписывание другим определенных намерений и приоритеты в негативном направлении: теперь водитель обезумевшей машины считает всех остальных идиотами. Сравните, например, как вы воспринимаете какую-то ситуацию, когда у вас плохое настроение, с тем, что вы о ней думаете позже, когда успокаиваетесь.
В жестоких физических и социальных условиях, в которых проходила наша эволюция, такая активизация многих систем организма помогала нашим предкам выживать. Но во что это выливается сегодня, в условиях постоянного фонового стресса современной жизни?КЛЮЧЕВЫЕ ЧАСТИ НАШЕГО МОЗГА
Все эти части мозга делают разную работу. Ниже описаны их функции, имеющие отношение к теме книги.
• Префронтальная (лобная) кора (ПФК) – ставит задачи (цели), строит планы, управляет действиями; регулирует эмоции (частично через возбуждение или подавление лимбической системы).
• Передняя (лобная) поясная кора (ППК) – усиливает внимание и следит за планами; помогает соединять мысли и чувства ( Yamasaki, LaBar, and McCarthy, 2002).
• Островок – оценивает внутреннее состояние нашего тела, включая неосознанные ощущения; помогает нам идентифицировать объекты; эта область расположена внутри височных долей в обоих полушариях (ее нет на рис. 6).
• Таламус – главный пункт сбора и анализа сенсорной [10] информации.
• Ствол мозга – поставляет нейромодуляторы, например серотонин и дофамин, во все части мозга.
• Мозолистое тело – осуществляет обмен информацией между двумя полушариями мозга.
• Мозжечок – управляет движениями.
• Лимбическая система – центр эмоций и связана с мотивацией. В нее входят базальные ганглии, гиппокамп, миндалевидное тело и гипофиз. (Некоторые также относят к лимбической системе определенные зоны коры больших полушарий – в частности, поясную кору и островок, но мы для простоты будем определять ее анатомически как подкорковую структуру.) К эмоциям причастны многие системы и помимо лимбической.
• Базальные ганглии – имеют отношение к положительной отдаче, стимулирует поиск и движение. Ганглий – это сгусток [11] нервной ткани.
• Гиппокамп – непосредственно связан с функцией памяти [12] , а также оценкой опасности ситуации.
• Миндалевидное тело – что-то вроде «набата». Особенно реагирует на эмоциональные вызовы и негативные стимулы ( Rasia - Filho, Londero, and Achaval, 2000).
• Гипоталамус – регулирует первобытные инстинкты, такие как голод и сексуальные потребности; помимо этого, он выделяет окситоцин; активизирует гипофиз.
• Гипофиз – выделяет эндорфины; усиливает выброс гормонов стресса; хранит и поставляет окситоцин.
Рис. 6. Ключевые части нашего мозга
Жизнь на медленном огне
Разгорячиться из-за чего-то хорошего, например загореться страстью или энтузиазмом, решить острый вопрос или сделать доброе дело – это хорошо. Но вторичные дротики – не обязательный повод для включения системы СНС/ГГН. А если они становятся повседневным явлением, они, несомненно, способны отодвинуть стрелку шкалы вашего собственного стресса за красную черту. Мало этого, помимо личной ситуации все общество в целом живет под действием непрерывной активности системы СНС/ГГН, что, к сожалению, совершенно неестественно с точки зрения выработавшихся в ходе эволюции стандартов.
Большинство из нас по всем перечисленным выше причинам ощущает на себе, что значит активизация системы СНС/ГГН. Даже если наш котел не выкипает, продолжительное кипение, вызванное вторичным дротиком, не полезно. Оно постоянно отнимает ресурсы у долговременных проектов (например, поддержания сильной иммунной системы или сохранения благодушного настроения) ради кратковременных кризисов. А это имеет долговременные последствия.
Физические последствия
В нашем эволюционном прошлом, когда большинство людей умирали лет в сорок, кратковременная польза от активизации системы СНС/ГГН перевешивала долговременную расплату за нее. Но сегодня человек хочет прожить гораздо больше 40 лет, и накапливающиеся вредные последствия слишком разгоряченной жизни становятся здесь настоящей проблемой. Так, постоянное стимулирование системы СНС/ГГН вызывает ее дисбаланс и повышает риск заболеваний ( Licinio, Gold, and Wong 1995; Sapolsky 1998; Wolf 1995). Это в первую очередь такие заболевания:• желудочно-кишечного тракта – язва, колит, спонтанные расстройства желудка, диарея или запоры;
• иммунной системы – частые простуды и грипп, медленное заживание ран, больший риск серьезных инфекционных заболеваний;
• сердечно-сосудистые – потеря пластичности сосудов, гипертония, инфаркты;
• эндокринные – диабет 2-го типа, предменструальный синдром, проблемы с эрекцией, снижение половой функции.
Психические последствия
Вторичные дротики наносят сильный вред нашему физическому здоровью, но ущерб, который они наносят нашей психике, куда сильнее. Давайте обсудим механизм их воздействия на мозг, каким образом они вызывают тревожное состояние и ухудшают расположение духа.
Тревога
Многократная активизация системы СНС/ГГН обостряет реакцию миндалевидного тела на потенциальные угрозы, миндалина заставляет систему СНС/ГГН работать еще интенсивнее и в результате сама становится еще чувствительнее. Психологическое восприятие этой ситуации состоит в быстром усилении чувства тревоги , проецирующегося на какие-то конкретные обстоятельства. Кроме того, миндалевидное тело способствует проявлению подспудных воспоминаний (следов прежних неприятностей, которые хранятся где-то в подсознании); из-за растущей чувствительности миндалина сообщает этим следам пугающие свойства, усиливая таким образом общее состояние тревоги (безотносительно к какой-либо конкретной ситуации).
Помимо этого, частая активизация системы СНС/ ГГН подавляет гиппокамп, а он играет жизненно важную роль в формировании осознанных воспоминаний – ясных следов реальных событий. Кортизол и связанные с ним глюкокортикоидные гормоны ослабляют существующие синаптические связи и подавляют образование новых. Кроме всего прочего, гиппокамп – одно из немногих образований в нашем мозге, способное порождать новые нейроны, но глюкокортикоиды подавляют синтез нейронов в гиппокампе, разрушая его способность закреплять новые воспоминания (запоминать новое, обучаться).
Гиперчувствительное миндалевидное тело и подавленный гиппокамп – это очень скверное сочетание. Болезненные события могут остаться в памяти подсознания, со всеми искажениями и непредсказуемыми возмущениями, которые может внести растревоженная миндалина, но в памяти осознаваемой они не сохранятся. Такая ситуация будет порой выражаться в следующем чувстве: вроде бы ничего не произошло, но у меня такое ощущение, что что-то случилось, и я страшно расстроен . Здесь может скрываться объяснение следующего факта: получившие психологическую травму люди порой не помнят, какая именно беда с ними произошла, но остро реагируют на все, что напоминает о произошедшем, хотя и не осознают этого. В менее острых ситуациях несколько ударов слишком активной миндалины при ослабленном гиппокампе могут привести к тому, что вы часто будете грустны, подавлены, сами не зная почему.
Подавленное состояние
Рутинная активизация системы СНС/ГГН подавляет биохимическую основу даже спокойного состояния духа (не говоря уже о хорошем) несколькими путями.• Норадреналин способствует тому, что вы чувствуете прилив умственной энергии, готовность действовать, но глюкокортикоидные гормоны подавляют эти ощущения. Недостаток норадреналина может сделать человека унылым, даже апатичным, рассеянным; все это – классические симптомы депрессии.
• Постепенно глюкокортикоиды понижают выделение дофамина. В результате вы перестаете получать удовольствие от деятельности, которая раньше вам нравилась, – еще один классический признак депрессии.
• Стресс снижает уровень серотонина – самого, вероятно, главного для поддержания бодрости духа нейротрансмиттера. Когда содержание в организме серотонина падает, падает и уровень норадреналина, уже и без того уменьшенный глюкокортикоидами. Короче говоря, недостаток серотонина означает, что человек подвержен приступам дурного настроения и его меньше трогает происходящее вокруг.
Внутренний процесс
Конечно, наше знание психологических процессов очень интимное. Когда я чем-то расстроен, я, естественно, не думаю обо всех этих биохимических подробностях. Однако, имея общее теоретическое представление о них, я скорее могу оценить чисто физическую природу потока вторичных дротиков, их неличностную сущность, связь с предшествовавшими событиями и недолговечность.
