Сергей Рязанцев - В мире запахов и звуков

Важным разделом работы врача-логопеда является лечение заикания. По данным Всеевропейской ассоциации заик, этим дефектом речи страдает один процент населения планеты. В Германии число заик превышает 800 000 человек. По данным немецкого логопеда Ф. Бекера, среди детей 5–6 лет, посещающих детские сады, 1,4 % заикающихся, причем соотношение мальчиков и девочек составляет 4:1. Исходя из этих данных, в каждом детском учреждении можно встретить ребенка, страдающего заиканием. Переберите мысленно круг своих знакомых, и вы наверняка вспомните кого-нибудь, склонного к заиканию. Проблема заикания настолько актуальна, что я решил рассмотреть этот вопрос в отдельной главке.

История болезни заики Демосфена

Наши мысли бегут несравненно быстрее, нежели наш язык, коего медленный, тяжелый и всегда покоренный правилами ход бесконечно затрудняет выражение.

А теперь поговорим о заикании. Заикание является одним из наиболее сложных и длительно протекающих речевых нарушений — нарушением темпа, ритма и плавности речи. Речь заикающегося человека сопровождается заминками, остановками, повторением отдельных звуков, слогов, слов. Заикающимся также свойственно введение в речь добавочных слов («ну», «вот», «значит»), сопутствующих речи движений (кивки, подергивание, зажмуривание, покачивание), подмена «трудных» слов легкими, стремление избегать трудных речевых ситуаций.

История изучения заикания имеет многовековую давность. Мы уже писали о том, как лечили заикание Демосфена его врач и учитель Неоптолем. Демосфен заплатил своему врачу 10 000 драхм за лечение и, приложив к делу собственную настойчивую волю и психологическую проницательность, достиг излечения, представив собой блестящий и достойный подражания пример для всех заик.

Самый тяжелый симптом заикания у Демосфена составляла дыхательная судорога, сопровождавшаяся характерным признаком — разрывом слов на части. Те странные движения лопатками, о которых говорит Плутарх, указывают, вероятно, на существование судорог в трапециевидной мышце, являющихся спутниками голосовых судорог.

Таким образом, у Демосфена была комбинированная форма дыхательного и вокального заикания. Для наглядного ознакомления со свойствами своей болезни Демосфен заказал зеркало в рост человека и наблюдал свои судороги и жесты во время припадков и свои ненормальные движения, сложившиеся в привычку под влиянием болезни.

Особое внимание Демосфена было обращено на устранение ненормальностей дыхания. У многих авторов установилось мнение, что Демосфен имел слабую грудь и старался развить ее соответственными упражнениями. Но смысл этих упражнений был не в развитии легких, а в регулировании дыхания и правильном применении его к потребностям речи. Демосфен усложнил дыхательные упражнения тем, что старался произносить фразы при условиях, затрудняющих работу артикуляции: он наполнял грудь воздухом, после чего старался произносить длинные периоды речи. Он тренировал работу речи и дыхательного аппарата также тем, что произносил стихи на ходу, при подъеме на крутые возвышенности, при шуме морских волн, которые своей изменчивостью должны были вносить в его упражнения еще более сложные препятствия, близкие к тем, какие производит шум людской толпы. Как известно, резкий шум может заглушить нашу речь до такой степени, что мы сами перестанем ее слышать и окажемся в положении глухого, который следит за своей речью, руководствуясь только мышечным чувством. С этой же целью Демосфен клал в рот мелкие камешки, которые должны были усложнять функцию мышечного чувства. Все изложенные приемы можно назвать упражнением или гимнастикой речи. При описании болезни Демосфена обычно этим приемам придают наибольшее значение, как-будто бы единственным средствам, при помощи которых он вылечился от заикания. Однако же, это не совсем так.

Большое внимание в комплексе лечения Демосфена уделялось не только механическим упражнениям, но, главным образом, психогенной тренировке.

Демосфен имел типичный характер заикающихся людей, был крайне впечатлителен и робок, вследствие этого отличался тихим голосом и неуверенностью в себе. Подобно многим заикам, он при обыкновенных условиях мог свободно говорить только то, что знал почти наизусть. Великий оратор говорил свои речи только после тщательной подготовки и без этого не решался выступать на арене. Если случалось, что слушатели аплодисментами вызывали его сказать речь, он никогда не выходил, если не был предварительно подготовлен, хотя это считалось большим неуважением к публике. Впрочем, при сильном возбуждении он мог говорить экспромтом совершенно свободно, что также свойственно некоторым заикам. Подобно всем заикающимся, Демосфен сильно падал духом при неудачах, и его врач Неоптолем обратил прежде всего внимание именно на эту черту.

Важная сторона психотерапевтических воздействий состояла в том, что Демосфен старался приучить себя говорить в обществе людей и свои упражнения по гимнастике речи делал нередко в присутствии постороннего лица.

Другая сторона психотерапевтического лечения состояла в подражании образцу. Демосфен избрал для себя образцом Перикла и старался, подражая его внешним ораторским приемам, мысленно войти в роль образца. Интересно, что этот метод вошел в современный арсенал лечения заикания.

Вероятно, Демосфен использовал еще один прием современных психотерапевтических методов лечения заикания — упражнения по беззвучному мысленному произнесению слов. Таким предположением можно объяснить себе философское пребывание оратора в темной пещере с обритой головой, на что указывал в своем сочинении Плутарх. Покой, уединение, темнота и тишина — т. е. полное устранение зрительных, слуховых и мышечных раздражителей — должны были обеспечить оратору работу мышления, которую он, по всей вероятности, облекал преимущественно в словесные образы. И действительно, Плутарх называет эти пещерные сеансы Демосфена упражнениями в ораторском искусстве.

Таким образом, на примере Демосфена мы видим, каких успехов добивалась античная медицина в лечении заикания. К сожалению, в последующий период, вплоть до конца XIX века, не проводилось научной разработки проблем заикания.

Давайте откроем книгу известного русского психиатра И. А. Сикорского «О заикании», изданную в Санкт-Петербурге в 1889 году. Уже самые начальные строки книги звучат весьма пессимистически. Вот что пишет профессор Сикорский: «Мы не впадем в преувеличение, если скажем, что невроз, известный под именем заикания, в настоящее время мало интересует врачей и клиницистов не только у нас, но и за границей… Отсутствие интереса к изучению заикания ярче всего доказывается тем фактом, что большая часть врачей настоящего столетия (напомним, что речь идет о XIX столетии — С. Р.), писавших о заикании, сами страдали этим неврозом, и, вероятно, только это и побудило их к изучению заброшенного в науке вопроса. (В примечаниях в подтверждении этой мысли приводится обширный список ученых, страдавших заиканием: Шультесс, Вуазен, Беккерель, Эрве-де-Шегдан, Серр д’Алэ, Меркель, Винкен, Коэ — С. Р.) Наконец, в практическом отношении заикание еще и теперь относится к числу тех весьма немногих болезней, лечение которых большей частью находится в руках людей, лишенных медицинского образования».

И действительно, лечение заикания в XIX веке находилось в основном в руках беззастенчивых авантюристов. Наиболее наглыми обманщиками являлись известные в то время Ширман и Геллерман. Ширману в 1829 году был предъявлен иск перед судом исправительной полиции в Париже за продажу тайного средства против заикания, которое состояло из круглого кусочка дерева и капли масла и продавалось по 20 000 франков.

А вот что писал современник Геллермана, известный немецкий врач Отто (1832 год): «…приезжий подмастерье, страдавший заиканием, обратился за помощью к Геллерману, жившему некоторое время в Гамбурге и практиковавшему там свое тайное средство против заикания. Они условились, и лечение началось следующим образом. Прежде всего Геллерман предъявил своему пациенту свидетельство, удостоверяющее его великую опытность и искусство в лечении и показал тут же на столе кучу благодарственных писем от счастливых пациентов (способ, который позднее с успехом применялся на телевизионных психотерапевтических сеансах Анатолия Кашпировского — С. Р.). Потом Геллерман посадил бедного провинциала на стул, поставив ему между ног плевательницу и велел все время царапать ногтем нижнюю поверхность языка, чтобы показалась кровь. Час спустя лечение было объявлено оконченным: Геллерман велел пациенту говорить и справился, лучше ли ему. После этого лечение продолжалось еще час таким же способом. Затем жертву обмана уверили самым положительным образом, что подобное лечение уже многим помогало, как это очевидно из всех удостоверений, которые там лежат. Бедный подмастерье вынул свой кошелек, расплатился и ушел, не получив ни малейшего облегчения». И этот самый Геллерман в 1829 году получил привилегию на беспошлинное приготовление в России в течение 6 лет изобретенной им машинки для лечения от заикания. Этому же самому Геллерману русским правительством было дано разрешение заниматься лечением заикания в России и выдано 10 000 рублей вознаграждения «за полезное открытие».