Владимир Авдеев - Расология
Для лучшего понимания достаточно обратиться к последней классической работе Е. Н. Хрисанфовой и И. В. Перевозчикова 'Антропология' (М., 1999). Чтобы буквально притянуть факты за уши в лоно любимой 'однообезьяньей' теории антропогенеза, авторам книги буквально приходится творить чудеса умственной эквилибристики: 'Сейчас появилось много новых данных в пользу единого (монофилетического) происхождения обезьян Нового и Старого Света. Допускается, что на рубеже эоцена и олигоцена в Южной Атлантике существовала цепь островов, соединявших Южную Америку с Африкой и проходивших от Южной Африки к Фолклендскому плато; могла быть и цепь вулканических островов вдоль Срединного Атлантического хребта, также служившая путем миграции для приматов и грызунов'.
Прежде всего отметим, что строить такие грандиозные обобщающие идеологические конструкции, как происхождение человека, на одном из допущений частного археологического характера, без сверки с результатами смежных дисциплин, недопустимо по всем законам логики, которую антропологам, к сожалению, не преподают. Наконец, как Вы можете представить себе сам процесс целенаправленного перекочевывания обезьян и грызунов с острова на остров на пути в несколько тысяч километров? Если только и те и другие ориентировались по звездам, и обезьяны добирались вплавь, а грызуны, временно отрастив жабры, пробирались по дну, а затем как ни в чем не бывало опять избавились от них. Ну что здесь сказать? Известная в нашей стране детская книжка 'Незнайка на Луне' представляется вершиной реалистического творчества по сравнению с этим учебником.
Дальше больше: авторы пишут, что 'существует фактический разрыв в палеонтологической летописи в период от 8 до 5 млн. лет назад' (с. 41). А далее они сообщают: 'Наиболее правдоподобной сейчас представляется гипотеза относительно позднего выделения человеческой линии эволюции — от 8 до 5 млн. лет назад' (с. 45). Получается, что наибольшая правдоподобность гипотезы вытекает как раз из отсутствия подтверждающих ее палеонтологических фактов.
Римский отец церкви Тертуллиан бросил однажды фразу, обессмертившую его имя: 'Верую, ибо абсурдно'. Столетия спустя великий философ Гегель изрек: 'Если моя теория не согласуется с фактами, то тем хуже для фактов'. Собственно говоря, мы и не вправе рассчитывать на другую логику людей, еще десять лет назад изучавших азы марксистско-ленинской схоластики, густо замешанной на гегельянстве, чтобы обрести свои кафедры и научные степени. Поль Брока поэтому справедливо отмечал, что 'моногенистам неизвестна логика'.
Для того, чтобы объяснить сам процесс морфологического превращения обезьян в промежуточного предка человека, они же ссылаются на возникновение в Восточной и Южной Африке радиации, приведшей к искомым мутациям. Конечно, не объясняется, откуда взялась эта самая радиация и почему одни обезьяны, облучившись, встали на ноги, а другие нет. Кроме того, нет ни одного подтвержденного факта появления нового биологического вида в результате действия радиации, не говоря о том, что большинство мутаций вредны для организма и приводят не к его эволюционному развитию, а к летальному исходу.
В христианской католической этике, для того чтобы скрыть очевидную глупость или неблаговидный поступок, с давних пор существует понятие индульгенции — платного отпущения грехов. В современной биологии этим же целям служит понятие мутации. Могущество ее беспредельно, а направление действия алогично избирательно.
Мы уже указывали, что и Ламарк, и Дарвин, будучи эволюционистами, сами иронизировали над понятием 'вид', на основе которого строили свои умозрительные конструкции. В этом же духе поступают и Е. Н. Хрисанфова и И. В. Перевозчиков, ибо в конце своей книги пишут: 'При современном положении дел в антропологии ситуация такова, что имеющиеся факты могут быть истолкованы в любую сторону'.
Конечно же, ерничание над собственным многостраничным эпистолярным наследием — личное дело авторов, но вся беда заключается в том, что данный 'шедевр' рекомендован Министерством общего и профессионального образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, 'обучающихся по направлению 'Биология'. Можно теперь не сомневаться, что 'направление Биология' обретет своих новых непотопляемых кормчих, вроде Лысенко и Презента.
Равным образом перенося расовую логику в область человеческой культуры, мы без особого труда обнаружим те же закономерности. Культура не берется из некоей 'абстрактной среды', как увещевают нас культурологи. Только раса создает все и вся вокруг, и ценности и цивилизацию, и даже преобразовывает ландшафт. Крупнейший австрийский философ, специалист в области этологии Конрад Лоренц в книге 'Оборотная сторона зеркала' (М., 1998) указывал: 'Единство человеческой 'цивилизации' — такая же фикция, как единство филетического древа жизни. Каждая веточка, каждый вид растет на свой страх и риск в своем собственном направлении — и точно так же ведет себя отдельная культура! Таким образом, человеческие культуры не возникают, как это постулировала унифицирующая философия истории, в линейной последовательности и по единому закону, а независимо друг от друга, точно так же, как возникают виды животных и растений, — исследователь эволюции сказал бы, что они возникают полифилетически. Уравнивание всех народов имеет уничтожающее действие: если все люди всех культур сражаются одним и тем же оружием, конкурируют друг с другом с помощью одной и той же техники и пытаются перехитрить друг друга на одной и той же мировой бирже, то межкультурный отбор теряет свое творческое действие .
Корифей советской антропологии Б. С. Жуков в своей монографии 'Происхождение человека' (М., 1928), перенося закономерности эволюции человеческих рас на их культурные достижения, высказывался вполне конкретно в том же смысле: 'Боковые ветви человеческого древа, развитие которых не могло привести к постепенному совершенствованию человеческих признаков к тому, чтобы они сделались близкими к современным представителям высших человеческих рас, должны были или вымереть, как некоторые ископаемые человеческие расы, или же, почти остановившись в своем совершенствовании, как низшие современные расы, не участвовать в культурном прогрессе человечества'.
В свете всего вышеизложенного сам собою напрашивается простейший вывод. Почему эволюционисты, биологи и антропологи никак не могут на протяжении нескольких столетий прийти к консенсусу по вопросу об истории человечества? Почему все это время они пересматривают эволюционные концепции, выдвигая все новые и новые? По простой и вполне очевидной причине. Они пытаются доказать существование того, чего нет и никогда не было в принципе, а именно: самого 'человечества'. То, что мы все по привычке называем человечеством, есть всего лишь некий эволюционный вольер, в котором вот уже миллионы лет конкурируют организмы, имеющие совершенно различное происхождение и, как следствие, различную ценность.
Если бы все люди имели одно происхождение, они неизбежно имели бы одну тактику биологического поведения и сходные цели в жизни, одну и ту же стратегию воспроизведения потомства. Но ничего подобного мы не наблюдаем в истории 'человечества', где одни расы без остатка расходуют себя, творя культурные ценности, представляющие из себя мусор в глазах других рас, совершенно не озабоченных созданием культуры, государственности и даже письменности. Разве может наблюдаться что-либо подобное в популяции волков, среди которых одна особь питается мясом убитых на охоте жертв, другая предается пожиранию падали, а третья обратилась в вегетарианство, поедая траву. Меж тем, это явление крайней узкой специализированности в питании целых народов и рас, на которое мы совершенно не обращаем внимания, посещая рестораны национальных кухонь, должно было бы служить первым показателем разнородности 'человечества'.
А можете ли Вы себе представить стаю лебедей, часть из которых хранит супружескую верность и воспитывает детенышей, а другая часть предается блуду, торгуя собственными детьми для умерщвления их на донорские органы? Видели ли вы когда-нибудь муравьев, из которых одна часть занята тем, что строит общий муравейник, а другая тут же его разрушает? Где Вы увидите пчел, часть которых собирает нектар, а другая поколениями живет за счет сдачи его под проценты в соседний улей? Возможно ли такое в природе, когда мы говорим, что все эти виды имеют происхождение из одного источника? Меж тем, эти и множество иных противоречий в ежедневном поведении разных народов и рас не заставляют нас усомниться в подлинности того, что, по недоразумению, называется 'человечеством'. Понятие 'человечества' — гнусное надувательство, возмутительный миф, который должен быть разоблачен раз и навсегда.
