День сурка: хроника личного бессмертия - Энтони Пик
Майерс рассказывает о женщине, которой привиделся очень яркий сон. В этом сне она ездила на автобусе по Лондону. Автобус остановился на определенной улице. Водитель зачем-то стал выходить на дорогу, но свалился со своего высокого кресла и разбил голову об асфальт.
Женщина решила, что этот сон ей приснился из-за того, что она планировала на следующий день поехать в Лондон на автобусе. Сон не удержал ее, и она отправилась в поездку. Весь день прошел замечательно. Однако по пути домой автобус остановился на той самой улице из ее сна.
В моей голове вспыхнуло воспоминание о сновидении. Я закричала ему, чтобы он не двигался, вскочила со своего сиденья и крикнула полисмену, чтобы он поддержал водителя. Полисмен подскочил к водителю, и в ту же секунду тот вывалился из кабины.
Таким образом, полицейский поймал водителя, и беды удалось избежать. Женщина продолжает свой рассказ:
Мой предостерегающий сон отличался от действительности в двух моментах. В моем сновидении мы въехали на центральную улицу с запада, а на самом деле мы въехали на нее с востока. В моем сновидении водитель автобуса ударился об асфальт головой, а на самом деле это событие предотвратили наши быстрые действия, которые вызвало мое воспоминание о тревожном сне.
Комментируя этот несчастный случай, доктор Артур Функхаузер (американский психотерапевт, живущий в Швейцарии, специализирующийся на явлениях подобного рода), делает следующий комментарий:
Это все равно, как если бы поступок той женщины разорвал поток времени, создал развилку на пути, где увиденное ею во сне будущее представляло собой один из вариантов, а она выбрала другой вариант.
Возможно, доктор Функхаузер не знает о концепции Множества Миров, поскольку данная концепция как раз точно объясняет бифуркацию в тот момент, когда женщина вскрикнула. Оказалось, что водитель автобуса в ту ночь пережил сильный приступ диареи. Он не рассчитал свои силы, потерял сознание, поэтому и выпал из кабины. Если бы женщине не привиделся этот сон, тогда она не вскрикнула бы, и полисмен тогда не смог бы подоспеть к водителю.
Идея Тегмарка интересна, но в высшей степени неудовлетворительна, потому что ему не удалось объяснить механизм, который мог бы способствовать индивидуальному бессмертию. У него нет фактов, документированных или еще каких-то, по которым мы могли бы заключить, что он прав. На самом деле, на данной ступени можно считать рассказ о Квантовой Винтовке высокоинтеллектуальной, но вместе с тем явно выдуманной фантастической историей.
И все-таки я полагаю, что Тегмарк совершенно прав. Он открыл (хотя, возможно, лишь случайно) нечто не только подлинное, но и имеющее доказательство своей подлинности. Более того, у нас есть свидетельства в пользу того, что это альтернативное решение таинству смерти люди знали уже очень давно, но на протяжении сотен лет держали в тайне. Ответ вы найдете не только в этой книге, но и в собственном уме.
Глава 2
Эхо вечности
Для одного из этих гностиков видимая вселенная была иллюзией или (если быть более точным) софизмом.
Зеркала и отцовство отвратительны, потому что они умножают и дробят вселенную.
(Хорхе Луис Борхес)
Существование или экзистенциализм?
Если Тегмарк прав, это означает, что все мы одиноки, что мы существуем в самосовершенствующихся версиях вселенной, в которой родились. Вы просто одна версия триллионов своего «я», которые существуют в разных частях многослойной вселенной. В бесконечных миллионах этих вселенных вы не взяли в руки эту книгу, в некоторых бесчисленных вселенных вы отбросили ее после первого абзаца. В ряде случаев вы осилили второй абзац, еще где-то одолели и третий абзац, и так далее в вечность. Страшно осознать свое одиночество в собственной версии реальности, той реальности, которую сам себе придумал. Вы оказываетесь в состоянии, подобном тому, что описал французский философ Сартр в своем сочинении «Бытие и ничто». Все мы существуем в состоянии экзистенциального отчуждения.
В таком случае как нам объяснить на первый взгляд независимые поступки других людей? Люди, вместе с которыми вы живете, кажутся совершенно реальными, у них есть свои побуждения. У этих побуждений есть свои причины и следствия, которые вам не подчиняются. Однако другие сознательные персонажи могут все же оказаться бездумными болванками, действующими на тщательно продуманном вами уровне, оживляя вашу версию реальности. В фильме «Ванильное небо» есть сцена, в которой главного героя Дэвида Аамса убеждают в том, что все эти на первый взгляд реальные люди, с которыми он общается, представляют собой его собственный внутренний мир. В какой-то момент Дэвид устанавливает доверительные отношения со своим психиатром Куртом Маккаби. Дэвиду дают понять, что он живет в нереальном мире, но Маккаби умоляет его не верить в иррациональную информацию, которую ему внушают. Этот психиатр уверенно называет себя реальным человеком и подчеркивает, что иные оценки Дэвида указывают на его душевное расстройство. К этому времени Дэвид Аамс уже вполне убеждается в том, что он живет в трехмерной иллюзии, и ему удается указать врачу на ошибочность его доводов. На лице психиатра появляется изумленное выражение. Эта болванка не может принять данную истину, но истина неизменна.
Итак, мы в самом деле все существуем в экзистенциальном кошмаре? Неужели в самом деле все люди, которых вы любите и считаете дорогими для себя, являются всего лишь тенями и духами? К нашему всеобщему облегчению это, конечно же, не так. И все же жизнь, в которой пересекаются все наши вселенные, довольна сложна, и эти взаимосвязи понять нелегко. Для того чтобы понять, как работает вся эта система, мы должны вновь обратиться к квантовой физике, к единственной достоверной альтернативе Концепции Множества Миров и Копенгагенской Теории. Перед нами выстраивается поистине чудесный и в высшей степени воодушевляющий порядок, в котором уживаются скрытые варианты.
Бог не играет в кости
Эйнштейн так и не смог принять теории, которые развились благодаря его идеям. Он очень интересовался вероятностными аспектами, предложенными Копенгагенским толкованием. Столь часто цитируемая фраза о Боге и игре в кости взята из письма Эйнштейна, которое
