Эдвин Джеймс - Тайны языческих богов. От бога-медведя до Золотой Богини

Характерными чертами захоронений является потрясающее обилие похоронной утвари и следы ритуала, включавшего в себя приношение немалых человеческих жертв. Среди найденного в усыпальнице: прекрасно выполненная золотая голова быка с глазами из лазурита; изумительные по красоте фигурки оленя, газели, быка и козы, также сделанные из золота с россыпью гранатов; ветви деревьев с черенками и плодами — из золота и сердолика; серебряные и золотые чаши и каменные сосуды; глиняные кувшины; серебряные столы для погребальных приношений; арфы (или лиры); инкрустированная доска для настольной игры; статуэтка барашка, стоящего на задних ногах и за передние ноги прикованного серебряными цепями к ветвям дерева; деревянная колесница, украшенная мозаикой с золотыми головками коров и быков; раковины моллюсков, наполненные зеленой краской. Глядя на такое обилие бесценных предметов, перестаешь удивляться, что многие из могил подверглись ограблению, поэтому теперь невозможно составить представление обо всем богатстве, содержавшемся в этих захоронениях. А оно должно было быть несметным!

По ритуалу тела возлагали на носилки, богато одевали и украшали. Умерших сопровождал эскорт придворных, служителей и стражников, также облаченных в лучшие одежды. Солдаты с медными копьями в руках строились в две шеренги, другие — с кинжалами и копьями, украшенными золотыми и серебряными головами, — распределялись по всей гробнице.

На женщин надевали парадные головные уборы из сердолика и лазурита с золотыми подвесками в виде листьев бука, серьги, ожерелья из золота и лазурита; в захоронениях поверх каждого женского тела находились по две деревянные арфы, украшенные золотой или медной бычьей головой. В могилах покоились останки людей, принесенных в жертву во время похорон правителя. На цилиндрической печати, найденной в гробнице, значится его имя — А-барджи, а предполагаемую царицу звали Шуб-ад. Каменная камера царя была разграблена, сохранились лишь останки приближенных и модели двух лодок. Позади этой камеры осталась нетронутой другая камера с цилиндрической печатью из лазурита над сводом; на этой печати выбито имя Шуб-ад.

У царицы под рукой на носилках находилась золотая чаша и большое количество бусин с мантии, в которую она, очевидно, была завернута. Три амулета в виде рыбок и три золотые шпильки лежали у ее плеча. На черепе имелся головной убор (более тонкой работы, чем те, что были надеты на придворных дам) с лазуритовыми амулетами в форме быка и теленка. В изголовье располагался еще один убор из тысяч лазуритовых бусин и несколько золотых фигурок животных. Там же находились тела двух служительниц. У входа внутри камеры стояла деревянная колесница, служившая катафалком. Камера была буквально завалена приношениями. Вокруг захоронения сохранились следы костров и погребального пира.

В другой схожей гробнице в прямоугольной яме лежали останки шестерых мужчин и шестидесяти восьми служителей, расположенные в определенном порядке, в слегка согнутом положении, что свидетельствует о естественной смерти этих людей. Согласно обряду, женщин, решивших сопровождать своего господина в потусторонний мир, облачали в алые одеяния и надевали на них головные уборы и украшения.

Можно предположить, что они сами пришли в камеру на предназначенные им места и приняли снадобье вроде гашиша или опиума; после того как добровольные жертвы заснули смертельным сном, им придали согнутое положение и разместили в могиле60. Очевидно, цари Ура считались божественными правителями, которые не умирают, как простые люди, а только перемещаются в мир иной. Привилегией для подданных являлось служение царю и за гробовой доской61.

Хотя царя в Шумере и воспринимали как дар, «посланный небесами» после наводнения третьего тысячелетия до н. э., но он все же не смог сравняться по своему положению с фараоном Египта. В Месопотамии вокруг царского трона так и не сложились единая нация и государство, подобное существовавшему в Долине Нила. Она была поделена на ряд городов-государств, плохо контактировавших между собой, и поэтому ни один шумерский царь не стал там связующей силой. Однако, по-видимому, это не мешало древним правителям Ура получать божественный статус благодаря занимаемому ими положению62. Они также имели право собрать избранную компанию преданных придворных и телохранителей для сопровождения к месту своего последнего пристанища и для выполнения ими своих обычных обязанностей. Если такое объяснение погребального ритуала правильно, то, значит, — понятие «страна, откуда не возвращаются» и где правители и простолюдины одинаково превращаются в прах — появилось позже, например, в Израиле, где представление о «преисподней» возникло в VIII в. до н. э в значительной степени под влиянием пророков и астрологов. Ритуал погребения царей в раннединастический период в Месопотамии несколько напоминал египетский культ мертвых, и, видимо, две современные цивилизации развивались тогда более или менее одинаково в том, что касается погребальных традиций и верований. Только в третьем тысячелетии до н. э. их пути разошлись, так как тогда структура и функции государства в долине Нила и в долине Евфрата подверглись коренным изменениям.

В Эламе недалеко от Суз, как видно по нижнему слою раскопа (Сузы А), процветала шумерская культура, уровень погребального обряда которой был выше, чем в убейдской культуре63. В следующих, более высоких уровнях, соответствующих культурам Урук (В), Джемдет-Наср (С) и раннединастическнм (Д)64, развитие культа мертвых продолжалось. Эти захоронения содержали и вытянутые, и согнутые скелеты, которые, но мнению де Меккенема, помещали в могилы после разложения тел6. Погребальная керамика обладает оригинальной формой, напоминающей корзины, и украшена магически-религиозными орнаментами и символами. На печатях имеются вылепленные из глины изображения животных и женских фигурок. В детских захоронениях найдены игрушки, как и в захоронении Варка IV культуры Урук в Южной Месопотамии. Таблички с надписями в этих ранних уровнях (А, В) не обнаружены.

Собственно, эламские таблички обнаружены в Сузах не раньше уровня С вместе с сосудами для хранения провизии и печатями периода Джемдет-Наср66. Погребения становятся богаче, но остаются очень похожими на те, что находятся в нижних уровнях, хотя гончарных изделий в них немного. На уровне Д рисунки напоминают роспись на раннединастической красной керамике Месопотамии67, а печати, булавки и металлические вазы подобны найденным в царских погребениях Ура и «А» захоронениях в Кише68. Однако многокрасочность ваз наводит на мысль об их отношении скорее к Белуджистану, нежели к долине Евфрата.

В раннединастические времена в Шумере существовала, очевидно, довольно однообразная культура в горах Загрос — от Суз до Тепе-Джиян (около Нихавенд в Ва). Различия были заметны только на севере и юге. В культе мертвых преобладали династические влияния, что подтверждается характером захоронений. В пограничной с Месопотамией области Мусиан царские захоронения соответствуют шумерским традициям обожествления царей. В обоих регионах существовал несокрушимый институт священной царской власти. Но в какой из двух областей зародилась «династия» — остается лишь догадываться.

В четвертом тысячелетии до н. э. Иранское высокогорье явилось естественной колыбелью всех культурных достижений Древнего Востока. Возможно, здесь находился исток первой цивилизации Элам, и она вполне мог стать центром, чье влияние распространялось через Загросские горы — в Месопотамию, через Белуджистан и Гималаи — в Индию. Есть доказательства существования еще одного аванпоста этой же цивилизации на наносных закаспийских землях: в Западном Туркестане в Анау близ Ашхабада в 1904 г. ее следы обнаружил Пампелли (Pumpelly). В Белуджистане была найдена индийская керамика, имевшая черты сходства с персидской (Хиссар I)69.

Хотя события в Белуджистане, происходившие там до 3000 г. до н. э., все еще покрыты мраком неизвестности, но, видимо, именно в здешних небольших оседлых земледельческих общинах находились истоки индийской цивилизации. До возникновения упомянутых деревень на их месте существовали иранские поселения, такие как Сиалк или Джиян. Но кроме этих центров, находившихся на краю Персидской пустыни, в развитие городской культуры Мохенджо-Даро и Чанху-Даро на р. Инд и Хараппа на р. Рави, достигших расцвета в третьем тысячелетии до н. э., внесли свою лепту древние города долины Тигра и Евфрата. Таким образом, Белуджистан оказался соединяющим звеном между цивилизациями долины р. Инд, областей «Благодатного полумесяца» и Западного Ирана. Однако ни в Белуджистане, ни в Синде в полной мере не проявился «подлинный неолит», какой имел место в некоторых частях Европы, когда практиковали обработку земли, занимались скотоводством и делали глиняную посуду, но о металлах еще не знали. Все это относится к большей части Древнего Востока.