Андрей Медушевский - История русской социологии
В центре внимания исследователя оказывается указ о майорате 1714 г. – важнейшее законодательное мероприятие Петра I по уравнению правового статуса двух основных форм землевладения – поместного и вотчинного. В связи с этим ученого интересует проблема складывания и последующего отмирания сословного строя. Сословия рассматриваются как продукт длительной исторической эволюции, получивший впоследствии правовое закрепление. Исследование проблем гражданского права имеет своим перспективным направлением, считает Кавелин, установление связи юридических норм с такими объективными категориями, как имущественные отношения. Согласно этому новому взгляду, который вызвал большие споры и в целом не был поддержан большинством юристов, «место так называемого гражданского права должен занять в системе права разряд или отдел юридических отношений с характеристическими признаками, ему одному свойственными, и связанный единством общего начала. Таковы юридические отношения между лицами (в юридическом смысле) об имуществах и вообще, о ценностях, стоимость которых может быть определена на деньги»48. Ученый подчеркивает объективный характер отношений, которые он здесь выделяет: «Главный довод в пользу выделения имущественных прав в особую группу – это их относительная объективность, их относительная, если позволено так выразиться, безличность»49.
Мысль о необходимости реформы основ гражданского права как науки сложилась у Кавелина еще в бытность его профессором гражданского права Петербургского университета. Оставив кафедру, в 1864 г., он написал по этому вопросу статью «Что есть гражданское право и где его пределы?»50. В дальнейшем изучение юридической науки на Западе, практическая деятельность и работа над Сводом гражданских законов еще более утвердили его в этой позиции. В непосредственной связи с его общей концепцией гражданского права находятся размышления Кавелина относительно преобразования существующего в России Свода законов. Он отмечает, что в нем «нет почти вовсе тех общих положений, тех коренных юридических начал, которые вековым опытом и наукою по всей справедливости, бесспорно, признаны за юридические аксиомы и стоят на первом плане во всех европейских кодексах, составляя их существеннейшее достоинство и лучшее украшение»51. Говоря о направлениях кодифицирования права, Кавелин исходит из его воспитательной роли. Внедрения в общественное сознание идей законности и правового государства. Анализируя специально Свод законов гражданского права (т. Х), ученый предлагает такую его новую систематизацию, которая на первый план выдвигала бы подразделение права по важнейшим социальным принципам – так, выделяются имущественные права, права личные (а в них права состояния, т. е. сословные права)52.
Концепция закрепощения и раскрепощения сословий составила социологическую основу интерпретации реформ 60-х годов в трудах всех представителей государственной школы. В сжатом виде эти идеи сформулированы К.Д. Кавелиным уже в известной «Записке об освобождении крестьян в России» 1855 г. В новых условиях стало необходимым освобождение крестьян, которое интерпретировалось как важнейший завершающий шаг высвобождения сословий от государственной зависимости и условие создания гражданского общества. При этом Кавелин исходил из того, что крестьянская реформа должна соблюсти три важнейших условия: крепостных следовало, по его мнению, освободить вполне из-под зависимости от господ; освобождение должно непременно осуществиться с землей и не иначе как с вознаграждением владельцев53. Давая социологическую оценку положения различных сословий в ходе реформы, Кавелин придает особое значение анализу дворянства как правящего сословия. Он при этом обращает преимущественное внимание на такие параметры, как собственность, привилегии и социальный престиж: «В прирожденном и имущественном неравенстве людей коренится… причина общественного неравенства, возвышения и неравенства одного слоя общества над массой народонаселения»54. Опасной тенденцией в развитии дворянства в России он считает превращение его в замкнутую наследственную касту, «управляющую делами страны в одних исключительно своих интересах, не думая о благе и пользе прочих сословий и общественных элементов». Пагубность этой тенденции он подчеркивает, сопоставляя ее с градацией французского дворянства накануне революции и с позициями английского дворянства, сохранившего свои привилегии.
Вопрос о положении крестьянского сословия – центральная проблема эпохи реформ – рассматривается Кавелиным с социологической, юридической и исторической точек зрения. Для него крестьянство – это основная сила русского исторического процесса, то «четвертое сословие», от которого в конечном счете зависит будущее России. В сравнительно-исторической перспективе, обращаясь к истории Западной Европы, Кавелин приходит к выводу, что решение аграрного вопроса на Западе, приведшее к обезземеливанию крестьян, создало предпосылки пролетариата. Подобная перспектива для России кажется ему приемлемой, Россия не должна повторить ошибку Запада, последствия которой ощущаются в новое время: «Это тень Банко, которая возмущает живых своим неожиданным появлением. Общественная неправда, совершенная предками, тяжко отзывается теперь на потомках»55. На Западе, по Кавелину, «гнет капитала… заступил место юридического рабства, наложенного на низшие классы крепостным правом»56. Альтернативный путь исторического развития для России Кавелин связывает с правильным решением крестьянского вопроса. Считая, что «в крестьянстве – ключ нашего национального существования, разгадка всех особенностей нашего политического, гражданского и экономического быта», Кавелин пытается преодолеть традиционную недооценку крестьянского вопроса правовой наукой его времени: «Немецкие профессора говорят о четвертом сословии, имея в виду рабочих как часть городского населения. Я же думаю, что действительно новое четвертое сословие представляет социальный тип, еще никогда не игравший никакой роли в истории, – тип сельского жителя, земледельца, крестьянина. Эту мысль я развивал еще в 1863 г. в Бонне, в кружке профессоров»57. Вспоминая об этом в переписке с А. Рамбо, ученый писал: «Я точно так же удивил немецкую публику в Бонне в 1863 г., доказывая, что четвертое сословие (der vierte Stand) не есть безземельный и бездомный рабочий, а мужик, владеющий землей. Россия есть и долго будет для европейцев страной сюрпризов всякого рода, потому что и история у нее совсем особенная, непохожая на европейскую, а её то европейцы не знают вовсе, думая, что, прочитав Карамзина, они все узнали. Карамзин мастер писать, но историк он и политик очень плохой. После него много сделано, чего в Европе не знают и даже не подозревают»58.
В связи с историей обсуждения крестьянского вопроса накануне проведения реформы несомненный интерес представляет письмо К.Д. Кавелина известному историку общины барону Августу Гекстгаузену 14/23 августа 1857 г., черновик которого на французском языке сохранился в фонде историка: в нем выражается удовлетворение тем обстоятельством, что оба ученых работают в одном направлении, изучая, как говорит Кавелин, «один из величайших вопросов моей родины, которую я люблю больше всего на свете»59. Можно сделать предположение о том, что оба мыслителя во время их встречи довольно подробно обсуждали перспективы решения крестьянского вопроса в России и, в связи с этим, вопрос об общине.
В трактовке вопроса о сельской общине в России Кавелин занимал весьма специфическую позицию, в которой сочетались идеи государственной школы (представлявшей общину как институт, созданный государством в фискальных целях) и славянофильских верований в великую роль общины как реальной альтернативы развитию капитализма в России. Оптимальным ученый считал разумное сочетание общинного землевладения, препятствующего переходу земли в руки частных владельцев, с личной поземельной собственностью крестьянина, позволяющей избежать пролетаризации и нищеты крестьянских масс60. Кавелин исходил, по-видимому, из того, что с течением времени наиболее богатая часть населения будет выходить из общины и переселяться в города, а беднейшая, неимущая, останется в общине, которая оградит ее от бродяжничества и нищеты, даст работу. Обращаясь к истории общины, в частности в связи с разбором книги немецкого ученого Кейсслера об общине в России, Кавелин подчеркивал постепенность ее возникновения, органический характер развития, а также внутренний демократизм. Он отмечал хозяйственное и тягловое значение общины в русском государстве, но при этом подчеркивал, что она не является в принципе чисто славянским институтом, а представляет собой известную стадию развития всех народов, как древних, так и новых. Прикрепление к земле и введение подушной подати придали древнерусскому общинному владению его теперешний вид и имели своим последствием введение общинного владения даже в тех общинах, где прежде земля находилась в личном владении и пользовании крестьян61. Кавелин придает большое значение общинному устройству крестьянства, но в то же время он далек от той идеализации общины, которая была свойственна славянофилам и Герцену.
