Александр Никонов - Апгрейд обезьяны. Большая история маленькой сингулярности
Кстати, с этим самым «началом» вообще здорово получилось. Всякие тугодумы доказывают, будто сингулярность — математический кошмар релятивистской космологии, накручивают все новые версии и модели, чтобы физически интерпретировать этот образ или избавиться от него. А на самом-то деле все проще пареной репы! Ну, была геометрическая точка, лишенная измерений, — обыкновенный идеальный объект. А в ней сосредоточено все вещество Метагалактики. Ну, взорвалась эта идеальная точка — и образовалась Вселенная. Эка невидаль. У нас вон в соседнем шапито один хохмач из пустого рукава аж живую курицу вынул — и никакой «гипотезы Бога» не понадобилось.
К сожалению, с этой «гипотезой» справиться не так легко — говорю это как убежденный атеист. Как нелегко разрешить противоречие между вторым началом термодинамики и фактами поступательной эволюции от более вероятных к менее вероятным состояниям. Аргумент А. Никонова насчет того, что закон возрастания энтропии действует только в абсолютно закрытых системах, а все реальные системы являются открытыми, только смазывает проблему. Потому что всегда можно выявить такую систему отсчета, совокупная энтропия которой растет в процессе жизнедеятельности. А общая энтропия общества, биосферы, Метагалактики в долгосрочной тенденции, судя по всему, снижалась. За счет чего? Где источник отрицательной энтропии?
Нет, Бог — это бесконечно хитрая и навязчивая «гипотеза». Ты ее в дверь — она в окно. Чтобы задвинуть ее подальше, нужно очень много работать. А то ведь, после таких скороспелых решений, наедет какой-нибудь образованный попик — век потом не отмоешься…
Но предположим даже, что с «объективной реальностью» мы разобрались. А как насчет субъективной реальности? Психея, душа, ощущения, образы, мысли, информация — всего этого тоже не существует? Автор изливает на нас в своей книге потоки материи? Да, были товарищи, доказывавшие, будто «мозг выделяет мысль так же, как печень выделяет желчь». Но от этой чертовщины и К. Маркс с Ф. Энгельсом, и даже В. И. Ленин с его апологетами открещивались, а уж на что крутые были материалисты.
Неужели «современная наука», к которой регулярно апеллирует Александр Петрович, всего лишь вернулась к откровениям тех, кого еще полтора столетия тому назад называли вульгарными материалистами? Закрыла вопрос о том, каким образом «идеальная» человеческая мысль способна управлять потоками вещества и энергии? Перестала интересоваться механизмами творчества и законами морали?
В ответ можно было бы привести массу ключевых цитат из размышлений крупнейших естествоиспытателей. Но ведь и сама книга А. Никонова полна свидетельств обратного. В ней указано на то, что по мере исторического развития интеллектуальный фактор оказывал возрастающее влияние на ход материальных событий. Упомянуто и о законе техно-гуманитарного баланса, по которому общество катастрофически подрывает природные основы своей жизнедеятельности, когда технологический потенциал превосходит качество культурных регуляторов. Так ведь научные открытия, технические изобретения, религиозные мифы, равно как ценности, мораль, право и прочие регуляторы, — все это уже не есть «только движущаяся материя»…
Морали и близким ей категориям в книге уделено немало внимания, о чем тоже стоит поговорить.
«Все, что естественно, не стыдно», — уверяет нас автор, повествуя о будущем «хрустальном» (прозрачном) мире. Знакомая идея. В европейской культуре ее проповедовали от древних киников и софистов до маркиза де Сада и Фридриха Ницше. Диоген, по преданию, любил свою даму на многолюдной городской площади. Правда, под плащом. Потом философы столетиями спорили, действительно он ее «любил» или только имитировал сексуальные движения ради эпатажа публики. Сенека, например, доказывал, что ни один мужчина не способен достичь полноценной эрекции в окружении любопытствующих зевак, а потому «любовь Диогена» была всего лишь спектаклем.
С Сенекой я бы еще поспорил, но против Армянского радио не попрешь. Когда спросили, может ли мужчина овладеть женщиной на улице Еревана, последовал категорический ответ: абсолютно исключено — прохожие замучают советами.
Оказывается, даже с таким сладким естеством, как плотская любовь, не все ясно. А ведь естество ох как многолико. Это и злоба, и насилие, и самый примитивный эгоизм. Что может быть естественнее, чем врезать стулом по затылку соперника, положившего глаз на ту же девушку, что и я? Отнять драгоценности у беспомощного старика? Стянуть у доверчивого соседа что плохо лежит? Да и слабым полом — на то он и слабый — овладевают не только по взаимной любви… Можно было бы уповать на альтруистические инстинкты, но пока они проявятся, общество рухнет.
Нет, естество не так безобидно, как кажется. Согласно тому самому закону техно-гуманитарного баланса, на него (естество) тем меньше можно полагаться, чем выше технологическое могущество общества. Потому что технологии — фактор противоестественный, а наши природные инстинкты подстроены под безобидную обезьяну, у которой даже естественного оружия не было (клыков, рогов, копыт и проч.), а тем более топора или пистолета в руках. Общество же остается жизнеспособным до тех пор, пока уравновешивает растущую искусственную силу искусственными же регуляторами силы.
Если современные люди, владея огнестрельным оружием, не уничтожают друг друга (а я не понаслышке знаком со странами, где оружие у граждан в порядке вещей), то только потому, что они воспитаны в культуре, имеющей за плечами драматический опыт катастроф и выработавшей адекватные регуляторы. Этнографическая литература полна примеров того, как первобытные охотники, получив в руки винтовки или карабины, в считанные годы истребляют фауну, потом друг друга, и быстро деградируют. Поэтому, кстати, спор между сторонниками и противниками огнестрельного оружия в нашей стране сводится к вопросу о том, достаточно ли далеко российская культура ушла от первобытной дикости. При этом стоит чаще напоминать, что Россия — одна из очень немногих стран, десятилетиями владеющих баллистическими ракетами…
За полвека до А. Никонова о хрустальном мире писал выдающийся российско-американский социолог Питирим Сорокин. Но в несколько ином смысле. Планетарная цивилизация, оснащенная атомной бомбой, приблизилась к «порогу хрустализации», т. е. стала хрупкой, ее все легче разрушить, поддавшись естественным импульсам агрессии.
С атомной бомбой и баллистическими ракетами человечество худо-бедно справилось, и это величайшее достижение ушедшего века. Вот только справилось ценой переноса глобальных противоречий в русло локальных войн, в которых погибли, в общей сложности, десятки миллионов людей (все же не миллиарды, которые погибли бы в тотальном ядерном конфликте). Но и такой механизм безнадежно устаревает, становясь контрпродуктивным.
А. Никонов очень интересно повествует о генной инженерии, робототехнике, нанотехнологии. И раскрывает их грандиозные перспективы в разрешении острейших проблем современности. Но опять-таки, в силу природной горячности, раскрывает перед нами очень одностороннюю картину светлого завтра. Как говорится, Вашими бы, дорогой Александр Петрович, устами — да мед пить.
Между тем беспримерные возможности — это всегда и беспримерные опасности. Хотя бы потому, что речь идет о потенциально новом оружии. Притом все более дешевом и, благодаря широчайшему распространению знаний и умений, все более доступном.
Приведу только один пример. Лет через тридцать человека, не владеющего компьютером, будут, наверное, изучать в лабораториях как реликтовую особь. А мощность компьютеров возрастет в миллионы раз. Специалисты предсказывают появление нанобактерий, способных уничтожать людей выборочно, по запрограммированным особенностям генотипа: например, только негроидов, или монголоидов, или голубоглазых и т. д. И ответственные государственные органы уже не смогут, как прежде, контролировать такое оружие — оно легко попадет в руки интеллектуально убогих, но технологически «продвинутых» террористов.
Имея в виду такие угрозы, компьютерный инженер из США Билл Джой заметил недавно, что на смену ушедшему веку оружия массового поражения приходит век знаний массового поражения. Страшно даже вообразить, каким обвалом планетарной цивилизации обернется такое развитие событий, если общество не успеет своевременно выработать адекватные механизмы внешнего и внутреннего контроля. Между прочим, и возможность того, что нанобактерии вовсе вырвутся из-под человеческого контроля и быстро истребят все белковые клетки на Земле, не журналистская страшилка, как полагает А. Никонов. О такой угрозе предупреждал сам Эрик Дрекслер, отец нанотехнологии.
Не говоря уже о том, какими чудовищными последствиями способно обернуться даже не злонамеренное, а недостаточно продуманное использование возможностей той же нанотехнологии, робототехники или генной инженерии.
