Герман Садулаев - Прыжок волка: Очерки политической истории Чечни от Хазарского каганата до наших дней
Евреи
Данный пункт вставлен мной не как дань политкорректности и не для того, чтобы снять возможные обвинения в антисемитизме, — я как-то равнодушен ко всему этому и безразличен к возможным обвинениям и подозрениям. Но в данной теме нам слишком часто попадались (и будут еще попадаться) «евреи», «еврейские купцы-работорговцы» и пр. И это создает впечатление какой-то национальной предвзятости. Но и соответствует исторической истине, поэтому мы не вправе заменять определение «евреи» каким-нибудь эвфемизмом (мы же называем прочие народы своими именами, даже в нелицеприятных для них ситуациях). Но хочу прояснить свое личное к «еврейскому вопросу» отношение.
Оно, мое отношение, определяется тем, что я не антисемит и не нацист, а коммунист и интернационалист. И Карл Маркс замечательно определил причину сложного, часто неприязненного отношения народов Европы к евреям: Маркс сказал, что трудящиеся перенесли на евреев свою ненависть к несправедливому социально-экономическому строю, капитализму, так как часто видели именно евреев как его, капитализма, проводников. То есть изначально это чувство социальное, классовое, но трансформируется в межнациональную рознь, такое часто происходит.
Нужно помнить и понимать, что в рассматриваемом нами раннем Средневековье еврейские купцы, ростовщики, работорговцы и прочие дельцы были верхушкой еврейского общества, эксплуататорским классом. А большинство еврейского народа, как и прочих народов, составляли эксплуатируемые социальные низы: слуги, ремесленники, мелкие лавочники и пр. И простые евреи страдали вдвойне и втройне: от собственных хозяев, от презрения и угнетения властями и неприязненного отношения соседских народов. А когда поднимался народный бунт против «капиталистов», кто становился жертвами погромов?
Они, простые и бедные евреи. А настоящие виновники, богатые евреи-эксплуататоры, избегали печальной участи, будучи дружны с королями и мэрами, вхожи во властные палаты и всегда имея «запасные аэродромы». Может, поэтому честная и талантливая часть еврейской интеллигенции так возненавидела капитализм и породила такое множество революционных мыслителей и практиков мирового коммунистического движения, но это произойдет гораздо позже.
Пока же у нас Хазария и богатые евреи-работорговцы, прибравшие к рукам экономическую и политическую власть в стране.
Славянское золото
Город Итиль, новая столица Хазарии в низовьях Волги, стал главным транзитным пунктом в торговле «живым товаром». Будем справедливы: торговали не только рабами. И не только евреи. Вот что пишет о торговых путях того времени арабский автор Ибн Хордадбех («Книга путей и стран»):
Путь еврейских купцов Рахдания. Они говорят по-арабски, по-персидски, по-гречески, по-франкски, по-испански и по-славянски. Они путешествуют с востока на запад и с запада на восток по суше и морю. Они привозят с запада евнухов, рабынь, мальчиков, парчу, шкуры бобров и другие меха, сабли и мечи. Они садятся на корабли во Франкии на Средиземном море и высаживаются в ал-Фараме в Египте. Отсюда они идут в порт ал-Кулзум на Красном море. Потом они садятся на корабли и плывут от ал-Кулзума в ал-Джар и Джудду. Потом они идут в Индию и Китай... Но иногда они выбирают путь позади Греции через землю славян и потом в Итиль, город хазар. Потом они едут через море Джурджан, и потом в Балх и Маверранахр, и потом в УртТогузгуз, и потом в Китай.
Второй вариант торгового пути «через землю славян и потом в Итиль» нам и интересен. Из Итиля через Каспий рабы попадали в Хорезм, а далее — в Багдад. В те времена главный невольничий рынок мира располагался в Багдаде. Из Багдада рабов разбирали по всем странам Средней Азии, Ближнего Востока и Северной Африки.
Но откуда брались рабы?
Рабов покупали. Те же варяги сами привозили рабов на продажу или передавали их купцам в славянских землях. Рабов захватывали в военных походах (полоняники, то есть пленники). И получали с покоренных земель дань рабами. Это была самая выгодная для захватчиков — и самая тяжелая для данников — повинность.
Известное место в «Повести временных лет» о размере дани, которую славяне выплачивали хазарам, обычно переводят так: «по белке со двора». А потом историки привычно удивляются легкости дани. Действительно, белка — мелкий пушной зверек, в изобилии водившийся в лесах Руси. Обычной славянской семье, видимо, не составляло никакого труда раз в год выделить на уплату «налога» одну беличью шкурку. И тогда историки комментируют, что дань была не обременительная, символическая, что союз Руси и Хазарии был взаимовыгодным. Но зачем хазарам было воевать русов и посылать экспедиции и сборщиков дани в их леса? Ради пары возов с белками?
Есть другой перевод: по обелю со двора. «Обель» значит раб. И тогда становится понятна ужасная тягота дани. Каждая семья ежегодно должна была отдать в рабство одного своего родича; скорее всего, юного — мальчика или девочку. Это похоже на страшный сюжет сказок, где дракону ежегодно приносят в жертву человека. Многие века работорговля высасывала жизненные соки из славянских племен — вплоть до XVI в. демографическая обстановка в Восточной Европе была ужасной, земля пустовала.
Но как эта ситуация отразилась на народах Северного Кавказа, на протовайнахских племенах того времени? Находясь в начале истории и географическом сердце Хазарии, нахи вряд ли были простыми данниками, как покоренные славяне. Но не были они и господствующим этносом, как тюрки и евреи. Скорее, общества нахов находились на положении ассоциированных племен. И платили налог кровью — выставляли определенное количество воинов, всадников в полном снаряжении для армии каганата. Такая форма налогообложения была широко распространена в Средние века. И это был налог менее позорный, чем выдача рабов, но не менее обременительный. Боевые кони и амуниция стоили немыслимо дорого, но не это главное — лучшие юноши покидали свои дома, и мало кто возвращался. Редкому воину удавалось вернуться домой со славой и богатством, здоровым и еще не старым. Редкий воин успевал завести семью, оставить потомство. Большинство рекрутов погибало в войнах, походах, стычках, от тягот солдатской жизни, от болезней или было казнено за провинности. Некоторые оставались на чужбине и там заводили семью, порывая связи со своей родиной и народом. Демографическая ситуация на Северном Кавказе ввиду этого была неблагоприятной, как и в славянских землях. К тому же нельзя сказать, что северо-кавказские народы участвовали в работорговле только как пособники работорговцев, захватчики и конвоиры рабов и пр. Не в таком количестве, как славян, но и жителей Северного Кавказа уводили в полон и кочевники, и тюрки, и варяги, и арабы, и прочие охотники за живым товаром. А после краха Хазарии, которая отчасти все же защищала Северный Кавказ от натиска агрессоров, вывоз рабов с бывших хазарских земель стал катастрофически расти.
Святослав
В летописях о появлении самого знаменитого князя Древней Руси Святослава (Светослава) Игоревича из рода Рюрика по прозвищу Храбрый, много темных и непонятных мест. Его происхождение или чудесно, или мистифицировано. Согласно хроникам, мать его Ольга прожила с отцом его Игорем лет тридцать, но детей у них не было. И вдруг, на склоне лет, когда Игорю было под семьдесят, а Ольге — за пятьдесят, у них родился сын (942 г.)! Все, конечно, возможно, но не все вероятно. Стоит обратить внимание на то, что княжеский наследник «появился» в летописях незадолго до восстания древлян,[4] которые убили его отца, киевского князя Игоря (945 г.). Ольга, согласно преданию, взяла младенца с собой в карательную экспедицию, которую проводила в землях древлян дружина убиенного Игоря. Святослав кинул копье, оно пролетело между ушей коня и воткнулось в землю. Так было положено начало схватке. Древляне были разбиты, и «конституционный порядок» в их регионе был восстановлен.
А теперь прочитаем ту же летопись, но сняв явную династическую и монархическо-апологетическую фальшь, приводящую к элементарным нестыковкам в логике и хронологии. Итак, в землях Киевской Руси, которыми правят варяги под предводительством конунга Ингвара (его супруга — Хельга, они оба шведы[5]), восстают славянские племена. Очевидно, против конунга и его непосильной дани. Ингвар собрал с древлян одну дань, но ему показалось мало — он отправился собирать по второму разу. Есть мнение, что первую дань он собирал для Хазарии, так как был вассалом кагана, а вторую — для себя лично. Древляне его убили. Это описано в хронике. Но наверняка то был не единственный и не первый случай славянского сопротивления хазаро-варяжской эксплуатации.
Потом древлян якобы замирили, затем жестоко наказали, это описывается подробно, видимо, в назидание и как предостережение от бунтов против монархии. Но на правду не похоже. Зато вот невыдуманный факт: после восстания славян на троне Киева оказывается чудесным образом рожденный пожилыми супругами-шведами мальчик со славянским (впервые в династии киевских князей) именем Святослав.[6] И Ольга правит теперь только от его имени, а когда мальчик подрастает, создается даже ситуация некоторого двоевластия.
