Франсис Мазьер - Загадочный остров Пасхи
Глава VII. НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ АНУА МОТУА
"В царствование правителя Таратахи вождь Авахики по имени Ануа Мотуа прибыл на Мангареву и обосновался там с семьей и воинами. Он приплыл сюда на плоту и пристал сначала к Тараваи, в месте, называемом Ангаконо. Хижина, в которой он поселился с семьей, была названа Поли. Довольно долго он оставался на Тараваи, а затем переселился на Гаватаке [Мангарева], в местность Теауранги, в центр района, где в то время находилось большинство хижин. Его семья была многочисленной. Это стало беспокоить правителя Мангаревы Таратахи. Видя, как разрастается и приобретает вес благодаря связям с другими вождями архипелага семья Ануа, он сначала хотел объявить Ануа войну, чтобы уничтожить его или заставить покинуть Мангареву. Но после долгих размышлений решил: "Ануа Мотуа сильнее меня; если я начну с ним войну, то потерплю поражение и потеряю многих из своих подчиненных, лучше мне самому уйти вместе со своими людьми". Он тут же погрузился со своими людьми на плоты и покинул острова архипелага Мангарева без всякой надежды вернуться обратно. Перед его отплытием Ануа Мотуа распустил слух, что если Таратахи не покинет Мангареву навсегда, то он уничтожит и его, и его людей. Тогда-то неудачливый правитель и принял самое мудрое решение, не имея возможности выбрать наиболее смелое. Как только Таратахи покинул Мангареву, Ануа Мотуа провозгласил себя верховным вождем. Полное повиновение населения еще больше укрепило его власть. Аретоа [Звание, которое давали на Мангареве воинам, особо отличившимся в сражениях. Оно означало "отважный", "сильный", "могучий" и почти соответствовало слову "герой".] Кипо, стоявший в это время во главе воинов Таку, увидев, как Ануа Мотуа поступил с Таратахи, и не желая иметь такую же судьбу, признал вместе со своими воинами Ануа Мотуа своим вождем. Другие вожди на всех островах архипелага сделали то же самое. Они объявили себя приверженцами Ануа Мотуа, и всеми островами стал править один хозяин. С этого момента Ануа Мотуа и стал верховным вождем островов архипелага Мангарева. Освободившись от всех своих соперников, он спокойно царствовал там около пятнадцати лет. В конце концов он почувствовал тоску по путешествиям и решил отправиться на юг. К этому его побудили еще и трудности, возникшие в этот момент в связи с перенаселенностью: к моменту его прибытия на Мангареву плотность населения здесь уже была большая и продолжала непрерывно расти. В тот год начался страшный голод и жителям почти нечего было есть. Однажды сын Ануа Мотуа, Теангианги, которого отец назначил великим жрецом, сказал ему: "Отец, ты сделал ошибку, изгнав Таратахи с этой земли, посмотри, в какой нищете мы оказались, отправимся на поиски Таратахи". Эти слова любимого сына и жажда новых приключений привели Ануа Мотуа к окончательному решению уехать, хотя он был уже не молод. Он приказал построить два больших плота, на которые погрузился с частью своей семьи и слугами, всего тысяча пятьсот человек, затем, провозгласив своего внука Рикитеа вождем Мангаревы, а одного из своих сыновей - Хои - вождем Таку, он покинул остров и взял курс на юго-восток. Говорят, что, когда плот скрылся из виду, произошло сильное землетрясение и люди, оставшиеся на острове, подумали, что Ануа Мотуа отправился на небо. Первый остров, который встретил Ануа Мотуа, был остров Оено. [Старики называют его также Теауотанеои] Он был необитаем. Переселенцы снова отправились в путь и высадились на острове Эираги, [Питкэрн] который в то время тоже был пустынен. Ануа Мотуа решил заселить его. Он вручил своей дочери Туатутеа, вышедшей замуж за Тинирауерики, власть над островом и оставил с ними несколько женщин и воинов. Затем он снова отправился в путь и приплыл к высокому острову, похожему на Макатеа, - острову Пуапуамоуку, [в наши дни - остров Элизабет; в прежние времена мангаревцы, кажется, называли его Каираги] тоже незаселенному. Там, по одному мангаревскому преданию, Ануа Мотуа передал власть своей дочери Пингахере и оставил с ней многих участников экспедиции. Однако, по другому преданию Мангаревы, Ануа Мотуа хотел сначала оставить свою дочь и немного людей на Пуапуамоуку, но, так как на острове не было ни растительности, ни пресной воды, он, испугавшись, что люди погибнут с голоду, вновь погрузился на плоты и продолжал путешествие. Как бы то ни было на самом деле, Ануа Мотуа и большая часть его людей не остались там и продолжали плавание. Они подошли к Кооа, [остров Дюси, называемый старыми мангаревцами Текава] где также оставались недолго, так как не нашли на острове никакой пищи. Затем они отправились к острову Матакитеранги, или Каираги, [Остров Пасхи, который другие маори называли также Рапа-Нуи и те-Пито-но-те-Хенуа] - главной цели своего путешествия. Переход этот был очень длинным; дни сменялись днями, но земли не было видно. Люди на обоих плотах были в ужасе, спокойными оставались лишь Ануа Мотуа и его сыновья. Они верили в отца и помнили, что он объехал весь свет и должен знать путь к острову. Ануа Мотуа и его трое сыновей были на плоту вместе со всеми. Плавание затягивалось, и великий жрец Теангианги стал беспокоиться. Но он не осмеливался ничего сказать своему отцу, возле которого обычно находился. И вот однажды, к величайшей своей радости, он увидел на горизонте большое темное пятно далекой земли. Теангианги тотчас сообщил об этом отцу, который в сопровождении всех своих детей сразу же отправился посмотреть на то, что увидел вдали его сын. Голова вождя была покрыта тупатой, [Мешок из листьев хара [пандануса]. Это очень правдоподобно] так как Ануа Мотуа было холодно; все остальные тоже дрожали от холода. Посмотрев на звезды, Ануа Мотуа сказал своим детям: "Поворачивайте назад, мы подошли к Таикоко". [Таи - прибрежная полоса моря, коко - выход. Вероятно, это море у мыса Горн. Мангаревцы рассказывают, что их предки хорошо знали его] Море здесь очень бурное, а воздух, более чем свежий - было очень холодно. Когда дети спросили Ануа Мотуа, почему нельзя плыть вперед, он ответил, что дальше будет еще холоднее, что впереди находятся две земли, а между ними очень опасное море; море это называется Таикоко, а часть моря, где постоянно плещут маленькие, но очень сильные и опасные волны, называется Рангирири; [Ранги - небо, рири - в гневе] на земле, окружающей это море, нет никакой растительности; солнце там никогда не поднимается высоко; там высокие пустынные горы, очень мало земли, есть водоем, где много китов и другой необыкновенной рыбы, которой не встретишь на Мангареве [Это, возможно, район ле Мэр, или Магелланов пролив, Огненной Земли]. Ануа Мотуа добавил, что проходил там, когда плыл на Мангареву из Аваики, и был момент, когда он уже думал, что пришел конец: именно потому, что там их ждут серьезные опасности, не следует двигаться вперед. [Если Ануа Мотуа проходил там, идя с Аваики, то он пришел с юго-востока, из Восточной Полинезии, что противоречит утверждению маори, которые заявляют, что они прибыли с запада. Вместе с тем я не могу назвать ни одного более серьезного предания во всей полинезийской мифологии, чем рассказ Ануа Мотуа своим детям: он полон точных и интересных подробностей и расшатывает все выдвинутые и поддерживаемые до сих пор учеными доктрины о западном происхождении полинезийцев. Во всяком случае, может быть, то, что правильно в отношении одних маори, не характерно для других: то есть большая часть маори пришла с Авахики, или Хаваики, с запада, а другие, меньшее количество, - с востока. По крайней мере, неплохо было бы узнать, была ли у них такая возможность, а для этого нужно точно определить местоположение Авахики: пока ведь еще точно неизвестно, где находилась эта знаменитая страна, земля или остров.] Затем он замолчал, и дети, повинуясь ему, бросились разворачивать плот. На другом плоту, увидев этот маневр, сделали то же самое, и переселенцы, изменив направление, отправились в обратный путь. К счастью, он был короче, чем первый: восточные ветры быстро гнали плот к острову их мечты. Наконец они подошли к острову Матакитеранги, или Каираги. Все обессилели от усталости, и продукты были уже на исходе. Тогда Ануа Мотуа сказал своему сыну Теангианги: "Высадись на берег и посмотри, есть ли кто-нибудь на острове". Теангианги послушно сошел на землю и отправился в глубь острова, но не встретил никого. Наконец после долгих блужданий он подошел к маленькому высохшему ручейку. И здесь увидел множество трупов и костей.
ПРАВЛЕНИЕ АНУА МОТУА НА ОСТРОВЕ МАТАКИТЕРАНГИ (ПАСХИ)
К счастью для переселенцев, первый урожай на острове был хорошим. Следующий также был хорош, а последующие - и того лучше. Жители не боялись голода, и изобилие не заставило себя ждать. Ануа Мотуа прожил на острове довольно долго. Все люди, окружавшие его, даже дети и внуки, повиновались ему беспрекословно. Он же испытывал к ним глубокую нежность, особенно к Теангианги, который был его любимым сыном. Ануа Мотуа посвятил его своему богу, и Теангианги стал еще более могущественным. Но дети хорошо знали, что над Мотуа все-таки стоит еще верховный вождь и, пока вождь жив, власть принадлежит ему. Однако из уважения и из-за боязни лишиться своей части наследства они старались не гневить почтенного старца. Однажды, когда все они собрались в доме отца, один из них - Теангианги - спросил его: - Отец, кому достанутся твои владения после смерти? Старик подумал немного, а затем произнес: - Моему внуку Рикитеа я отдаю Мангареву; сыну Хои Туатенукуроа, то есть район Таку; сыну Ререи - Кириау [Киримиро]; сыну Ипо - Ангатаи-нуи на Коро [Гаватаке]; дочери Руанга - Тараваи Мангаманга; дочери Мононги - Текоамарухиа Токиама; дочери Пуре - Мангаое [Атитуити]; дочери Ануаити - Акамару Ратуе; дочери Топе Мангатирокави [Аукену]; дочери Татутеа - Эиранге; Пуапуамоку - дочери Пингахере; Матакитеранги моим сыновьям Пунинге и Марокуре. Он замолчал, и все поняли, что отец выразил свою последнюю волю. Несколько минут в доме царило глубокое молчание: каждый думал о себе, о своей доле наследства. Теангианги был опечален, при распределении наследства с его лица не сходило выражение удивления. Наконец он встал и сказал отцу: - Ты, конечно, забыл обо мне; ты отдал все земли моим братьям, сестрам и сыну моего умершего брата Матагиакапаро; а мне ты разве ничего не оставишь? - Сын мой, - ответил старик, - тебе я оставил больше, чем им. Я завещаю тебе все остальные земли до самого горизонта. Отправляйся в путь, и ты найдешь землю значительно большую, чем у них: я дарю тебе Темомонамуа. [Это слово, вероятно, означало - остальная часть земли, пространства]. Она разделена на две части: самая маленькая, с островками неподалеку, будет принадлежать твоему брату Мамарапе; другую часть, которая возвышается вдали, большую землю, я отдаю тебе, именно она и будет твоим владением. Мамарапе был сыном Ануа Мотуа от жены по имени Марапе; он умер рано, но дух его повсюду сопровождал Теангианги, для Ануа Мотуа он всегда оставался членом семьи. Теангианги поблагодарил отца за щедрость и удалился вместе с другими детьми. Через некоторое время Ануа Мотуа умер. Гробницей ему стал его дом. Все дети стали владельцами завещанных земель. Пунига и Марокура стали править на острове Матакитеранги. Однако Теангианги не сразу отправился на поиски обещанной Ануа Мотуа земли: ему было очень трудно покинуть Матакитеранги, с которым его связывало много воспоминаний, и он прожил здесь еще некоторое время. Так как у него не осталось почти никакого имущества, он удалился к некоему Таиоко. Все с большим удивлением смотрели на великого жреца, ставшего таким жалким, но он не роптал и продолжал помогать своим двум братьям - Пунинге и Марокуре обрабатывать землю. Каждый из них работал топором и мотыгой, расчищая ее. Все работали сообща. Но Теангианги знал, что Пунинга и Марокура не любят его и ждут лишь случая, чтобы избавиться от него; он все время опасался, что они воспользуются этими орудиями, чтобы убить его. В конце концов он устал жить в постоянной тревоге и предупредил братьев о своем решении покинуть остров вместе со своими людьми, которые должны были стать его будущими подданными. Пунинга и Марокура не пытались его удерживать. Отъезд Теангианги освобождал их от постоянного беспокойства за судьбу своих планов на будущее. Итак, Теангианги, его дочь Тахико и около двух тысяч человек погрузились на плоты и отправились на восток.[По словам некоторых островитян, чтобы дойти до Авахики и дальше к завещанной земле Темомонамуа, надо было пройти мимо Таикоко-Рангирири. В этом направлении и отправился Теангианги после смерти своего отца Ануа Мотуа.] Дух Мамарапе сопровождал Теангианги на плоту, здесь же находилось и тело Ануа Мотуа. Он увозил его с собой, чтобы тот помог ему найти новые владения. [По другой версии, Теангианги в сопровождении духа своего брата и тела своего отца уехал с Матакитеранги на маленьком плоту.] С этого момента о Теангианги и его спутниках ничего не было известно. Предания Мангаревы о них очень неясны и противоречивы. Одно из них ограничивается сообщением, что ни он, ни его спутники нигде не оставили следов своего пребывания. Эта версия после тщательного изучения кажется наиболее вероятной, однако в другой легенде, правда значительно менее распространенной, говорится следующее: "Очень долго плоты Теангианги и его людей плыли по воле волн, и путешественникам пришлось перенести множество лишений. Дочь Теангианги Тахико - чуть не умерла. Но однажды, когда она, страдая от жажды, попросила отца дать ей кокосовый орех, Теангианги вдруг увидел на горизонте прекрасную землю: это была земля Темомонамуа, которую завещал ему Ануа Мотуа. Он благополучно пристал к ней вместе со своими спутниками, и все они обосновались там. Считают, что там он и умер". Подробности здесь точны и определенны, и в той степени, в которой мы вообще доверяем преданиям, я не могу переоценить значение этой, на мой взгляд, чрезвычайно любопытной Легенды. Мы не можем ответить на вопрос, было ли переселение Ануа Мотуа совершено до или после переселения Хоту Матуа. Может быть, речь идет об одном и том же, но экстраполированном переселении? Мотуа на мангаревском языке означает боготец, и матуа на рапануйском имеет то же значение. И еще более важно, что Ануа на мангаревском языке значит "холод", "туман", то есть Ануа Мотуа - значит "бог холода". И как странно, место, описанное в легенде под названием Таикоко, напоминает Огненную Землю! Если это правильно, то наши предположения, явившиеся результатом десятилетних изысканий в Тихом океане о переселении народов доколумбовой Америки в Полинезию и о ее заселении этим народом, были бы верны. Эти люди, так таинственно появившиеся в полинезийском пантеоне, - Тупа, Тики и другие - пришли, как гласит предание, с Востока. Не стоит здесь дальше развивать эту мысль, не то эти взаимопроникновения, эти потоки переселений, несущие новые необыкновенные знания и умения могут привести нас и к новым умозаключениям. Перевод предания об Ануа Мотуа был сделан в 1912 году Эженом Кайо, но, так как к этому времени на острове не было проведено ни одного сколько-нибудь серьезного исследования, у нас нет возможности толковать какую-либо другую легенду. Поскольку древняя мифология архипелага Мангарева была еще не тронутой, работы Кайо по генеалогиям представляют интерес. Каким образом мангаревская мифология могла дать точные названия землям, покрытым льдом? Говоря о неразгаданной истории Матакитеранги, нельзя забывать о географическом положении и необыкновенных климатических условиях этого осколка лавы, на котором без переходных ступеней возникли самое оригинальное искусство и самая таинственная в мире письменность. Некоторые ученые, узнав содержание тайного предания об изменении оси вращения Земли [при наклонении оси земного шара 23 27'], были очень взволнованы им. Дело в том, что в какой-то определенный момент, когда остров Пасхи находился в нескольких милях от магнитного экватора, на другом конце его оси, как это легко можно определить по карте, был расположен участок земли, упоминаемый в этом предании. Совершенно очевидно, что если наши информаторы- рапануйцы не осмеливались или не могли сделать некоторые уточнения, то они все же знали о существовании антарктических территорий. И старый Веривери много рассказывал о древних землях, покрытых сейчас льдами Антарктики. Разве не удивительно, что житель острова, лишенного связей с внешним миром, мог рассказывать о земле, открытой нами совсем недавно. Причем он сообщал очень точные подробности, например, что на этой земле возвышается большая скала из красного камня, которая таит в себе неведомые силы. Просто невозможно сохранять невозмутимое спокойствие перед лицом такой осведомленности.
