Бернард Льюис - Арабы в мировой истории. С доисламских времен до распада колониальной системы
Очень скоро сами мусульмане поняли, что многие хадисы – подделка, и разработали целую науку критики для отграничения подлинных хадисов от тех, которые сфабрикованы при помощи благочестивого или нечестивого обмана. Традиционная критика рассматривает исключительно цепочку авторитетов – отвергая некоторых рассказчиков из-за их предполагаемой пристрастности или потому, что они никогда не имели возможности узнать то, что, по их утверждениям, они передали в своих рассказах. Современные критики отмечают важные недостатки этого подхода. Во-первых, так же легко подделать цепочку авторитетов, как и предание. Во-вторых, отказ от рассказчиков только на основании того или иного мнения представляет собой всего лишь победу одного конкретного мнения над другими и его принятия в качестве стандарта для оценки остальных. Современная критика основывается на историко-психологическом анализе текста самих преданий. Тщательное изучение, произведенное Игнацем Гольдциером, и педантичная, а иногда и придирчивая критика Леоне Каэтани и Анри Ламменса показали, что ко всей литературе хадисов, в которую входит жизнеописание пророка, следует относиться с осторожностью и сдержанностью и взвешивать и проверять каждый отдельный хадис, прежде чем признавать его подлинным. В более позднее время исследования Йозефа Шахта и Робера Брюншвига показали, что многие предания, производящие впечатление исторических, на самом деле служат юридическим или доктринальным целям и потому сомнительны с исторической точки зрения.
Помимо сиры основным источником биографии пророка является Коран, Божье слово, как верят мусульмане, открытое Мухаммаду и переданное им народу Мекки и Медины в течение его жизни. На основании Корана и скудных данных из других источников складывается исторический портрет, который, хотя не является ни столь подробным, как в предании и у первых современных авторов, которые следовали за ним, ни столь туманным, как тот, который остался после критики радикальных авторов последнего времени, тем не менее может дать некоторое представление о его миссии в восприятии его последователей и о значении его жизненного пути с точки зрения историков.
Мало что известно о происхождении и первых годах жизни Мухаммада, и даже эти скупые сведения неуклонно истощались, по мере того как прогресс современной науки один за другим ставил под сомнение утверждения мусульманской традиции. Пророк, по всей видимости, родился в Мекке между 570 и 580 годами н. э. в бану хашим, уважаемом роде курайшитов, хотя и не входившем в число господствующей олигархии. Сам Мухаммад, как утверждают, воспитывался сиротой в бедности, вероятно, его дедом. Богатство и положение он приобрел, женившись на Хадидже, вдове богатого купца, которая была на несколько лет старше его. Эти события нашли отражение в стихах Корана: «Разве не нашел Он тебя сиротой – и приютил? И нашел тебя заблудшим – и направил на путь? И нашел тебя бедным и обогатил?» (93: 6–8). Вероятно, он сам занимался торговлей, хотя точно это неизвестно. Мекка была купеческим городом, и частое употребление коммерческих метафор и оборотов в Коране позволяет предположить некоторый опыт в торговле. К преданиям, которые рассказывают о торговых поездках в соседние страны, следует относиться настороженно. Определенно в учении Мухаммада мало что говорит о его знакомстве с ними.
Главный вопрос его духовного становления снова вызывает множество вопросов. Как утверждает сира, он был знаком и с евреями, и с христианами, и Коран явно связан с более ранними еврейскими и христианскими писаниями. Сами идеи единобожия и откровения, как и многие специфические случаи и фигуры, свидетельствуют об этой связи. С точки зрения мусульман, сходство между Кораном и предыдущими откровениями обусловлено их общим божественным источником, а различия объясняются искажением первых откровений их недостойными хранителями. Современные ученые на основании мусульманских версий библейских историй делают вывод, что первые мусульмане знакомились с Библией из вторых рук, по всей вероятности через еврейских и христианских торговцев и путешественников, рассказы которых были затронуты влиянием мидрашей и апокрифов. Предание говорит о некоторых людях, которые называются ханифами, язычниках из Мекки, которые были недовольны преобладающим в их народе идолопоклонством и искали более чистую форму религии, но при этом не желали принимать ни иудаизм, ни христианство. Вполне возможно, что именно среди них следует искать духовные истоки Мухаммада.
По преданию, Мухаммад впервые ощутил свое призвание, когда он уже близился к сорокалетию. Его первые проповеди мекканцы, по-видимому, считали безвредными и никак им не противились. Главы Корана, относящиеся к Мекке, в основном говорят о едином Боге, о нечестивости идолопоклонства и неотвратимости Божьего суда. Их заявленная цель состоит в том, чтобы дать арабам откровение на арабском языке, которого прежде удостоились другие народы на своих языках.
Сначала его поддержали немногие, в основном люди скромного положения. Среди первых новообращенных были его жена Хадиджа и двоюродный брат Али, который впоследствии стал четвертым халифом. По мере того как Мухаммад становился все напористее и открыто нападал на тогдашнюю религию Мекки, он и его сторонники вызывали все более жесткое противостояние со стороны господствующих элементов. Один европейский ученый XIX века попытался представить борьбу между первой мусульманской общиной и мекканской олигархией в качестве классового конфликта, в котором Мухаммад представлял непривилегированные классы и их негодование против правящей буржуазной олигархии. Хотя эта точка зрения преувеличивает один аспект проповеди Мухаммада и преуменьшает остальные, ее в некоторой степени поддерживают первые рассказы, свидетельствующие о том, что большая часть его сторонников происходила из бедных классов и что сопротивление мекканской иерархии имело экономические и социальные мотивы. В описаниях этого сопротивления повторяются две темы. Одна из них – страх, что устранение старой религии и статуса мекканского святилища лишило бы Мекку ее уникальной и выгодной позиции в качестве и религиозного, и делового центра. Другая – возражение против притязаний того, кто сам не принадлежал ни к одному из господствующих семейств.
Даже если у оппозиции были экономические причины, она выразилась политически, а не религиозно и в конце концов вынудила самого Мухаммада к политическим действиям. Последний период его пребывания в Мекке отмечен гонением на мусульман, которые хотя, возможно, и преувеличены в предании, но тем не менее были достаточно сильны, чтобы заставить группу обращенных бежать в Эфиопию. Однако, несмотря на гонения, ислам, как назвали веру Мухаммада, продолжал набирать все новых приверженцев. Среди самых видных были Абу Бакр, Умар, член рода бану ади, быстрота которого в принятии решений и действиях сыграла огромную роль для борющейся общины, и Усман, член дома Омейядов, одного из главных родов в Мекке, и единственный обращенный Мухаммадом из числа видных представителей правящей олигархии.
Невозможность добиться каких-либо существенных улучшений в отношении мекканцев и преодолеть их сопротивление заставила Мухаммада искать успеха в другом месте. После неудачной попытки в городе Таиф он принял приглашение от жителей Медины и перебрался туда.
Оазис Медина, в доисламские времена известный как Ясриб, находится примерно в 450 километрах к северу от Мекки. Он был заселен еще в глубокой древности, и его название упоминается и в греческих трудах по географии, и в древних арабских надписях. В какой-то момент его обитателями стали преимущественно приверженцы иудаизма, состоявшие, несомненно, из беженцев из Иудеи и обращенных в иудаизм арабов. Существовало три основных еврейских рода: бану курайза, бану надир и бану кайнука. Первые два из них, как говорят, занимались сельским хозяйством, а члены третьего были оружейниками и ювелирами. В неизвестный момент в оазисе обосновались два языческих арабских племени – бану аус и бану хазрадж. Сначала они были клиентами или протеже евреев, но в конце концов стали доминировать в городе и оазисе.
Переселение Мухаммада из Мекки в Медину – хиджра, как оно называется по-арабски, – стало поворотным пунктом. Курайшиты не сделали никаких серьезных попыток предотвратить его, и Мухаммад покинул город без спешки. Он не приказал, а предложил своим сторонникам уехать и сам оставался в Мекке до последнего, отчасти, безусловно, ради того, чтобы прибыть в Медину не одиноким и преследуемым изгнанником, а главой целой группы с определенным статусом. О том, почему и зачем жители Медины пригласили Мухаммада, говорят разное. Разумеется, им важна была его способность служить в качестве арбитра и регулировать внутренние споры. Помимо новой религии он принес им безопасность и определенную общественную дисциплину. В отличие от мекканцев мединцы не были кровно заинтересованы в язычестве и могли благосклонно принять религиозный аспект ислама при условии, что будут удовлетворены их политические и социальные потребности. Полное религиозное обращение мединцев произошло лишь намного позже. С первых дней среди них были разногласия относительно того, следует ли звать этого «чужака»-арбитра. Те, кто поддерживал Мухаммада, в традиции называются ансарами, помощниками, а те, кто выступал против него, получили нелицеприятное прозвище мунафикуны, то есть лицемеры. Религиозный аспект этих разногласий, несомненно, является обратной проекцией поздних историков.
