Станислав Кульчицкий - Почему он нас уничтожал? Сталин и украинский голодомор
Наоборот, в Палате представителей законопроект проходил с осложнениями. Члены комиссии по иностранным делам не желали лишний раз «гневить Москву», в чем их поддерживали чиновники из Государственного департамента. Слушания, которые состоялись 3 октября 1984 года (кто был предпоследний день работы 98-й сессии Конгресса), обнаружили разнобой в мыслях. Р. Палмер, который выступал от администрации (президента США и Государственного департамента), заявил о ненадобности еще одной бюрократической комиссии, за которой «лавиной покатятся подобные домогательства других этнических групп». Конгрессмен Д. Рот, который представлял интересы Американского еврейского конгресса, напомнил о деятельности в Конгрессе США комиссии по Холокосту евреев и подчеркнул: «Оба народа уничтожались по политическим причинам и только за то, что они были теми, кем были. Поэтому Конгресс США должен уделить им одинаковое внимание, чтобы весь мир узнал об этих отвратительных и ужасных преступлениях, чтобы они никогда не повторились».
Комиссия по иностранным делам Палаты представителей так и не представила законопроект, который лоббировали украинские организации. Положение спас Билл Бредли. Пользуясь правом сенатора вносить поправки в бюджет, он в последний день работы Конгресса, 4 октября 1984 года «пристегнул» к Финансовой резолюции расходы на деятельность временной комиссии по украинскому голоду. Палата представителей, которая имела право отметать внесенные сенаторами поправки, с этой поправкой все-таки согласилась, потому что законопроект по украинскому голоду был одобрен Сенатом, а времени на дискуссии уже не оставалось. Финансовую резолюцию, то есть 470-миллиардный бюджет на 1985-й бюджетный год с «пристегнутой» поправкой в сумме 400 тыс. долларов, следовало одобрить немедленно, иначе правительство осталось бы без денег.
Р. Рейган подписал Финансовую резолюцию 12 октября 1984 года. Так в Конгрессе США родилась комиссия, призванная, как указывалось в законе, «осуществить изучение украинского голода 1932–1933 годов, чтобы распространить по всему миру знание о голоде и обеспечить лучшее понимание американской общественностью советской системы путем выявления в ней роли Советов».
В комиссии Конгресса США по украинскому голоду были представлены два сенатора, четыре конгрессмена, три представителя исполнительной власти и шесть представителей украинской общественности. На должность исполнительного директора, по просьбе организации «Американцы в охране человеческих прав в Украине», был назначен сотрудник Украинского исследовательского института в Гарварде, один из немногочисленных американских специалистов по истории советской Украины Джеймс Мейс.
В Гарварде Дж. Мейс помогал английскому историку Роберту Конквесту собирать и обрабатывать исторический материал для книги о Голодоморе. Конквест прославился книгой о массовых репрессиях в Советском Союзе в 1937–1938 годах. По просьбе Краевого комитета памяти о жертвах Голодомора в Украине в 1933 году он взялся за разработку новой для него темы. В конце 1986 года книга «Жатва скорби: советская коллективизация и террор голодом» появилась в Оксфордском университетском издательстве и сразу же стала сенсационной. На украинском языке она была напечатана издательством «Либідь» на средства американской диаспоры в 1993 году.
Голодные люди оставляют села в поисках еды. Харьковщина, 1933 год. Фото инж. А. ВинербергераОчереди за хлебом в магазины сети «Торгсин» в Харкове, 1933 год. Фото инж. А. ВинербергераЛошади голодного лихолетья. Харьков, 1933 год. Фото инж. А. ВинербергераГолодные крестьяне на окраине Харькова, 1933 год. Фото инж. А. ВинербергераДевочка-нищенка на улице Харькова, 1933 год. Фото инж. А. Винербергера Продажа зерна на рынке Харькова, 1933 год. Фото инж. А. ВинербергераЖертвы голода на улицах Харькова, 1933 год. Фото инж. А. ВинербергераУмерший от голода на улице Харькова, 1933 год. Фото инж. А. Винербергера Жертвы голода. Харьков, 1933 год. Фото инж. А. ВинербергераОчередная жертва на улицах Харькова, 1933 год. Фото инж. А. Винербергера Объявление на окраине Харькова, 1933 год. Фото инж. А. ВинербергераНикто не ожидал, что исследовательская группа из шести украиноведов во главе с Дж. Мейсом сможет за короткий срок найти убедительные доказательства крупнейшего преступления Сталина. Но Мейс совершил научный и гражданский подвиг. Комиссия Конгресса США пи украинскому голоду не стала, как побаивался Р. Палмер, бюрократическим образованием. Разработанная Дж. Мейсом совместно с молодым исследователем Леонидом Герецем методика опросов позволила по объкетивизировать рассказы свидетелей Голодомора. Накладываясь одно на другое, свидетельства корректировали свойственный индивидуальным воспоминаниям субъективизм, то есть становились полноценным источником.
Кик только стало возможно, Дж. Мейс приехал в Украину, а в 1993 году поселился у нас навсегда и на протяжении многих лет работал в газете «День» и Киево-Могилянской академии. «Ваши мертвые выбрали меня», — написал он в одной из многочисленных корреспонденций в газете «День» (от 12 февраля 2003 года). 2 мая 2004 года его не стало. Через год в «Библиотеке газеты «День» вышла посвященная ему книга «День и вечность Джеймса Мейса». Она является объективным свидетельством весомого места этого сына Америки в новейшей истории Украины.
27 октября 2005 года
4. Позиция советских историковПосле отмены сталинского табу советские историки начали изучать голод 1933 года с нарастающей интенсивностью. Было бы ошибкой утверждать, что только с открытием этого «ящика Пандоры» началась агония тоталитарного режима и созданной им империи. И все же темп голода, перераставшая в тему Голодомора-геноцида, мощно зазвучала и украинском обществе.
От своей диаспоры мы были отделены «железным занавесом», поэтому ее задел в исследовании Голодомора почти не влиял на советских историков. «Железный занавес» был не только на границах СССР, но и в наших головах.
Менее всего я хотел бы перечислять здесь количественные достижения советских историков по тематике украинского голода. Направление изложения детерминировано общей постановкой вопроса: почему Сталин нас уничтожал? Поэтому речь идет не об обнаруженных фактах, а о влиянии их на сознание исследователей. Влияние это состояло в приобретении исследователями способности отказаться от стереотипов советской эпохи, чтобы обнаружить истинные причинно-следственные связи в проблеме Голодомора. Выбранное направление заставляет меня обратить особое внимание на собственное сознание и собственный жизненный опыт. В этой деликатной сфере трудно найти другой материал для нужных обобщений.
11 лет я работал в Институте экономики АН УССР, где исследовал историю народного хозяйства, переходя от одного хронологического периода к другому. Напротив, структура Института истории АН УССР определялась хронологией отечественной истории, и я перешел сюда, чтобы подготовить докторскую работу в рамках так называемого межвоенного периода — с 1921 по 1941 год. Став доктором наук и заведующим отделом истории межвоенного периода, должен был, по научной специализации и должности, заняться темой голода 1933 года, когда эта тема стала актуальной.
Историей доколхозного и колхозного крестьянства в отделе занимались другие люди, сам я специализировался на проблемах индустриализации и истории рабочего класса. О голоде знал, как и все другие. Более того, имея доступ к закрытым спецхранилищам демографической информации, я знал, что украинское село потеряло миллионы людей, и потерю нельзя объяснить урбанизацией. Но не понимал причин голода. Даже в кошмарном сне мне не могло присниться, что советская власть способна уничтожать не только врагов народа (это понятие тогда существовало для меня без кавычек), но и детей и беременных женщин. Однако после нескольких лет работы над тематикой голода я выбрал самую многотиражную в своей республике газету, чтобы выступить с острой статьей «Нужна ли нам советская власть?». Главный редактор «Сільських вістей» Иван Сподаренко, я благодарен ему, опубликовал статью без купюр (7 июня 1991 года), но название изменил на такое: «Яка влада нам потрібна?» К сожалению, пиетет перед советской властью еще и до сих пор распространен среди многих людей моего поколения.
