Питер Уайброу - Мозг: Тонкая настройка. Наша жизнь с точки зрения нейронауки
Есть что-то поэтичное в харизматичной и образованной женщине, понимающей и знающей море и призывающей человечество к экологичной экономике. Когда глядишь на Тихий океан с каменистого вулканического берега (как я во время пребывания на Галапагосах), трудно представить, что нечто столь огромное и мощное может быть таким уязвимым. Но, к сожалению, это так. Океан покрывает около 70 % поверхности Земли, но наша эксплуатация ресурсов и невнимание наносят ему серьезный вред. Однако пока у нас все же остается надежда – если мы возьмем на вооружение методы устойчивого хозяйствования.
На жизнь морских обитателей отрицательно влияют многие факторы: загрязнение{369} за счет смываемых с побережья вредных веществ, используемых в сельском хозяйстве, повышение температуры, закисление и уничтожение природных местообитаний. Но сильнее всего подрывает ресурсы Мирового океана индустриальный рыбный промысел. В нашем близоруком стремлении к получению быстрой выгоды мы уже уничтожили многие рыболовные угодья. Британская песчаная отмель Доггер-банка, где раньше добывали огромное количество сельди, истощилась в 1960-х гг.; в 1990-х практически исчезла ньюфаундлендская треска. В целом общемировой вылов рыбы вырос с 35 млн тонн в 1950 г. до 150 млн в 2009-м, что намного превышает возможности естественного восстановления. Численность некоторых из наиболее популярных видов рыб, таких как треска, тунец, пикша, камбала, снизилась настолько, что им грозит полное истребление к 2050 г. Дэниел Поли, морской биолог французского происхождения, профессор зоологии, ведущий проект «Море вокруг нас» (Sea Around Us) в Университете Британской Колумбии в Ванкувере, считает, что биомасса крупной рыбы в Мировом океане за последние 100 лет уменьшилась более чем на 95 %. Мы очень быстро движемся к созданию морской пустыни.
Пытаясь как-то справиться с этой маячащей экологической катастрофой, правительства разных стран стали создавать морские охраняемые территории. Одна из них была установлена на Галапагосских островах{370} в 1974 г., а в 1998-м ее площадь увеличилась, включив акваторию в радиусе 40 морских миль от островов. Во всех прибрежных зонах экология моря и суши тесно связана, и на Галапагосах это видно особенно хорошо. Пропитание многих птиц, в том числе уникальных нелетающих бакланов, полностью зависит от моря. Точно так же морские ресурсы необходимы для рыбаков, снабжающих рыбой население островов и посетителей Национального парка. Местное руководство проявляет достаточную мудрость, стараясь достичь баланса между человеческими потребностями и сохранением экосистемы архипелага. Создание охраняемых зон – хороший способ ограничения человеческой деятельности, но и в этом случае нужно учитывать изменение состояния окружающей среды и различия в рентабельности рыболовных угодий.
Многочисленные исследования ученых со всего мира показывают, что для правильного управления как морскими ресурсами, так и любыми другими экосистемами необходимо вначале разобраться в человеческом поведении. Любая сложная динамическая природная система способна к самоупорядочиванию, если защитить ее от хищнического использования. Но эти же системы с экономической точки зрения служат важными источниками обеспечения человеческого существования. Примерно для миллиарда людей в мире океан служит основным источником пропитания и дохода. Анализ таких систем полезен для поиска решений в более крупном масштабе, так как они способны указать нам путь к достижению устойчивости.
Очевидно, что изменить человеческое поведение, лишь взывая к морали без учета личных интересов, невозможно. Еще Дэвид Юм говорил о том, что разум – раб страстей. Это абсолютная истина, поэтому она верна и применительно к рыболовству. Для изменения поведения нужна система, основанная на поощрении{371}. Простое объявление какой-то акватории охраняемой зоной и введение ограничений на вылов обычно мало влияют на коммерческий рыбный промысел. Подобные законодательные меры только стимулируют недальновидные действия, приводя к конкурентной «гонке за рыбой» в огромных масштабах и исключению менее ценных видов из отчетов о вылове. Главная хитрость состоит в том, чтобы заменить эгоистичный краткосрочный интерес истинным чувством общей разумной ответственности.
Один из способов решения этой задачи, который уже показал свою эффективность, – наделение рыбаков гарантированными и долгосрочными индивидуальными правами на вылов на определенной территории. Такая стратегия оказывается особенно успешной, если участники объединяются в коллективное предприятие на взаимовыгодных началах. При этом, когда благодаря улучшению информированности, разумному отношению к ресурсам и честному выполнению обязательств экосистема постепенно восстанавливается, качество уловов повышается и выигрывают все, в том числе рыба и прочие морские обитатели. Как вы, возможно, поняли, то, что я описываю, по сути рыболовный вариант знаменитого «маршмеллоу-теста» Мишела. Как с детским угощением, так и с рыбой в океане: отсрочка получения желаемого вознаграждается.
Айана Элизабет Джонсон, морской биолог{372} из Института Уайатта в Вашингтоне, специалист в сфере устойчивого использования ресурсов Мирового океана, применяла подобную стратегию для изучения роли поведенческих и социальных факторов в сохранении экосистем. В своем исследовании, которое стало основой ее докторской диссертации, Джонсон изучала временные предпочтения и подходы к управлению ресурсами 350 рыбаков и дайверов с островов Кюрасао и Бонэйр (Малые Антильские острова). Эксперимент Джонсон был подобен тесту Мишела: исследовательница предлагала участникам $50 через некоторое время или меньшую сумму немедленно. Оказалось, что большинство участников соглашалось на моментальное получение суммы примерно $35 (что приблизительно равнялось стоимости ящика самого популярного местного пива); если же им предлагали меньше, они предпочитали подождать более крупного вознаграждения.
Однако в ходе эксперимента также выяснился ряд интересных деталей. Как и следовало ожидать, финансовые затруднения играют существенную роль в принятии решения. Это особенно верно для местных рыбаков, большинству из которых нужно содержать семьи. Аквалангисты, преимущественно молодые люди из Нидерландов, обычно богаче. Эти различия между группами также влияют на их отношение к охране окружающей среды: доход рыбаков зависит от вылова рыбы из моря, в то время как аквалангистам, заработок которых зависит от туристов, выгодно сохранение рыб и других морских обитателей в их естественной среде. Смысл исследования Джонсон совершенно ясен: если мы стремимся к практике устойчивого рыбного промысла, то необходимо принимать во внимание поведенческие предпочтения и социоэкономические обстоятельства. Поведение имеет значение.
Если мы хотим достичь успеха в устойчивом использовании экосистем, то на первое место должна ставиться важность понимания человеческого поведения. Без сбалансированного вознаграждения люди, действующие в своих личных интересах, исчерпают все доступные ресурсы, не задумываясь о будущем благе. Американский эколог Гарретт Хардин{373} описал это противоречие в 1968 г. в знаменитой статье под провокационным названием «Трагедия общинного поля» (Tragedy of the Commons), опубликованной в журнале Science. В работах профессора Хардина, специалиста по росту популяций, заметен налет определенной мальтузианской мизантропии. Но при этом он мыслил системно и свято верил в разрушительные последствия эгоизма, в том числе в то, что смерть и голод являются механизмами обратной связи, которая обеспечивает постепенное возвращение упорядоченной системы к равновесию. Но, конечно, в идеале нам стоит разрабатывать и поощрять более мягкие методы самокоррекции.
Политолог и экономист Элинор Остром, лауреат Нобелевской премии по экономике за 2009 г., изучавшая, как управляют ресурсами общего пользования{374} во всем мире (диапазон – от вылова лобстеров в штате Мэн до ирригационных систем в Непале), более оптимистично смотрела на человеческую природу. В ходе своих исследований Остром обнаружила, что местные сообщества, заинтересованные в долговременном использовании имеющихся ресурсов и вкладывающие в это средства и силы, часто создают успешные и разумные системы управления. Принципиально важные факторы в этой ситуации – размер сообщества и взаимоотношения между основными игроками, участвующими в разработке общего ресурса. И здесь мы, конечно же, возвращаемся к Адаму Смиту: небольшие сообщества, интересы участников которых взаимосвязаны, склонны к самоупорядочиванию. Однако прав был и Хайек: с расширением сообщества и повышением анонимности участников уравновешивающие силы перестают действовать. Сегодня наша цель состоит в том, чтобы разработать способы взаимодействия, способствующие сохранению этой балансирующей системы. Мне хочется верить, что у человечества как вида для этого достаточно мудрости{375}. Как я показал вам в этой книге, в семьях, школах, сообществах граждан, университетах, на рабочих местах и за общим столом такие перемены возможно осуществить – при наличии взаимных привязанностей и личной ответственности. На протяжении всей человеческой истории совместная деятельность оказывалась более интересной и выгодной, чем преследование неограниченных личных интересов. Глубоко внутри нас это культурное чувство не изменилось.
