Эдуард Кругляков - "Ученые" с большой дороги-3
При помощи микролептонного метода?
Разумеется. Но самое ужасное в том, что четыре региона страны — Алтайский край, Томская область, Удмуртия, четвертый регион не помню — из госбюджета выделяли на это деньги. Это было совсем недавно — в начале наступившего века. Не надо быть Грабовым, чтобы, не выходя из кабинета, установить, как действовал в этих регионах микролептонный метод Охатрина. У каждого геолога в сейфе лежит карта уже разведанных запасов. И вот представьте, я, Охатрин, прихожу к вам в кабинет и предлагаю сделку: вы мне показываете карту, а потом я делаю вид, что провожу разведку, фирма мне это оплачивает, а половину я лично вам откатываю назад. Ну, и, разумеется, клюют на это дело. Но вот что всегда подводит охатриных-грабовых — это тщеславие. Ну, занимались бы своим мелким жульничеством на родных просторах и помалкивали. Нет, им хочется славы. Один в боги полез и в президенты, а Охатрина занесло на международный уровень. Вдруг я узнаю, что в Англии появилась фирма русского происхождения под названием “ТIEL”. И эта фирма запрашивает лицензию на… только не падайте … нефтеразведку в Великобритании.
Я должен упасть, потому что в Англии нефти нет?
Ни капли. Это уже тысячу раз проверено. Именно на этом основании фирме поначалу и отказали в лицензии. Но они, настырные, начали лоббировать. В результате странной фирмой, которая хочет искать нефть там, где ее нет, заинтересовались журналисты. “Где же вы ее, — спрашивают они, — найдете, если до вас много раз искали и не нашли”. А управляющий фирмы им говорит: “Плохо искали. Вот мы умеем искать. У нас есть могучий микролептонный метод”. И при этом директор имел глупость сослаться на нобелевского лауреата Мартина Перла, который открыл тау-лептон и за это в 1995 году получил Нобелевскую премию. Дотошные английские журналисты не поленились спросить у Мартина Перла, что он может сказать про микролептоны и микролептонный метод. Тот возмутился, что за микролептоны, кто их видел, что это за бред собачий?! Зашевелились английские ученые. Раскопали статью Охатри-на в научном журнале, чуть с ума не сошли и в итоге пришли к выводу, что автор, опубликовавший статью, либо сошел с ума, либо был пьян, либо просто мошенник. Ну, а лицензия нужна фирме “ТIEL” для того, чтобы, козыряя ею, мошенничать в одной из третьих стран.
Третья страна — это Россия?
Подтверждение этому не заставило себя долго ждать. Оскандалившись в Европе, эти микролептонщики все же набрались наглости и сунулись со своим методом нефтеразведки в самые что ни на есть высшие сферы российской власти. У меня имеется копия письма президента какого-то союза каких-то ученых, адресованного тогдашнему главе правительства М. Касьянову с предложением провести нефтеразведку Каспия с помощью микролептон-ного метода. В письме сообщалось, что соответствующая фирма в состоянии разведывать в год 100 тысяч кв. км поверхности дна, цена обследования одного квадратного километра — 6 тысяч рублей. Так что узбекский опыт Грабового — это детский сад, по сравнению с некоторыми его “коллегами”.
Соколов-Митрич: В 1996 году Грабовой приехал в Россию. Сколько денег таким же образом он заработал в Москве, можно только догадываться.
Он и сейчас продолжает инспектировать самолеты, — рассказал мне президент Ассоциации летного состава России Анатолий Кочур. “С какими именно компаниями он сотрудничает — не скажу. У него свои каналы. Я не стал бы их раскрывать. А то этих людей уберут. Такие времена, знаете ли”.
Через полгода после этого разговора Анатолий Кочур умер. От рака. Он давно болел, но смог бы прожить еще пару лет, если бы не Грабовой. Когда Кочур понял, что его болезнь неизлечима, он сделал ставку на “второе пришествие”. Грабовой обнадежил, сказал, что вылечит, и дал Ко-чуру установку отказаться от всех лекарств и терапии. Тот послушался. Когда болезнь приняла необратимый характер, “второе пришествие” выставило перед пациентом “железный занавес”.
* * *
Так или иначе, доподлинно известно, что после встречи с Ратниковым{33} Грабовой не оставил попыток проникнуть в Кремль. Постоянный пропуск в здание администрации президента, который вывешен на сайте Грабового, хоть и просроченный, но подлинный. Откуда у “второго пришествия” из Казахстана этот пропуск, мне рассказал все тот же академик Эдуард Кругляков, возглавляющий комиссию Российской академии наук по борьбе с лженаукой. По его данным, Григорий Грабовой очень скоро нашел себе гораздо более серьезного, нежели Людмила Ким, покровителя.
В те годы в администрации президента работал генерал-майор Георгий Рогозин, — рассказывает Кругляков. — Он занимал пост заместителя начальника Службы безопасности Президента (СБП), был в ней вторым человеком после генерала Александра Коржакова. Этот Рогозин собирал вокруг себя всяких оккультистов, астрологов, экстрасенсов и прочих шарлатанов. Можно сказать, он был их духовным наставником и отцом. Я напомню, что в те времена Служба безопасности Президента была в расцвете своего могущества. Коржаков являлся фактически вторым человеком в стране. А Рогозин, получается, третьим. Покровительство такого человека открывало очень многие двери и помогало решить массу вопросов, в том числе и в бизнесе.
Трудно поверить, что страной управляли такие люди.
Тем не менее, это так. В те годы вообще в стране царила чудовищная вакханалия мракобесия. Стоит ли удивляться, что она проникла и в органы власти? Тогдашний главнокомандующий Военно-воздушными силами Николай Антошкин на полном серьезе консультировался с группой ясновидящих и, по их совету, брал на себя ответственность за отмену полетов. В этом он сам позже признался. А вот у меня на столе лежит запрос от старшего помощника прокурора по надзору за расследованием дел особой важности Восточно-Сибирской транспортной прокуратуры. Этот прокурор занимался расследованием авиакатастрофы “Руслана” в Иркутске. В запросе черным по белому — вопрос: правда ли, что экстрасенсы и ясновидящие могут помочь в расследовании дела? С чего бы это у прокурора возник столь странный вопрос? Дело в том, что руководство следственных органов МВД и прокуратуры рекомендовало в сложных случаях привлекать экстрасенсов(!) к расследованиям. Вот такие были времена!
Я правильно понимаю, что Рогозин искренне страдал тем же недугом?
Не знаю, искренне или нет, но то, что он привлекал в Кремль всю эту публику, которая растаскивала колоссальные бюджетные средства, — это факт. И Грабовой принимал в этом участие. Насколько мне известно, они там составляли политическим лидерам гороскопы, общались с космосом на темы бюджетной политики, сверяли кадровые назначения с таблицами каббалы — и, естественно, все это не бесплатно. Я вам расскажу один случай. Ни за что бы не поверил, если бы сам не был очевидцем. К нам в Новосибирск, уже будучи президентом, приезжал Борис Ельцин. Я его водил по институту, показывал термоядерные установки, а потом, во время беседы за “круглым столом”, он вдруг спросил: “А можете ли вы добывать энергию из камня?” Я попытался ему объяснить, почему это невозможно, и услышал в ответ: “Это вы так считаете, а мне докладывали, что можно”. Понимая свою правоту, я возразил: “В таком случае, вам докладывали шарлатаны”. Ельцин явно обиделся, ситуация наэлектризовалась. В этот момент один из наших острословов выпалил: “Но ведь камень так же неисчерпаем, как и атом!” Все расхохотались, и инцидент был исчерпан. А позднее председатель Сибирского отделения РАН академик Коптюг сказал мне, что на проект по извлечению энергии из камня Ельцин выделил 120 миллионов рублей. Куда пошли эти деньги и кто докладывал Ельцину об “энергии из камня”, я не знаю. Но уверен, что эта цифра лишь маленькая толика того, что платит государство за нежелание советоваться с людьми науки. Эта проблема существует не только в России. Хорошо известно, что американцы всерьез занимались исследованиями передачи мыслей на расстоянии для связи с подводными лодками. Потом был большой скандал в конгрессе, потому что затратили на это довольно внушительные деньги. Я повторю то, что уже сказал: лично для меня, когда я узнаю о новом проекте такого рода, встает лишь один вопрос: по недомыслию это происходит или по сговору? И лично я все же склоняюсь ко второму.
Я слышал, что советская власть тоже всерьез занималась оккультными исследованиями. И в основном по линии спецслужб.
К великому стыду и сожалению, в НКВД — КГБ такого рода умельцы служили. Начиналось все еще во времена Феликса Эдмундовича. Широко известна история о том, как по поручению НКВД некто Яков Блюмкин побывал с экспедицией в Гималаях. Искал там Шамбалу и прочую дребедень. Утешает только то, что там же, с той же целью и с теми же нулевыми результатами побывала экспедиция, снаряженная немецким правительством. В том, что такой ерундой страдают столь высокопоставленные люди, большую роль всегда играли СМИ. Своими публикациями на такие темы они давали право на существование подобным сумасшедшим гипотезам. А власти, боясь остаться в стороне от новых средств управления людьми, начинали этими гипотезами интересоваться. Го с ударствами ведь управляют не ученые, а политики. Вот случай времен СССР, который мне доподлинно известен. Это было в конце шестидесятых. У нас тогда первым председателем Сибирского отделения Академии наук СССР был академик Михаил Алексеевич Лаврентьев. В те времена уже пошла мода на телепатию и прочую муть, и эта мода достигла высших сфер. Бедного Михаила Алексеевича вызвали в ЦК, выкрутили руки и потребовали, чтобы у нас в Новосибирске возник центр, который будет заниматься паранормальными явлениями. Лаврентьев, конечно, понимал, что это бред, но против ЦК устоять не мог. Скоро в Новосибирск прислали некоего Перова — руководителя работ. Лаврентьев спросил его: “Сколько вам нужно времени, чтобы продемонстрировать въявь хотя бы один телепатический эффект?” — “Три года”. Хорошо. Лаврентьев распорядился, чтобы его три года снабжали всеми необходимыми приборами, а потом будет комиссия. Прошли эти три года. Комиссию, перед которой предстал отдел этого самого Перова, возглавлял мой знакомый, академик. Три дня они участвовали в каких-то идиотских экспериментах, но в итоге признали, причем вместе с представителями противоположной стороны, что никакого эффекта нет. И таких случаев было много. Не один десяток. Особенно грешили этим в самых закрытых ведомствах — Министерстве обороны и КГБ. Причина банальна: финансирование туда лилось рекой, а контролировать обоснованность расходов в силу чрезмерной секретности было практически невозможно.
