Николай Непомнящий - По следам великанов
Жил когда-то на Юкатане правитель большого города. Как-то вечером к нему пришел старик. И не было у него ничего, кроме ветхой сумы. "Я шел весь день и устал, позволь мне переночевать у тебя, "великий человек". И властитель не отказал ему в просьбе, даже накормил пришедшего невесть откуда старца. Странник поблагодарил хозяина и, чтобы не оставаться у него в долгу, сунул руку в суму и вынул из нее прекрасный большой самоцвет - яшму. Хозяина подарок удивил. Откуда у нищего такая прекрасная вещь? Заметил он также - старец прячет в суме еще что-то. Хозяин спросил об этом, но старик не ответил. Молчание гостя разгневало могущественного господина, и он приказал слугам убить старика и отобрать у него суму. Приказано - сделано. К полночи сума путника была в комнате "великого человека". Тот нетерпеливо раскрыл ее. Но какое разочарование! В ней был лишь простой камень. Властитель рассердился, схватил камень и размахнулся, да так, что добросил камень до самого моря, а море было далеко. И тут свершилось чудо. Море пришло в волнение, стало наступать на берег, вода все прибывала, поднялись высокие волны, обрушились на сушу и достигли большого города "великого человека". Гигантский потоп похоронил в своих волнах древний город и его злого правителя...
Я благодарю Эндрьюса за интересную легенду, как будто бы также напоминающую об Атлантиде и ее трагической гибели в водах океана. Теперь я уже обязан увидеть этот город собственными глазами. Итак, я прощаюсь и спрашиваю о дороге в Цибильчальтун. Мой собеседник отвечает на вопрос вопросом: "А как вы, собственно, путешествуете?" Чистосердечно признаюсь:
"Пешком, чаще всего пешком".
Эндрьюс смеется: "Пешком вы Цибильчальтун никогда не обойдете. К тому же Девятнадцать двадцатых площади, которую он занимает, до сих пор покрыты сельвой. Чтобы увидеть весь Цибильчальтун хотя бы с высоты птичьего полета, вам необходимы мотор и крылья". У Эндрьюса есть собственный самолет. А что делать мне? Может быть, позднее я все же попытаюсь что-то придумать насчет самолета.
Девятнадцать двадцатых Цибильчальтуна этого стоят. Но пока я завтра же отправлюсь в Цибильчальтун, чтобы посмотреть хотя бы одну двадцатую, которую Эндрьюс уже очистил во время своих экспедиций.
На этот раз мое дорожное расписание несложно. Первым утренним автобусом линии Мерида - Прогресс я доеду по государственному шоссе до поворота к Цибильчальтуну. За последние годы местная юкатанская администрация проложила через сельву временную дорогу, ведущую к развалинам, по ней могут ездить и машины с хорошей проходимостью. Местные власти вполне резонно ожидали, что слава "последнего атлантского города" привлечет в Цибильчальтун тысячи туристов, прежде всего самых богатых туристов с севера континента - из США и Канады. Но Юкатан находится слишком далеко, наплыва туристов пока нет. И шоссе так же мертво, как и удивительный город, к которому оно ведет.
Я шагаю по шоссе в совершенном одиночестве. Первый человек, которого я встречаю, пройдя семь километров, это кассир. Огромный город стережет семья официального хранителя, и с тех, кто проходит через казарменные ворота, взимается плата за вход. Ширина ворот примерно четыре метра. Цибильчальтун занимает много километров по окружности. На остающихся нескольких тысячах метров вход свободный. Но всю жизнь меня кто-нибудь приучает к порядку. И я прошел через ворота, заплатив два песо, а затем тропинка привела меня к сенату и расположенному неподалеку от него "холму" - развалинам древнего здания, "оригинальное" открытие которого привлекло в Цибильчальтун Канта Лопеса, а вслед за ним и американских исследователей.
Это строение, лежащее влево от сената, было одним из зданий дворцового комплекса. По соседству с ним около главного колодца я нахожу остатки еще нескольких весьма просторных зданий. На пространстве почти десять гектаров располагался центр большого города. Дворцовые здания окаймляли две четырехугольные площади. Северная сторона одной из площадей явственно напоминает древнейшие здания самого древнего из ныне известных майяских городов - Вашактуна'.
От развалин дворцового комплекса я возвращаюсь к сенату. По другую сторону от него типичная майяская белая дорога ведет к храму, венчающему высокую полуразвалившуюся индейскую пирамиду. Эту сакбе археологи расчистили в Цибильчальтуне прежде всего. И теперь она служит мне отличным средством сообщения в
' Вторым по древности (после Цибильчальтуна) городом археологи считают Тикаль, основание которого относится к VI веку до
недоступном городе. Я уже знаком с подобной белой дорогой, которая соединяет Нохкакаб с Кабахом, п Чичен-Ице я несколько раз прошел по священной дороге паломников, ведущей от "Пирамиды "Пернатого змея" к "Колодцу смерти". Но сакбе, по которой я шагаю сейчас, во всем превосходит обе эти дороги. Она имеет примерно три километра в длину и поднята над уровнем земли на два с половиной метра. По ней могли бы спокойно проехать друг возле друга четыре современных автомобиля.
Вдоль большой белой дороги строители Цибильчальтуна расставили стелы, украшенные датами (наиболее явственно читаемая из них 9.14.10.0.0 - 5 Ахав, 3 Мак - соответствует нашему 721 году), и особо важные здания. Сенат оказался посредине этой дороги. Если я взгляну прямо перед собой, то увижу в конце шоссе лишь одно-единственное, теперь уже полностью реставрированное здание - храм, высящийся на цоколе полуразвалившейся пирамиды. Если оглянусь назад, то увижу другое, несомненно, столь же важное святилище, которое Эндрьюс назвал просто "Стоящим храмом". Так же как остатки зданий на дворцовых площадях, "Стоящий храм" (точнее - первоначальное святилище, которое было вмуровано в основание построенного позднее храма) скорее напоминает постройки древнейших майяских городов усумасинтской области, чем соседние города индейского Юкатана. В фундаменте этого первоначального храма Эндрьюс нашел расписную керамику, которая была доставлена сюда, очевидно, из Вашактуна уже в первые века нашего летосчисления.
. "Стоящий храм" - одно из немногих зданий Цибильчальтуна, переживших гибель города.. Но время и его занесло тоннами пыли. Для того, например, чтобы извлечь
на свет одни только руины дворца, по расчетам Эндрьюса, несколько сот рабочих должны были бы непрерывно работать самое малое десять - пятнадцать лет! Во время единственного опытного зондажа в бывшем центре Цибильчальтуна Эндрьюс на пространстве пять метров длиной и четыре шириной нашел четверть миллиона осколков различных изделий майяских гончаров.
Цибильчальтун - богатое поле деятельности для нескольких поколений археологов. Соглашение же, которое Национальное географическое общество и Тулейнский университет заключили с местными властями, имело силу лишь четыре года. Поэтому Эндрьюс решил попытаться произвести картографическую съемку всего огромного города, а также расчистить и по возможности реконструировать по крайней мере два объекта, игравших в Цибильчальтуне, -несомненно, важную роль:
прежде всего - сакбе, а затем - тот храм на пирамиде, у лестницы которого кончается белая дорога.
С цибильчальтунской сакбе я уже ознакомился. Но сейчас я снова ею воспользуюсь и пойду путем, каким когда-то, очевидно, возвращалась процессия паломников от священного сената к этому, вероятно, главному храму удивительного города.
Перед храмом помещен постамент из нескольких ступеней, на котором высится необычно простая стела. И она тоже свидетельствует о значительной древности города. А за ней, уже в самом конце сакбе, на пирамиде возвышается храм. Однако большая часть несущей пирамиды до сих пор скрыта под землей. Святилище на ее вершине, такое простое по сравнению с храмами в Ушмале или Чичен-Ице, американцы уже полностью очистили и реставрировали. Только для того чтобы представить себе объем работ, я записал, что при раскопках
святилища пришлось на спинах носильщиков вынести три тысячи тонн земли и щебня (это четыре поезда по сорок вагонов в каждом). Еще семь тысяч тонн до сих пор скрывают нижнюю часть пирамиды.
Итак, храм теперь уже доступен посетителям. Я побывал во многих майяских зданиях, но это поразило меня сразу по нескольким причинам. Над крышей святилища поднимается совершенно непривычная для майяских храмов башня. А в стенах храма я даже увидел настоящие окна, каких до той поры не встречал ни в одной другой майяской постройке.
Внешнюю часть храма украшают остатки богатого фасада. Я различаю на нем крабов, морских птиц, разных рыб. Вхожу внутрь храма. Прежде всего меня заинтересовал пол святилища. Эндрьюс обнаружил в нем примерно полуметровое углубление, в котором нашел семь глиняных статуэток. У двух из них на спине огромные горбы, четыре имели деформированные животы, седьмая изображала карлика. Вероятно, статуэтки должны были помогать жрецам предупреждать болезни и излечивать телесные недостатки, которые они изображали. Но возможно также, что магические статуэтки сами "руководили" цибильчальтунскими жрецами и их обрядами. Дело в том, что углубление было соединено со святилищем каменной трубкой, может быть служившей особого рода магическим "телефоном", пользуясь которыми статуэтки при посредничестве жрецов передавали из своего мира приказы и распоряжения. Диковинные статуэтки дали название пирамиде и святилищу на ее вершине: "Храм семи кукол". . Прямо над отверстием магического "телефона" творцы храма возвели главный, позднее дважды перестраивавшийся алтарь святилища. Сам по себе алтарь неин
