Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь.
— Да, но озлобленная баба и к тому же наркоманка. Такая, Анфисочка, таких дел может наворотить,
когда сорвется, похуже любого отмороженного мужика. Ее породу сразу видно.
— Плевать я на них на всех хотела! — решительно воскликнула Анфиса.
И она говорила искренне. Она знала, что не собирается бояться всякой швали. И будет поступать так, как хочет она, а не какие-то наркоши...
* * *
«— Ты убил его... Ты, — сказал он, поправляя белый костюм и глядя на вальяжного человека в кресле. — И час расплаты пришел.
— Но кто докажет, что убил его я? — спросил зло человек в черной рубашке. — Где доказательства, презренный глупец?
— Мне не нужны доказательства, несчастный! — Человек в белом вытащил револьвер. — Я отомщу сам.
— Но ты не посмеешь!
— Посмею. Это мое правосудие.
— Нет. Я дам деньги, — человек в черном выбрался из кресла и рухнул на колени. — Пожалуйста, не убивай меня! Я дам тебе много денег.
-Нет!
— Но ты станешь богат.
— Ты не заслуживаешь, чтобы я марал о тебя свои руки, — заявил он и обернулся. — И мне не нужны твои деньги, негодяй! Мне не нужно ничего!
Стоящий на коленях зло осклабился. Рука его метнулась за пояс. И в руке возник большой пистолет.
— Умри же! — крикнул он. Вскинул пистолет.
Первый обернулся, резво отпрыгнул в сторону. Послышались выстрелы.
Минут через пять перестрелка закончилась.
Победитель в белом костюме встал над поверженным телом человека в черном.
— Я отомстил за моего брата, и презренный Шер закончил свою жизнь, как последняя собака».
Послышались музыка и нудное пение. Какие-то женщины затанцевали. Индийский фильм закончился победой справедливости и добра.
— Бог ты мой, какая глупость, — покачала головой Анфиса, включившая телевизор уже в конце фильма. Нетрудно было предугадать, во что же выльется весь этот бред.
Тут раздался настойчивый звонок в дверь.
«Кто бы это? А вдруг опять эта сумасшедшая?» — Анфиса еще не пришла в себя от посещения Катерины и тихо подошла к двери.
Глянув в «глазок», Анфиса оторопела. За дверью стоял Андрей. Ей показалось, что выглядит он как-то странно, и к тому же за дверью раздавалось непонятное бормотание. Поколебавшись, Анфиса все же открыла дверь.
— Привет, — буркнул Андрей, обдав ее перегаром.
Анфиса была просто потрясена, в таком состоянии она его никогда не видела. Да и бывал ли он когда-нибудь в таком состоянии?
Ей пришлось помочь ему раздеться, так как у него ничего не получалось и он только пьяно размахивал руками, беспрестанно повторяя:
— Я люблю тебя, моя женушка... Я прилетел к тебе...
И все время норовил ее поцеловать. Кое-как Анфиса усадила его на диван и поспешила на кухню варить крепкий чай.
— Этого мне еще не хватало, — раздраженно воскликнула она.
Хорошо подсластив чай, кинув туда дольку лимона, Анфиса с огромным трудом, с уговорами, смогла все же заставить Андрея выпить целый стакан.
— Анфисочка, я не могу без тебя... — продолжал твердить Андрей.
Ей не хотелось его ни видеть, ни слышать. Но не могла же она его выставить за дверь в таком состоянии. От вытрезвителя его спасло то, что он не наткнулся на милиционера. В трезвяках любят таких — хорошо одетых. Они, в отличие от бомжей и опустившихся алкот, вполне способны платить штрафы и издержки, пополнять как бюджет города, так и бюджет милицейских семей.
— Ну что ты нашла в этом козле? — продолжал Андрей убеждать ее, уцепившись двумя руками за полу ее халата и не давая ей уйти. Анфиса ничего ему не отвечала, это было сейчас бесполезно. — Он же нищий... А я могу бросить к твоим ногам все, что у меня есть...
— А мне этого недостаточно, — Анфиса имела в виду, что ей нужно еще и понимание, но Андрей понял ее по-своему.
— Анфиса, я могу стать сказочно богатым... Слышишь, ты даже не представляешь, какие бабки мы можем заработать с Ник-Ником...Во! — И Андрей, отцепившись от ее халата, пьяно развел руки в разные стороны.
— Ты встречался с Ник-Ником? — Анфиса напряглась. — А ты спрашивал его о «синей клубнике»?
— Так я тебе об этом и говорю, — Андрей качнул головой. — «Синяя клубника». Звучит?
— Звучит.
— Ник-Ник сказал, что можно иметь огромные деньги... Он, гад, хитрый, времени зря не терял и нашел его... — он поднял многозначительно указательный палец вверх. — Понимаешь? — Андрей зевнул и начал заваливаться на бок.
Анфиса, дернув его за пиджак, придала ему вновь сидячее положение.
— Кого его?
— Ну, его.
— Он знает поставщика? Кто он? — спросила она, глядя в слипающиеся глаза Андрея.
— Зачем поставщика... Он знает того, кто эту дрянь варит.
— Изготовителя?
— Того, кто эту отраву изобрел... — пробубнил сонно Андрей и завалился на бок. Да, доза, которую влил в себя Андрей, была слишком велика, чтобы чай смог оказать на него какое-то действие. Сон валил его с ног в полном смысле этого слова.
Анфиса, опустившись на колени перед диваном, теребила его за плечи и повторяла:
— Кто он? Кто он? Андрей, ну скажи же, кто он?
На секунду Андрей очнулся и, открыв глаза,произнес:
А я знаю? Анфиса, кто же такие вещи говорит? Кто сдает поставщика, тот утрачивает на него все права, не так?
— Так.
— Во-о, — Андрей потряс пальцем и пьяно хихикнул.
— Ты чего, решил связаться с торговлей наркотиками?
— А чего? Думаешь, я буду торговать? Шиш. Я буду деньги мыть. Ясно. Берешь грязный, мятый, деревянный рубль и вымываешь его до чистого, сияющего доллара.
— Это же преступление.
— Ага, — с готовностью согласился Андрей. — Ну и что? А где ныне не преступление?
— Ох, Андрей, — она окончательно утвердилась в своих худших опасениях.
— Ну и че?
— И что, Ник-Ник все это затеял? — с сомнением спросила Анфиса, вспоминая Ник-Ника. Все-таки трудно было представить, что такой тип будет размениваться на торговлю наркотиками. Удел таких людей — крупные финансовые махинации.
— Понимаешь, птичка моя, — он потянулся, чмокнув губами. — Сейчас кризис. Единственное, что приносит доход, — наркота. Естественно, Ник-Ник не станет снабжать дурачков, которые торгуют на углу. Тут речь идет о больших партиях.
— О больших?
—А чего? До этого «синей клубники» на рынок приходило — капля в море. Потому что изобретатель — дешевка. Хотел заколотить пару-другую тысчонок баксов. И связался с дурачками. С мелкотой, шпаной обычной. Он ни ухом ни рылом в этом деле.
— Аты?
— Научимся. Ник-Ник толк знает. Он организует производство и поставки. Это миллионы баксов. Россию завалим. Америку. Европу, — разошелся Андрей.
— Ничего он об изобретателе не говорил?
— Погодь, — Андрей приподнял руку. И громко икнул: — Говорил.
— Что говорил?
— А я помню?
— Вспомни.
— Ну, говорил, что он из этих, как его... Ох, мудреное словцо такое... — протянул он, силясь вспомнить. — В общем, какой-то шарлатан... А-а, вспомнил — бакалавр. — Это было последнее, что он смог выдавить из себя, и на это ушли его последние силы.
-Кто?
— Бакалавр, — Андрей напрягся. — Пошутил, наверное...
«Не пошутил», — подумала Анфиса.
— Ложись спи...
— Сейчас, — он опять икнул. — Спать пора, спать пора, — пропел он и распластался на диване.
* * *
Анфиса, оставив в покое пьяного бывшего мужа, кинулась к телефону. Быстро набрав номер Власа, она стала ждать, нервно теребя провод. «Ну, возьми же, возьми...» — уговаривала она его.
— Да, — услышала она голос Власа. Про себя поблагодарив Господа, что Влас дома, Анфиса закричала в трубку:
— Это я.
— Добрый вечер.
— Я все узнала...
— Успокойся. Что ты узнала?
— Все встало на свои места. Роман Семенович — это он... Слышишь, он изготовлял «синюю клубнику».
— Да ты что? — удивился Влас. — Откуда знаешь?
— От Андрея. Ему Ник-Ник предложил торговать ею... Слышишь?
— Да, — ответил Влас. — Я тебя внимательно слушаю...
— Понимаешь, все сходится. Андрей пьяный, но все равно я смогла из него выудить. Он говорит, изготовитель — бакалавр. Знаешь бакалавра?
— Роман Семенович...
— У него же в дипломе именно так и написано: «бакалавр», я точно помню. Влас, надо к нему ехать...
— Подожди, не гони лошадей... Что мы ему скажем-то? Бакалавров сейчас как собак нерезаных... Доказательств у нас с тобой, кроме пьяных слов твоего мужа, — никаких... И еще — если это действительно он, тут такие деньги завязаны — прозвонит колдун твоему Ник-Нику...
— И что?
— И нас с тобой будут показывать по телевизору.
— Это еще почему?
— Как пропавших без вести.
Анфису такая перспектива не прельщала. А Власа тем более — в отличие от Анфисы он знал о таких вещах не из кино. Он прекрасно помнил тот
миг, когда увидел своего напарника с дыркой в груди.
— Так что, бросить все?
