Виктор Франкл - Доктор и душа: Логотерапия и экзистенциальный анализ
105
Ср.: R. C. Leslie, Jesus and Logotherapy: The Ministry of Jesus as Interpreted Through the Psychotherapy of Viktor Frankl, New York 1965 – D. F. Tweedie, Logotherapy and the Christian Faith: An Evaluation of Frankl's Existential Approach to Psychotherapy, Grand Rapids 1961 – und An Introduction to Christian Logotherapy, Grand Rapids 1963.
106
Напрашивается вопрос, можно ли вообще говорить о Боге или же только обращаться к Нему. Фразу Людвига Витгенштейна «о чем невозможно говорить, о том следует молчать» можно ведь перевести не только с английского на немецкий, но и с языка агностика на теистический: «О ком нельзя говорить, тому следует молиться».
107
О «смерти Бога» рассуждал уже Ницще, но с тех пор успело скончаться и само движение, утверждавшее смерть Бога. И более того – успели умереть и ценности, и погибли они именно потому, что современный человек задает вопрос, зачем осуществлять эти ценности, иными словами, какой смысл их осуществлять. Но мы уже поняли, что смысл есть всегда и во всем, но лишь тот конкретный смысл, который мы сможем найти благодаря своей «воле к смыслу» и действию своего «органа смысла», то есть совести. Что же касается воли к смыслу, она непреложна: мы не можем «не хотеть смысла». В этом аспекте воля к смыслу трансцендентна и априорна (Кант) или экзистенциальна (Хайдеггер), она до такой степени присуща человеческому состоянию, что мы просто вынуждены «искать смысл», пока не уверим себя, что его нашли.
И остается последний вопрос, вопрос о последнем смысле, мета-вопрос, который в самом себе содержит вопрос: зачем вообще человек устроен так, что в него встроена воля к смыслу? Сразу припоминается афоризм Гёте: «Всякое хотение лишь потому хочется, что именно это мы должны». Но так легко мы не отделаемся – сперва сведя всякое долженствование (ценности и смысл) к хотению (воле к смыслу), а затем вновь возвратив волю к долженствованию: так мы лишь создадим порочный круг. Думаю, нам следует удовлетвориться мыслью о невозможности вопрошать далее «природу» («эволюцию», сказали бы этологи, «Бога», сказали бы богословы). Нам ничего не остается, кроме как смиренно принять, что невозможно выяснить цель, с которой природа или что-то другое (кто-то другой) вложили в нас потребность смысла: причина именно в том, что смысл, который это могло иметь, должен для нас оставаться беспричинным, это «сверхсмысл», и в него мы можем только верить, никакое знание о нем невозможно. Это вера, причем вера естественная, даже «вынужденная». Приходится принять как неизбежное, что не может быть бессмысленной наша невозможность существовать в бессмысленном мире и потребность искать смысл. Приходится принять, что «природа» при этом что-то имела в виду, когда заставила нас искать смысл, иными словами, что она и сама преследовала какой-то смысл, хотя о нем мы уже не можем задавать вопросы. Учреждение смысла должно само по себе иметь какой-то «смысл». И схожим будет ответ на вопрос, заданный псалмопевцем: «Неужели не видит создавший глаз или не слышит сотворивший ухо?»
108
Об этом пишет и В. фон Байер: «Мы согласны с наблюдениями и рассуждениями Плюге. С объективной точки зрения надежды уже нет. Больной в ясном сознании давно уже должен был заметить, что его перестали лечить. Но он все же надеется, надеется до самого конца. На что? Надежда такого пациента, на первый взгляд иллюзорная мечта об исцелении в этом мире, может обрести смысл лишь в трансцендентной направленности. Такая надежда укоренена в человеческом бытии, ибо оно не может оставаться без надежды, и эта обращенность к будущему свершению соразмерна и естественна для человека даже без религиозной догмы» (Gesundheitsfürsorge – Gesundheitspolitik 7, 197, 1958).
109
Logotherapy and the Christian Faith: An Evaluation of Frankl's Existential Approach to Psychotherapy, Baker Book House, Grand Rapids, Michigan 1961.
110
Paul Polak, Existenz und Liebe: Ein kritischer Beitrag zur ontologischen Grundlegung der medizinischen Antropologie durch die «Daseinsanalyse» Binswangers und die «Existenzanalyse» Frankls, Jahrbuch für Psychologie und Psychotherapie 1,355, 1953.
111
Schweizerische Zeitschrift für Psychologie und ihre Anwendungen 19, 299, 1960.
112
Allgemeine Psychologie auf personalistischer Grundlage, 2. Auflage, Nijhoff, Haag 1950.
113
The Abnormal Personality, Second Edition, Ronald Press, New York 1956.
114
The Current Dilemma in Psychotherapy, Journal of Existential Psychiatry 1, 187, 1960.
115
Die Bedeutung der Daseinsanalyse für die psychoanalytische Praxis, Zeitschrift für Psycho-somatische Medizin 7, 162, 1961.
116
Sprachtheorie: Die Darstellungsfunktion der Sprache, 1934.
117
Экзистенциальный анализ должен возвести палаты имманентности и по возможности их обставить и лишь остерегаться, чтобы не закрыть двери трансцендентного. Он не стремится лишь к первому, но требовать от него можно лишь последнего. Потому экзистенциальный анализ соблюдает политику открытых дверей, а в открытые двери верующий человек может невозбранно выйти или, если будет на то желание, может без принуждения войти дух подлинной религиозности… благодаря такой спонтанности.
118
Тот примариус, заведующий хирургическим отделением, который полностью откажется от медицинского попечения о душе, пусть не удивляется, если к моменту операции пациент окажется не на операционном столе, а – в результате суицида – на столе в прозекторской, у «ультимариуса», то есть врача, который всегда принимает пациента последним.
119
Это верно и применительно к медсестрам. Уже была предпринята попытка составить для них пособие на принципах логотерапии. Это было сочинение нью-йоркского профессора Джойс Трэвелби «Межличностные аспекты сестринского дела» (Interpersonal Aspects of Nursing, F. A. / Davis Company, Philadelphia 1966), которая с самого начала предуведомляет: «Предпосылки, на которых основана эта книга, проистекают из концепции логотерапии у Франкла» (p. 164) – и со всей ясностью заявляет, что «медсестра не обеспечивает пациенту смысл, но помогает ему самому прийти к смыслу» (p. 176). Профессор Трэвелби систематизирует методики и техники, помогающие пациенту преодолеть экзистенциальный кризис. Стоит более подробно остановиться на одном из рекомендованных ею методов: «Метод притчи особенно подходит некоторым пациентам. Прекрасно действует притча о горчичном зерне: у женщины по имени Готани умер сын. Наставник велел ей обойти город и принести ему горчичное зерно из того дома, где никто не страдал и не умирал. Готани ходила от дому к дому, но не могла отыскать дом, где никто не страдал. Она поняла, что ее ребенок – не единственная жертва, что страдание – общий закон человечества» (p. 176).
120
Доклад в рамках «Симпозиума по логотерапии» 6-го Международного конгресса по психотерапии (Лондон, 1964).
121
Мы живем в обществе производства и потребления, которое стремится удовлетворить все человеческие потребности, а некоторые сперва еще и пробудить, за одним исключением – за исключением самой человеческой потребности, жажды смысла, которая при нынешних социальных условиях всегда будет фрустрирована.
122
По поводу этиологии экзистенциального вакуума стоит привести рассуждения психиатров Вольфганга Жилека и Луизы Жилек-Ааль (Университет Британской Колумбии, Ванкувер, Канада), прозвучавшие на 1-м Международном конгрессе по логотерапии (Сан-Диего, 6–8 ноября 1980 г.): «Неуклонно растет число подростков-индейцев, видящих в суициде единственный осмысленный акт, поскольку жизнь кажется им бессмысленной. За четыре года число самоубийств среди канадских индейцев удвоилось (данные министерства здравоохранения за 1979 г.). В резервации штата Онтарио число самоубийств на душу населения выросло по сравнению с предыдущим отчетом в восемь раз (Wardand Fox, 1976). Обнаруженные при этом конфликты оказались крайне далеки от психосексуальных комплексов, рассматриваемых теорией психоанализа. Мы вынуждены были признать, что психодинамические теории, составленные на основе наблюдений за довоенными пациентами из среды зажиточных европейцев, не всегда возможно экстраполировать». Причиной самоубийств среди индейцев оказался, как установили эти исследователи, распад традиции: «Структура большинства традиционных местных культур подверглась дезинтеграции».
123
В это время существовало десять логотерапевтических тестов, в том числе PIL-Test (purpose in life (англ.) – цель жизни – Джеймса Крамбо и Леонарда Махолика (Eine experimentelle Untersuchung im Bereich der Existenzanalyse. Ein psychometrischer Ansatz zu Viktor Frankls Konzept der «noogenen Neurose», in: Die Sinnfrage in der Psychotherapie. Hrsg. von Nikolaus Petrilowitsch. Wissenschaftliche Buchgesellschaft, Darmstadt 1972), SONG-Test (seeking of noetic goals (англ.) – поиск ноэтических целей) и MILE-Test (meaning in life evaluation, оценка жизненного смысла) Джеймса Крамбо (Seeking of Noetic Goals Test – «Тест поиска ноэтических целей», Journal of Clinical Psychology, July 1977, Vol. 33, No. 3, 900–907), Attitudinal Values Scale-Test Бернара Дансара (шкала установочных ценностей) (Development of a Scale to Measure Attitudinal Values as Defined by Viktor Frankl. Dissertation, Northern Illinois University, 1974), Life Purpose Questionnaire-Test Р. Хатцела и Руфи Хаблас (опросник целей в жизни: доклад, прочитанный на 1-м Мировом конгрессе по логотерапии в Сан-Диего, штат Калифорния), Logo-Test Элизабет Лукас (лого-тест), S. E. E.-Test («Оценка и ожидание смысла») Вальтера Бёкмана (Sinnorientierte Leistungsmotivation und Mitarbeiterführung. Ein Beitrag der Humanistischen Psychologie, insbesondere der Logotherapie nach Viktor E. Frankl, zum Sinn-Problem der Arbeit. Enke, Stuttgart 1980) и три теста в стадии разработки – Геральда Ковачича (Венский университет), Бруно Джорджи (Дублинский университет) и Патрисии Старк (Алабамский университет).
