Радика Манн - Кара небес, или Правда о Тунгусской катастрофе

Однако принять огненный столб за явление взрыва, как это сделал Астапович, мы едва ли можем. В самом деле, для того чтобы у очевидцев создалось впечатление столба, его верхний конец должен был бы быть расположен по крайней мере на высоте 10° над горизонтом. Но в таком случае истинная высота столба должна быть около 80 км (Киренск расположен на расстоянии примерно 500 км к юго-востоку от места падения метеорита). Ясно, что столба такой высоты не могло быть в действительности.

Я не буду здесь приводить ссылку на автора этих строк, полагаю, ты сам догадаешься, о ком идет речь[2]».

Мне на память пришла история, произошедшая у нас в экспедиции. Экспедиция уже сворачивалась, и часть студентов вместе с остатками продуктов надо было перебазировать в другое место. И вот сидят две очаровательные студентки и один не менее очаровательный обормот и переливают клубничное варенье в пластиковую бутылку. Во-обще-то, даже не переливают, а пропихивают ложкой крупные ягоды в узкое горлышко. А у нас проблема была с перевозкой соленых огурцов. Их надо было упаковать во что-то транспортабельное — не везти же в 20-литровой кастрюле. И вот, вспомнив, что в огурцах 90 % жидкости, я в виде прикола предлагаю ребятам отжать из огурцов всю воду, так же распихать их по пластиковым бутылкам, а затем залить рассолом. Огурцы опять впитают воду — проблема решена.

Реакция студентов была ожидаемой, и обормот ее беззастенчиво озвучил;

— Вы что… совсем дошли? Это же полная глупость.

На это пробегавший мимо сынишка моих друзей гениально ответил:

— Да нет, у тети Радики есть бумажка о том, что она умная.

Еще раз о таком столбе пламени

Я, со своей стороны, немало думала о Тунгусской катастрофе, то есть о непомерном огненном столбе высотой в 80–90 км. Естественно, не просто думала — от того, что я буду думать о чем-то, вряд ли дела сдвинутся с мертвой точки. Я искала упоминания о чем-то подобном в научной литературе. Перерыла кучи справочников и журналов.

Вот что выяснилось. Действительно, долгое время в науке не знали аналогов такому явлению, но теоретические предположения о возможности чего-то подобного были сделаны в 1921-м, а затем в 1925 году. Естественно, что они остались не услышанными. Зачем искать ответ на вопрос, если и вопроса-то нет? Авторитет заявил, что люди приняли за огненный столб тело, спускающееся вертикально вниз к горизонту. И ему безразлично, что кто-то видел и летящее тело, и отдельно огненный выброс, а кто-то наблюдал сразу две колонны над местом взрыва… Людям пригрезилось. Ведь он — великий ученый, а наблюдатели… наверняка даже без высшего образования. Что они могут понимать в физике? И все — делов-то!.. И это мнение до сих пор остается непререкаемым. Легко восторгаться платьем короля, тяжело сказать, что король-то голый. Так и места тепленького лишиться можно.

Выходит, что Володя Скреба в какой-то мере открыл велосипед. Но в науке это хорошо: один человек высказал крамольную идею — ересь. Два — гипотеза. Три — концепция. Естественно, я все упрощаю, но тенденция примерно такова. Неужели теперь он платит за свои гипотезы и концепции? Где ты, Володя? Что с тобой произошло?

…Попугай на моем плече дернулся, перелетел на стол и в странном возбуждении принялся семенить по бумажкам взад и вперед, странно бормоча при этом что-то, вскрикивая и подпрыгивая. Вдруг он прекратил беготню по столу и с гулким деревянным стуком шлепнулся на спину. Я испугалась, схватила птаха на руки и стала его трясти. Он открыл глаз и тyпo уставился на меня. Потом опять начал что-то бормотать.

Вскоре несостоявшийся покойник громко свистнул и, взмахнув крыльями, вырвался из моих рук и взлетел к потолку. Мы с соседкой, забежавшей за солью, изумленно проводили его глазами. Попугай же, щелкая и присвистывая, влетел в клетку. Там он водрузился на жердочку, распушил перья, долго-долго сидел, прикрыв глаза и тихонько покачиваясь, что-то время от времени бормоча. Соседка вскоре ушла, и я села опять работать. Я не прислушивалась, но порой мне казалось, что в тишине ночи четко звучало слово «бред».

ГЛАВА 2

Раскопки продолжаются

Раскопки в читальных залах все продолжались и продолжались. Гигантский столб огня был — это факт. Что же он представлял собой? И как увязать его с общеизвестными явлениями? И снова поиск, и снова, как бисеринки на нитку, нанизываются на общий стержень факты. Процесс оказался весьма увлекательным, порой меня била нервная дрожь. Истина была где-то рядом, но мне все никак не удавалось схватить ее за длинный скользкий хвост. Но я знала, что все равно рано или поздно нащупаю ее. Так охотник в спортивном азарте идет по следу. И наконец в награду за долгий кропотливый труд вот он, зверь — желанная, заслуженная добыча — еще один ни в какие рамки не лезущий факт.

А теперь посмотрим на место катастрофы поближе. Что же почувствовали те, кто оказался в непосредственной близости к эпицентру? Начнем с того, что у нас нет никаких сведений о том, что происходило в зоне ожога и в области сплошного повала леса. Были там люди или нет, этого уже не установить. Несколько семей тунгусов находились во время взрыва метеорита вблизи эпицентра катастрофы, однако все-таки на значительном расстоянии. До нас дошли рассказы только тех, кому удалось выжить, и кого много лет спустя смогли разыскать исследователи. К глубочайшему сожалению, таких людей можно пересчитать по пальцам.

…Истории, рассказанные Акулиной и прочими очевидцами событий 1908 года, подкупают своей конкретикой и подробностями. Хорошо, если они не были сымпровизированы специально для беседы с исследователями.

Что могла помнить, например, старуха Акулина, которой по самым скромным прикидкам в 1967 году должно было бы быть не менее 75–77 лет? Думаю, что на момент падения метеорита ей было хотя бы 18 (она ведь рассказывает о муже и свекре).

Впрочем, мой скепсис корнями уходит не в недоверие к рассказчикам и материалам, предоставленным в сборнике, тут другое. Не хочется делать никаких поспешных выводов.

А между тем, если принять на веру все свидетельства, получится весьма занятная картинка. Есть там кое-какие на первый взгляд нестыковки, которые в конечном итоге складываются, как какой-то пазл, в одно вполне логичное и внятное полотно…

Итак, истории тунгусов, попавших в самое пекло, не только уникально интересны, но и весьма информативны. Следует отметить, что И. М. Суслов, опубликовавший рассказы тунгусов в 1967 году, опросил очевидцев спустя несколько десятков лет после события, поэтому неопределенность и путаница в представленной ими последовательности происходивших событий неизбежна. Тем не менее это не мешает нам представить общую картину явления. Идя по следам Володи Скребы, пытаясь вникнуть в его логику, я пересмотрела все соответствующие материалы. Читая истории, записанные со слов очевидцев, мне удалось выявить интересную и очень неожиданную закономерность (полагаю, то же самое бросилось в глаза и Володе). Однако судите сами…

Во время взрыва Тунгусского метеорита в зоне разрушения (чуть более 30 км от эпицентра) оказался чум Акулины из рода Мачакугырь. Ее рассказ был записан в 1967 году в следующем виде.

В чуме нас было трое: я с мужем моим Иваном и старик Василий, сын Охчена, Вдруг кто-то сильно толкнул наш чум. Я испугалась, закричала, разбудила Ивана, мы стали вылезать из спального мешка. Видим, вылезает и Василий. Не успели мы с Иваном вылезти и встать на ноги, как кто-то опять сильно толкнул наш чум, и мы упали на землю. Свалился на нас и старик Василий, будто его кто-то бросил. Кругом был слышен шум, кто-то гремел и стучал в эллюн (замшевая покрышка чума. — Я. С.). Вдруг стало очень светло, на нас светило яркое солнце, дул сильный ветер. Потом кто-то сильно стрелял, как будто зимой лед лопнул на Катанге, и сразу налетел Учир-плясун (смерч. — И. С.), схватил эллюн, закрутил, завертел и утащил куда-то. Остался только дюкча (остов чума из 30 шестов. — ИС.). Я испугалась совсем и стала бучо (потеряла сознание. — И. С.), но вижу: пляшет учир. Я закричала и сразу живой опять стала (очнулась, — И. С.),

Учир свалил на меня дюкча и ушиб шестом ногу. Вылезла я из-под шестов и заплакала: сундучок с посудой выброшен из чума, и он валяется далеко, раскрыт, и многие чашки разбиты. Смотрю я на лес наш и не вижу его. Многие лесины стоят без сучьев, без листьев. Много-много лесин на земле лежит. На земле горят сухие лесины, сучья, олений мох. Смотрю, какая-то одежда горит, подошла и вижу — наше заячье одеяло и наш меховой мешок, в котором мы с Иваном спали.

Пошла я искать Ивана и старика. Смотрю, на сучке голой лиственницы что-то висит. Подошла, протянула палку и сняла. Это была наша пушнина, которая раньше висела привязанной к шестам чума. Лисьи шкурки обгорели, горностай стал желтоватым и грязным, в саже. Многие шкурки белок сморщились и пересохли. Взяла я пушнину, заплакала и пошла искать мужиков своих. А на земле сушняк все горит и горит, олений мох горит, дым кругом. Вдруг слышу, кто-то тихо стонет. Побежала я на голос и увидела Ивана. Лежал он на земле между сучьев большой лесины. Рука его сломалась на бревне, кость прорвала рубашку и торчала, на ней засохла кровь. Тут я упала и опять стала бучо. Но скоро опять живая стала. Иван «проснулся», громче стал стонать и плакать.