Ричард Томпсон - Неизвестная история человечества
Столь ограниченный характер палеоантропологических данных приводит нас к выводу о том, что в данной области исследований часто приходится довольствоваться сравнительным изучением информации, содержащейся в отчетах. Хотя в музеях и хранятся материальные свидетельства в виде ископаемых и артефактов, большая часть ключевых доказательств, определяющих значение указанных предметов, представлена лишь в письменной форме.
Делать сколько-нибудь аргументированные заключения в этой области чрезвычайно сложно в силу неполноты информации, содержащейся в палеоантропологических отчетах, и того факта, что даже достаточно простые данные палеоантропологических исследований ставят на повестку дня весьма непростые, а иногда и неразрешимые вопросы. Где же выход? По мнению авторов, важно провести качественное сравнение множества свидетельств. У нас нет непосредственного доступа к реальным фактам, но есть возможность изучить и объективно сопоставить данные различных отчетов.
Отчеты об открытиях можно оценивать на основании тщательности проведенных исследований, логичности и последовательности представленных аргументов. Следует обратить внимание на то, излагают ли авторы той или иной теории аргументы своих оппонентов и дают ли на них ответы. А поскольку достоверность наблюдений в значительной степени приходится принимать на веру, то необходимо прояснить и компетентность наблюдателей.
Авторы считают, что если указанные критерии позволяют сделать вывод о равнозначной достоверности двух разных категорий свидетельств, обе они заслуживают одинакового отношения к себе: их можно принять или отвергнуть, либо признать их одинаково неопределенными. Неправильно, однако, было бы принять за истину лишь одну группу сообщений, отвергнув вторую, особенно на основании того, что одна группа соответствует той или иной теории, другая же ее опровергает. Такое замалчивание свидетельств определенной направленности делает их недоступными для последующего изучения.
Именно такими принципами авторы и руководствовались в отношении двух конкретных категорий свидетельств. Первая из них объединяет сообщения об аномально древних предметах материальной культуры и костных останках человека, большинство которых было обнаружено на рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий. Такие свидетельства анализируются в первой части книги. Вторая категория включает сообщения о предметах материальной культуры и костных останках, признанных доказательствами современной теории эволюции человека. Такие сообщения, относящиеся к периоду с конца девятнадцатого и до 80-х годов двадцатого века, рассматриваются во второй части книги. А поскольку существует естественная связь между многими открытиями, во вторую часть вошли и некоторые аномальные свидетельства.
Считая недопустимым признавать одну категорию свидетельств и отрицать вторую, авторы настаивают на их качественной равноценности, даже с учетом очевидного прогресса палеоантропологической науки на протяжении двадцатого столетия. Из этого тезиса следуют весьма серьезные выводы, касающиеся современной теории эволюции человека. Действительно, если мы отвергнем первую категорию свидетельств (об аномальных находках), то, будучи последовательными, должны отвергнуть и вторую (объединяющую ныне признанные свидетельства), и тогда учение об эволюции человека потеряет значительную часть своего фактического обоснования. С другой стороны, признание достоверности свидетельств первой категории влечет за собой необходимость признать существование разумных созданий, способных производить орудия труда, в столь отдаленные геологические эпохи, как миоцен и даже эоцен. А признание достоверными сообщений о костных останках заставляет сделать вывод о том, что существа с анатомической структурой, свойственной современному человеку, обитали на Земле уже в те незапамятные времена. Все это не только прямо противоречит ныне господствующему учению об эволюции человека, но и самым серьезным образом ставит под сомнение все наши представления об эволюционном развитии мира млекопитающих на протяжении кайнозойской эры.
2. Отметины и сломы на костях: начало обмана
Специально обработанные или сломанные кости животных являются важной частью свидетельств, говорящих в пользу более глубокой древности человеческого рода. Эти свидетельства были обнаружены в девятнадцатом веке, став тогда предметом серьезных исследований, которые продолжаются и по сей день.
В течение десятилетий, последовавших за публикацией «TheOriginofSpecies» («Происхождение видов») Дарвина, многие ученые находили сломанные или со следами обработки кости, что указывало на присутствие человека в плиоцене, миоцене и других эпохах. Оппоненты этой точки зрения утверждали, что отметины и сломы на ископаемых костях сделаны плотоядными хищниками, акулами или же просто являются результатом давления грунта. Другие выдвигали впечатляющие контраргументы. Например, каменные орудия иногда обнаруживались рядом с обработанными костями. Результаты проводимых экспериментов, когда эти орудия оставляли на свежем костном материале следы, аналогичные тем, которые были оставлены на ископаемых костях, говорили сами за себя. Ученые также использовали микроскоп, чтобы определить, какие отметины имели искусственное происхождение, а какие были результатом воздействия зубов плотоядных животных и акул. Во многих случаях расположение отметин на костях доказывало их искусственное происхождение.
Тем не менее отчеты о находках ископаемых костей со сломами и отметинами, по всей видимости искусственного происхождения, указывающих на человеческое присутствие в плиоцене и ранее, находятся вне круга признаваемых официальной наукой свидетельств. И такое отношение не может быть оправданным. На основании далеко не полных данных, которые изучаются сегодня самым активным образом, ученые пришли к довольно спорному заключению, что люди современного типа появились относительно недавно. Тем не менее представленные в данной главе свидетельства говорят о том, что скорее всего этот вывод неверен.
Сен-Прэ, Франция
В апреле 1863 года Жюль Денуайе (Jules Desnoyers) из Национального музея Франции, приехал для сбора ископаемых образцов на северо-запад этой страны, в Сен-Прэ. В результате раскопок в песчанике ему удалось обнаружить большеберцовую кость носорога. Осмотрев кость, он заметил на ней ряд узких бороздок. Ему показалось, что некоторые из них были нанесены острым ножом или лезвием кремня. Он заметил также несколько отметин круглой формы, которые вполне могли быть оставлены каким-либо колющим инструментом. Позднее Денуайе обследовал коллекции ископаемых находок из Сен-Прэ в музеях Шартрэ и Парижской школы горного дела и обнаружил на них такие же выбоины. О своих открытиях он поспешил уведомить Французскую академию наук.
Некоторые ученые заявляли, что стоянка Сен-Прэ относится к эпохе позднего плиоцена. Если вывод Денуайе о том, что отметины на многих костях были оставлены каменными инструментами, верен, то это будет означать, что на территории современной Франции в ту эпоху обитали человеческие существа. Могут спросить: «Ну а в чем, собственно, проблема?» А проблема при такой постановке вопроса как раз существует. Она заключается в том, как на это смотрит современная палеонтологическая наука. Ее представители не могут даже предположить, что в те далекие времена на территории Европы могли искусно использовать каменные орудия труда. Считается, что в конце плиоцена, или около двух миллионов лет тому назад, людей современного типа просто еще не было. Утверждается, что только в Африке тогда можно было бы встретить примитивных человекоподобных, круг которых ограничивался двумя видами гоминидов – Australopithecus и Homo habilis. Homo habilis официальная наука считает первым, кто начал изготовлять орудия труда. Некоторые ученые придерживаются мнения, что стоянка Сен-Прэ менее древняя, чем плиоцен. Они полагают, что ей приблизительно 1, 2 – 1, 6 миллиона лет. Тем не менее и при таком раскладе ископаемые кости со странными отметинами не перестают быть научной аномалией.
Открытия Жюля Денуайе вызвали бурную дискуссию даже в девятнадцатом веке. Оппоненты его точки зрения заявляли, что отметины скорее всего были оставлены инструментами рабочих, которые принимали участие в раскопках. Но Денуайе заявил, что следы на костях были покрыты таким же толстым слоем минеральных отложений, что и остальная поверхность ископаемых. Выдающийся британский геолог сэр Чарльз Лайелл (sir Charles Lyell) предположил, что следы были оставлены зубами грызунов. Однако французский археолог Габриэль де Мортийе (Gabriel de Mortillet) заявил, что эти следы не могли быть оставлены животными. В свою очередь он выдвинул гипотезу, что это есть результат трения ископаемого материала об острые камни под давлением геологических пород. Это предположение Жюль Денуайе прокомментировал следующим образом: «Многие отметины могли являться следствием трения костей в результате их движения в толще песка и гравия. Но эти естественные царапины существенно отличаются по своему характеру от первоначальных насечек и линий».
