Дмитрий Ладыгин - Жребий воина
— Чую, что ты так подкован, словно решил податься в правозащитники, — сказал Виктор. — Или работать гидом в их столице.
— Да, я теперь очень неплохо подкован насчет этой страны, — многозначительно сказал Виталий. — Но об этом позже. Слушай далее: мы с Ромой не слишком на эту тему налегали. Просто, понимаешь, она меня сразу как-то зацепила — и все тут. И я тут уже примечаю: он сам к чему-то клонит. Ясно к чему, даже младенцу ясно. Его командировали как посредника в Москву поискать клиентов на левый товар. То есть наверняка есть в России частные фармацевтические компании, которые возьмут по дешевке такой товар. Хотя бы с целью наварить. Рома мне и документы сертификации показывал, и образцы яда: две скляночки, в каких пакуют пенициллин для инъекций. Там такая сушеная фигня бесцветная. Представляешь, а змеиный яд-то, оказывается, это белок по своей сущности.
— Неплохо подкован, — еще раз отметил вслух Коляев.
— Об этом позже, — вновь пообещал Виталий. — Между делом Рома довольно много рассказывал про Туркменистан. У них там после распада Союза многое изменилось.
— Я был там полгода назад, — перебил Коляев. — Так что можешь мне не рассказывать.
— Был там? — с таким удивлением воскликнул Виталий, словно его друг побывал на Марсе. — А мне почему не говорил?
Тут Коляев фыркнул:
— Ты не интересовался моими поездками в Африку, а тут кипеш какой-то из-за СНГ. Крепко тебя зацепила эта тема… А был я там по просьбе шефа: хотели торговать текинскими коврами.
— Потом подробнее расскажешь, ладно? Слушай дальше. — Жуков аж потер руки от энтузиазма. — Рома попросил меня показать паспорт. Я показал. Тогда он мне показал свой паспорт, советского еще образца. Мы сверили фотографии, и где нам по шестнадцать, и где нам по двадцать пять — это полный отпад. Погоди, я тебе сейчас покажу…
Виталий метнулся в прихожую и принес оттуда свою небольшую наплечную сумку. Он вынул из кармашка сумки паспорт и протянул его Виктору.
Виктор без особого любопытства, но скрупулезно познакомился с документом, бормоча читаемое полушепотом:
— Ильясов Рамазан Искандерович… Азербайджанец… Азербайджанец?
— Он и не туркмен, и не азербайджанец. Он на самом деле наполовину курд, наполовину фарс… Ну, иранец то есть. Он сказал, что Сталин репрессировал там и курдов, и персов, поэтому и те, и другие в Туркмении сейчас числятся или как туркмены, или как азербайджанцы.
— Похож, до чрезвычайности похож… — проговорил Коляев, разглядывая обе фотографии. — Вы обменялись паспортами?
— Не совсем, — улыбнулся Виталий. — Он купил мой паспорт за двести долларов и предложил в придачу свой. Он ему больше не нужен. То есть он у него просто лишний. У него еще три паспорта: новый туркменский с ламинированной фотографией, иностранный советского образца, годный еще на два года, и еще один общегражданский советский. Все настоящие, неподдельные. Просто он как бы терял паспорта, чтобы ему выдали другой. Удобно иметь несколько, понимаешь?
— Ему очень удобно иметь твой паспорт, — сказал Коляев. — Он может колесить по всей России безо всяких проблем как русский. Может натворить бес его знает чего под твоим именем. Скорее всего у него должны быть задатки афериста. Ты запустил гулять по стране иностранца, чтобы он наших обдуривал.
— Да чего ты заводишься? — с некоторым испугом проговорил Жуков. — Да не такой он вовсе человек. Ты же с ним даже не разговаривал. Коляй, ну ты наехал на него! Ты пойми: у них там черт знает что творится под маской приличия. Да, у них там нет теперь организованной преступности, и соль бесплатная, и коммунальные услуги копейки стоят. И русских никто пальцем не трогает. Зато какой ценой! Нам такие строгости и не снились!
— Не нужна мне. твоя агитация, — проговорил Коляев. — Лично мне у них понравилось. Я побольше твоего слежу за делами в СНГ в связи с работой. И вот что скажу: у них все будет нормально. Не то что у нас. Вам всем нужна в России мутная вода. Да, в чистой воде рыбу труднее поймать. Зато при чистой воде каждому достается по рыбе в день… Если уж ты хочешь знать мое мнение.
— Ты прямо коммунист, — почти угодливо улыбнулся Виталий.
— Утопический, — уточнил Коляев. — А хочешь, я расскажу тебе, как все было? Хочешь? Итак, он увидел в аэропорту очень похожего на себя человека. Вы познакомились. Он купил у тебя паспорт. Оставил в придачу свой лишний. У него их — куры не клюют. Он носит паспорта, как ящерица хвост. Он был таков. Ты поехал по справке об утерянном паспорте домой в Воронеж. Там за коробку конфет экстренно получил новый российский. Там теперь твоя мордочка под пленкой. Это произошло, когда ты якобы по болезни не выходил на работу. Затем ты приезжаешь назад в Москву. Ты увольняешься! С хлебного места, отметь. Худо-бедно, у тебя там в баре около четырехсот у-е должно было получаться. Вопрос: почему ты увольняешься? Ответ: имея на руках паспорт двойника, ты задумал какое-то дерьмо.
— Какое-то дерьмо, — повторил Жуков и с усмешкой смущения покрутил головой. — Вы прямо сговорились.
— Кто — вы? — спросил Коляев, глядя ему прямо в глаза.
— И ты, и Женька… Ты можешь меня дослушать?
— Я слушаю. — Коляев скрестил руки на груди и прислонился спиной к изразцовой стене.
— Я и без того собирался увольняться, чтоб ты знал. Мне уже эта лакейская работенка в печенках сидела. — Виталий горделиво прищурился. — Я Женьке не говорил ничего про левые доходы. Она думает, у меня деньги на исходе. А у меня, худо-бедно, почти четыре тысячи баксов отложено.
— Хочешь совет от души? — Виктор вздохнул тяжело. — Вот тебе мой совет: бери свою подругу, поезжайте вы или к нам домой, или к ней в Тулу. Она у тебя неплохой парикмахер. Откроете маленький женский зал или трактир на твои сбережения. Чем тебе не жизнь?
— Вы точно сговорились! — воскликнул Жуков и хлопнул себя по ляжкам. — Ну вы даете!
— Просто мы единственные два человека в этом муравейнике, кто тебя любит, — сказал Коляев.
После слова «любят» лицо Жукова стало настороженным, и он попросил:
— Я думал, мы обсудили эту тему раз и навсегда пять лет назад.
Коляев усмехнулся:
— Ты же знаешь, мы не могли с ней сговориться. Она хорошая девчушка, но мне тяжело ее видеть…
— Все, хватит! — вскрикнул Жуков и жестом остановил друга.
— Хватит так хватит, — сказал Виктор. — Эх, Витус, я прекрасно понимаю: не будь я тебе очень нужен, ты бы не сидел тут и не терпел такого, как я, ни одной минуты. Только знаешь… Дело даже не в том, как я лично отношусь к тебе… Не перебивай, пожалуйста… Просто я помню, как в десятом классе мне ребята объявили бойкот. И ты знал за что. Мне не удалось утаить, из-за чего мне пришлось в выпускном классе оставить родную школу и ездить учиться на другой конец города. И ты был одним-един-ственным человеком, кто наплевал на всех и продолжал со мной нормально разговаривать…
По лицу Жукова было заметно, как неприятны ему излияния Виктора, но он видел, что Коляеву необходимо выговориться.
— Поэтому, Витус, я загадал одну штуку. И вот какую: я решил помочь вам, тебе и Жене твоей. Так вышло, что жил я только сам для себя. А теперь, чем черт не шутит, может, успел бы стать для твоего первенца крестным. Ты был бы против?
— Нет, конечно. — Казалось, Виталий был искренне тронут словами друга. — Я был бы рад.
— Излагай, чем я реально могу тебе помочь, — с грустной улыбкой сказал Коляев. — Я весь внимание.
Жуков долго молчал, собрался с мыслями и стал излагать:
— Да, Витя, я задумал. Этот Рома мне предложил работать на него. То есть он мне оставил документы сертификации, проконсультировал меня от и до насчет черной партии яда. Он даже мне оставил образцы. — Виталий по очереди достал из своей сумки бумаги и две скляночки с бесцветной субстанцией на дне. — Рома собирался в Питер, где у него были зацепки. А мне он предложил поработать в Москве. Найти клиента на такую партию левой продукции непросто. Но мне повезло… Кстати, ты угадал, я действительно ездил домой получать новый паспорт. День был будний. Родители ушли на работу. А я сидел и смотрел какой-то тупой сериал. Тут я решил наугад позвонить в Москву в одну из фармацевтических компаний и предложить змеиный яд. Я планировал непременно намекнуть на то, что сделка нелегальная. У меня были уже припасены несколько номеров телефонов. Но едва я поднял трубку и набрал «ноль девяносто пять», как подумал: звоню я в солидный офис, представляюсь как Витус Жуков из Воронежа и предлагаю левую партию змеиного яда — бред какой-то. Если бы мне так позвонили, я бы подумал, что это или психи балуются, или шутка тупая.
— Или дешевая провокация, — вставил Коляев.
— Именно, — кивнул Жуков. — И тут мне пришла идея, светлая идея, Витя. Ведь если звонить из Воронежа и если звонить из Ашхабада, то в Москве аппарат зазвонит одинаково. Не так ли? Я понял, что мне легче представляться Рамазаном Ильясовым. Я буду звонить под его именем и предлагать товар, который по налоговым соображениям лучше проводить полюбовно, чтобы шито-крыто. Чтобы все было правдоподобно, я готов был по факсу высылать сертификаты на сырье и все такое. Фантазия моя работала дальше: в случае чего я с паспортом Ромы являюсь в Москву и показываю образцы яда в этих скляночках. Если сделка проходит, я нахожу Рому. Точнее, он сам мне звонит раз в неделю и осведомляется. На этот план работает тот факт, что о Средней Азии сейчас ходит много легенд и можно приукрасить любые детали, чтобы поверили.
