Игнатиус Доннелли - Гибель богов в эпоху Огня и Камня
Слово «асы» вовсе не происходит, как думают некоторые, от слова «Азия». Это слово «Азия» происходит от «асов»[28].
А слово «асы» происходит от норвежского слова, до сих пор существующего в норвежском языке, «аас», что означает «край высокой земли» («The Younger Edda», Anderson, note, p. 226). Андерсон полагает, что есть какая-то связь между «аас» — высокий хребет, горная возвышенность, и Атласом (Атлантом), который держал мир на своих плечах.
Таким образом, «асы» были цивилизованной расой, населявшей высокогорную, обрывистую страну, которая являлась местом соединения нескольких горных хребтов. Атлас был королем или богом Атлантиды. В прежние времена все короли обожествлялись. Для многих они до сих пор являются чем-то большим, чем обычные люди.
И затем мы доходим до «Рагнарёка» готских легенд, в которых челюсть волка Фенрира простирается от Земли до Солнца, и где он извергает огонь и ядовитые газы — и где Сурт и все силы Муспелла, «едут через Биврёст, и он ломается на куски». Другими словами, в этой последней великой катастрофе на Земле горный хребет, что вел от Британских островов в Атлантику, погружается навсегда под воду.
И в описании Атлантиды Платона, который получил свои знания от египетских жрецов, мы читаем:
«Существовал остров» (Атлантида), «расположенный перед проливами, которые вы называете Столбы Геракла; этот остров больше, чем Ливия и Азия, взятые вместе, и существовал путь к другим островам, и с этих островов вы могли перейти на другой континент», (Америка), «который окружает истинный океан».
Сейчас этот отрывок не очень понятен, но он может означать, что существовала непрерывная связь по земле между Атлантикой и островами наполовину утонувшего хребта — и между этими островами и американским континентом. Похоже на то, что это был не просто путь в море для кораблей, поскольку такой путь существует везде, причем в любых направлениях.
Я уже приводил в предыдущей главе часть легенды на санскрите о Адиме и Хеве, как она описывается в Бхагават-Гите и других священных книгах индусов. Определенно в ней говорится о мосте, который соединяет островную прародину человечества с остальной частью Земли. Но в легенде есть не только это. Когда, вдохновенные князем демонов, Адима и Хева отправились в странствия и выразили желание покинуть свой остров, они «прибыли наконец к оконечности острова…»
Мы видели, что мост Биврёст был связан с оконечностью Асгарда.
«… они узрели ровную гладь узкого пролива, а за ним — обширную и, по всей видимости, безграничную страну (Европу?), связанную с их островом узкой и скалистой дорожкой, поднимающейся из водных глубин».
Это, по всей видимости, является описанием горного хребта; он соединяет «безграничную страну», Европу, с островом. Этот мост поднимается их моря, он скалистый, представляет собой верхнюю часть погрузившейся в воду горной цепи.
Что в легенде следует дальше? Дальше мы снова встречаемся с легендой о катастрофе. Мы читаем, что после того, как Адима и Хева прошли по этому скалистому мосту, «как только они достигли берега, деревья, цветы, плоды, птицы — все, что они видели с другого берега — мгновенно исчезло, с ужасным грохотом; скалы, которые они прошли, скрылись под волнами; только несколько острых пиков оставались над поверхностью, показывая, где существовал этот мост, уничтоженный гневом богов».
Здесь мы видим мгновенное разрушение и уничтожение острова осадочными породами, ужасный грохот эпохи хаоса и обрушение моста Биврёст под ногами наступающей армии Муспелля. Это заставляет вспомнить «землю» Овидия, «немного опустившуюся» в океан — и описанную Теннисоном «потерянную землю» из корнуэльских легенд. Здесь мы видим уходящих в Европу эмигрантов, отрезанных от своей древней прародины и оказавшихся в мире камней, глины и чертополоха.
Легенда, конечно, описывает Цейлон — точно так же, как в библейской легенде все происходит возле Арарата, а у греков — у Олимпа, поскольку каждый народ видоизменял легенду, давая ей знакомые названия. До наших дней индусы показывают на скалы, которые поднимаются из Индийского океана и расположены между восточной оконечностью Индии и островом Цейлон, как на остатки этого моста. На наших картах эти острова помечены как «мост Адама» (Palam Adima).
Вам могут даже показать высокую гору, от которой начинался мост, по которому Адам и Хева перешли на континент. В современной географии она называется «пиком Адама». Как живо легенда огромной древности дошла до наших дней! Легенды о времени появления осадочных пород оставили свой след даже в наших школьных книгах.
И память об этом мосте сохранилась не только в нашей географии, но и в нашей религии.
В человеческой памяти люди с течением времени как бы вырастают — сначала они уподобляются богам, затем становятся богами. Цезарь когда-то был просто полководцем (слово «император» раньше означало «полководец». — Примеч. перев.), позднее в Риме Цезаря стали причислять к лику богов.
То, что когда-то было городом богов на земле, в человеческой памяти постепенно перебралось на облака, где этот город обрел свои золотые улицы и блистательные дворцы.
Это естественно: в духовный мир мы можем перенести только то, что знаем по миру материальному. Мы не в состоянии представить, на каком музыкальном инструменте может играть ангел, и потому снабжаем его самым сладкозвучным, что есть у нас — арфой.
Это не говорит о бедности высшего и духовного — это говорит о скудности и ограниченности нашего интеллектуального аппарата, который, подобно зеркалу, отражает только то, что есть вокруг него, и отражает очень несовершенно.
Люди часто насмехаются над духовными вещами, когда на самом деле то, что вызывает их насмешки, вызвано несовершенством материальной природы (что они обычно игнорируют).
Итак, среди всех народов, которые вышли из этой «небесной страны» — страны высокой культуры, стране господ, о которой помнили на протяжении всех эпох, и с которой ушли при затоплении водой Атлантики, — сохранилась память о прародине как о «духовных небесах». А горный хребет, который связывал прародину с континентом на востоке и западе, стал мостом, по которому души людей должны пройти во время своего путешествия с земли на небеса.
Над средней частью мусульманского ада протянулся мост Эс-Сират, «более тонкий, чем волос и более острый, чем край сабли».
В Лайк-Уэйк-Дирдже на севере Англии поют про «Мост ужаса не толще, чем нить».
На острове Борнео считается, что души уходят на небо по длинному дереву; это трудноосуществимо для душ обычных людей, за исключением тех, кто убил человека.
В «бурмахе» каренов через реки перекидывают веревки, чтобы души мертвых могли пройти к своим могилам (Poor, «Sanskrit Literature», p. 151).
На Яве через пропасть к обители богов ведет мост; те, кто при жизни делал зло, падают в глубины с моста.
У эскимосов души пересекают ужасный залив по натянутому канату, чтобы достичь обители «великого женского злого духа внизу» (выше?) «поверхности моря».
Индейцы-оджибвеи попадают в рай на огромной змее, которая служит мостом.
У чоктавов мост представляет собой скользкое сосновое бревно.
Южноамериканские маначикас проходят по деревянному мосту.
У многих американских племен Млечный Путь считается мостом во внешний мир.
У полинезийцев нет моста, они минуют ущелье в каноэ.
Африканские племена — негры Гвинеи — считают, что страну человеческих душ можно достичь, только преодолев реку.
У некоторых североамериканских племен «души приходят к огромному озеру» (океану), «где есть прекрасный остров, к которому они должны плыть, помогая себе веслом, в каноэ из белого камня. На этом пути их ожидает буря, в котором плохие души терпят кораблекрушения — под водой видны груды из их костей, — но души хороших людей достигают счастливого острова» (Tylor, «Early Mankind», p. 362).
Славяне верили в путь или дорогу, которая ведет в другой мир; это как радуга (как в легендах готов), так и Млечный Путь — и, поскольку это путешествие продолжительно, они кладут в гроб обувь (поскольку она сделана для ног) и монеты, чтобы заплатить за переправу через широкое море. Этот обычай заставляет вспомнить реку Стикс и перевозчика Харона. Обитель мертвых, которую достигают в конце долгого путешествия, представляет собой остров — теплую, плодородную землю, называемую Буян (Poor, «Sanskrit and Kindred Literatures», pp. 371, 372).
Чтобы помочь мертвым достичь острова, на котором живут счастливые души умерших, норвежцы сажали своих погибших героев в лодки и пускали эти лодки в открытый океан (Ibid.).
Впоследствии они воздвигали огромный холм над лодкой, усопшим воином, лошадьми, оружием и т. д. Такие лодки были вырыты из земли на севере Европы и помещены в крупнейшие музеи.
