Ниал Фергюсон - Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира
Это суждение стало пророческим. Реакция одного из императорских подданных на обращение в христианство оказалась предельно странной. Хун Сюцюань надеялся стать чиновником и четырежды участвовал в изнурительных экзаменах, определявших пригодность кандидата к государственной службе. После четвертой неудачной попытки он тяжело заболел. В 1833 году Хун Сюцюань встретил Уильяма Милна, соавтора китайского перевода Библии. Впавший в депрессию Хун (несомненно, к тревоге Милна) объявил себя младшим братом Христа. Бог, мол, послал его, Хуна, чтобы избавить Китай от конфуцианства – настроенной на замкнутость философии, которая считала конкуренцию, торговлю и трудолюбие пагубными заморскими заимствованиями. Хун организовал квазихристианское Общество поклонения Верховному владыке, которое получило поддержку десятков миллионов китайцев, главным образом малоимущих, и объявил себя главой Небесного государства Великого благоденствия (Тайпин тяньго; отсюда название восстания – Тайпинское). От Гуанси мятежники отправились к Нанкину, который самозваный Небесный князь сделал своей столицей. К 1853 году последователи Хуна (их можно было отличить по красным курткам и длинным волосам) управляли всей долиной Янцзы.
Некоторое время казалось, что тайпины опрокинут Цинскую империю. Но мятежники не смогли взять ни Пекин, ни Шанхай. Обстоятельства складывались не в их пользу. В 1864 году правительственная армия осадила Нанкин. Когда город пал, Хун отравился. Цинские солдаты выстрелили его прахом из пушки. И все же последняя армия тайпинов была разбита только в 1871 году. Количество человеческих потерь было ошеломляющим: оно вдвое превысило потери всех стран, участвовавших в Первой мировой войне. В 1850–1864 годах в Центральном и Южном Китае погибло около 20 миллионов человек, поскольку восстание привело к голоду и эпидемиям. К концу XIX века многие китайцы считали, что миссионеры – это еще один иностранный подрывной элемент вроде западных купцов с их опиумом. Когда английские миссионеры вернулись в Китай после Тайпинского восстания, они столкнулись с неприкрытой враждебностью[694]. Но это их не остановило.
Джеймсу Хадсону Тейлору было 22 года, когда он впервые приехал в Китай от Общества по обращению китайцев в христианство. Тейлор, будучи не в состоянии, как он выразился, “видеть [в Брайтоне] тысячу или больше христиан, вместе радующихся своему благополучию в то время, когда миллионы людей гибнут из-за отсутствия знания” за границей, основал в 1865 году Китайскую внутреннюю миссию (КВМ). Ее миссионеры должны были одеваться как китайцы и носить косицу. Подобно Ливингстону в Африке, Тейлор, избравший своей штаб-квартирой Ханчжоу, врачевал и души, и тела[695]. Другим бесстрашным “ловцом человеков” из КВМ был Джордж Стотт, одноногий абердинец, приехавший в Китай в возрасте 31 года. Одним из первых его шагов стало открытие книжной лавки с часовней, где он произносил речи перед толпой, привлеченной скорее любопытством, нежели жаждой искупления. Его жена открыла школу-пансион для девочек[696]. Они и некоторые другие миссионеры для привлечения аудитории пользовались новым евангелистским гаджетом: книгой без слов, придуманной Чарльзом Спердженом. В ней использовались основные цвета традиционной китайской космологии. В популярной версии, разработанной американцем Дуайтом Лайменом Муди в 1875 году, черная страница обозначала грех, красная – кровь Иисуса, белая – благочестие, а золотая или желтая – рай[697].
Совершенно иной подход избрал миссионер Тимоти Ричард, которого спонсировало Баптистское миссионерское общество (БМО). Ричард считал, что Китай “нуждается не только в благой вести любви и всепрощения, но и в благой вести материального прогресса и научных знаний”[698]. В 1891 году Ричард стал секретарем ориентирующегося на элиту, а не на массы Общества по распространению среди китайцев христианского и общедоступного знания. Он пользовался значительным влиянием в Обществе усиления государства (Цянсюэхуэй) Кан Ювэя и даже стал советником императора. Именно Ричард в 1902 году добился открытия (в провинции Шаньси) первого в Китае университета западного типа.
К 1877 году в Китае действовало уже 18 христианских миссий и 3 библейских общества. Тейлор, человек яркий, особенно успешно рекрутировал новых миссионеров, причем необычайно много среди них было незамужних женщин – не только англичанок, но и американок и австралиек[699]. В лучших традициях протестантизма миссии неистово соперничали друг с другом. Особенно ожесточенно КВМ и БМО конкурировали за Шаньси. Однако в 1900 году накопившаяся ненависть китайцев ко всему иностранному прорвалась в ходе Ихэтуаньского восстания (“восстания боксеров”). Тогда последователи причудливого культа “Кулак во имя справедливости и согласия” (Ихэцюань) решили изгнать из страны “заморских дьяволов”, на сей раз с явного одобрения вдовствующей императрицы Цыси. До начала интервенции коалиционных сил и подавления восстания погибли 58 миссионеров КВМ, с ними 21 ребенок.
Миссионеры посеяли много семян, однако во все ухудшающихся условиях (в 1911 году Цинская империя пала) едва взошедшие ростки погибли. Основатель Китайской Республики Сунь Ятсен, христианин из Гуандуна, умер в 1924 году, оставив страну на грани гражданской войны. Затем лидер националистов Чан Кайши и его жена (оба христиане[700]) потерпели поражение в долгой гражданской войне и бежали от коммунистов на Тайвань. Вскоре после революции 1949 года Чжоу Эньлай и У Яоцзун составили манифест “Направление усилий китайских христиан в строительстве Нового Китая”, чтобы подорвать положение миссионеров и во имя идеологии, и во имя патриотизма[701]. В 1950–1952 годах КВМ решила эвакуировать персонал из Народной Республики[702]. После отъезда миссионеров большая часть церквей закрылась или была превращена в фабрики. Следующие 30 лет церкви стояли закрытыми. Некоторые христианские лидеры, отказавшиеся, как Ван Миндао, Аллен Юань и Мозес Се, присоединиться к кон тролируемому партией “Патриотическому движению за тройственную независимость”, попали в тюрьму на 20 и более лет[703]. В годы Большого скачка (1958–1962), отмеченные искусственно спровоцированным голодом, унесшим, по некоторым подсчетам, около 45 миллионов жизней[704], прошла новая волна закрытия церквей. “Борьба с предрассудками” во время Культурной революции (1966–1976) привела к разрушению множества древних буддистских храмов. Сам Mao, “мессия трудящихся”, стал объектом культа личности еще более безумного, чем Гитлер и Сталин[705]. Его жена и министр культуры Цзян Цин объявила, что христианство в Китае сдано в музей[706].
Неудивительно, что Максу Веберу и многим западным наблюдателям после него казалось, что вероятность распространения в Китае протестантизма, а, следовательно, и индустриализации страны пренебрежимо мала – почти столь же мала, как и дехристианизация Европы. Казалось, Китай мог выбирать лишь между конфуцианским застоем и хаосом, и это делает огромные сдвиги нашего времени еще удивительнее.
Вэньчжоу в провинции Чжэцзян, к югу от Шанхая, – важный промышленный центр. Быстро растущий город (нынешнее население – 8 миллионов человек) пользуется репутацией наиболее подходящего для предпринимательства места в Китае, где господствует свободный рынок, а роль государства сведена к минимуму. В здешнем пейзаже – текстильные фабрики, горы угля – викторианец немедленно узнал бы азиатский Манчестер. Трудовая этика воодушевляет всех, от богатейшего предпринимателя до последнего рабочего. В Вэньчжоу не только работает больше американцев: они и откладывают больше. В 2001–2007 годах, когда американцы транжирили деньги, норма сбережений в Китае превысила 40 % валового национального дохода. В среднем китайские домохозяйства сберегают более Уь заработанных денег. Корпорации накапливают еще больше – в виде нераспределенной прибыли.
Любопытнее всего, однако, следующее: население Вэньчжоу заимствовало у Запада нечто гораздо большее, чем трудовую этику. Речь о протестантизме. Семена, посеянные здесь английскими миссионерами полтора века назад, дали запоздалые, весьма причудливые всходы. Перед Культурной революцией в городе насчитывалось 480 церквей. Сейчас их 1339 (и это только официально разрешенные). Церковь, которую Джордж Стотт построил век назад, каждое воскресенье наполняется до отказа. Другую церковь, построенную КВМ в 1877 году, закрытую во время Культурной революции и вновь открытую в 1982 году, посещают 1200 человек. Есть и новые церкви, нередко с яркими неоновыми крестами на крышах. Неудивительно, что Вэньчжоу называют китайским Иерусалимом. Уже в 2002 году около 14 % жителей Вэньчжоу были христианами. Сейчас их доля, конечно, еще выше. И это тот самый город, который Мао в 1958 году объявил “свободным от религии”! В 1997 году местные чиновники начали кампанию по “снятию крестов”, но теперь они, кажется, сдались. В деревнях вокруг Вэньчжоу общины открыто конкурируют друг с другом, стремясь построить церковь с самым высоким шпилем.
