Борис Федорович - Лик пустыни
Обводнение пастбищ - это отнюдь не "дикое затопление", какое случается при прорыве речных дамб, когда образуются временные разливы площади которых затем превращаются в бросовые солончаковые земли. Обводнение пастбищ - это система мероприятий по строительству каналов, водоемов, сети колодцев на опресненных грунтовых водах, водопроводов и артезианских скважин.
Ветер в упряжке.Есть у нас в СССР город-курорт. Стоит он в сухой степи, на берегу моря. Это всемирно известная своим пляжем и грязелечебницей Евпатория. Грунтовые воды в ней солоны. Речных вод нет. И единственным ресурсом пресной воды являются артезианские колодцы. Один старый буровой мастер, много лет буривший в Евпатории скважины, как-то сказал, что "если бы взять да перевернуть Евпаторию "вверх ногами", то из нее полилась бы вода, как из душа, - столько в ней артезианских скважин". Но вся беда в том, что подземные воды там обладают недостаточным напором для самоизливания. Приходится их выкачивать насосами. Делать это вручную невыгодно. А между тем здесь всегда дует слабый ветерок - бриз, то с моря в степь, то из степи в море. Оказалось что его энергии вполне достаточно, чтобы заменить труд человека. И в сотнях домов, санаториев и дач Евпатории стоят железные ажурные ветряки, тихо вращающие многостворчатые крылья даже при самом слабом ветерке.
Взгляните на ближайшие к ветрякам дома, и вы увидите, что все они увенчаны разнообразно оформленными башнями. В этих башнях расположены резервуары. Запряженный ветер накачивает в них воду из буровых скважин.
На Репетекской песчаной станции в песках Кара-Кумов имеются такие же ветряки. Один из них накачивает воду из колодца в глубокий круглый бетонный бассейн, до краев наполненный водой. Как приятно после целого дня хождения по раскаленным пескам нырнуть в прохладную воду этого бассейна! Но не ради этого он выстроен. Из бассейна по трубам расходится вода на орошение опытных плантаций. Так ветер бесшумно трудится на пользу человеку.
Такие же ветряки вздымаются в Кара-Кумах и Кызыл-Кумах у совхозных и колхозных колодцев, где они поставлены были еще в конце 1930-х годов, чтобы запасать воду для водопоя тысячных отар каракулевых овец. Однако много ветра гуляет в пустынях на просторе, и слишком ничтожно еще использует его человек. А сколько полезного труда он может выполнить: поднимать воду, снабжать электрической энергией для бытовых и хозяйственных нужд, заменяя собой топливо. "Голубой уголь" - это величайшая сила будущего, и в пустынях она найдет себе особенно широкое применение. На это надо обратить особое внимание.
Пойманное солнце.В Ташкентской государственной обсерватории есть оригинальная баня. Днем в ней всегда горячая вода, но нет в ней ни кочегарки, ни высокой дымоходной трубы, ни склада дров или угля. Правда, как только солнце склоняется к небосклону, так прекращается подача в этой бане горячей воды. Пройдите за домик этой бани, и вы увидите ее "энергетическое хозяйство", заключающееся в одной только застекленной раме, наклонно стоящей на постаменте. Рама эта невелика, не больше 2 метров в поперечнике. По ней уложены сплющенные, окрашенные в черный цвет трубы, по которым протекает вода. Трубы закрыты сверху стеклом. Солнце так раскаляет черную поверхность этих труб, что из них вытекает горячая вода.
В Алма-Атинской обсерватории есть другая ловушка для солнца. Деревянная рама здесь еще меньше. На ней нет никаких труб. Она напоминает "кривые зеркала", но рама ее выложена не одним сплошным изогнутым зеркалом, а полутора сотнями маленьких плоских, обычных "карманных" зеркалец. Получается масса "зайчиков", сходящихся в одной точке. Наполните бак водой, направьте этот объединенный "зайчик" прямо в воду, и вода у вас вскоре бурно закипит. Более усовершенствованную промышленную установку по использованию энергии солнца можно видеть, например, в Ташкенте на консервном заводе.
Пока такие "ловушки солнца" еще слишком слабо проникают в наш быт и хозяйство. Но нет сомнений в том, что "пойманное солнце" в пустынях, где его много, будет все больше и больше помогать человеку. И сейчас оно помогает нам добывать грандиозные количества различных солей из самосадочных озер, обезвоживать эти соли и снабжать заводы ценным сырьем - поваренной солью, сульфатом, содой, бором, бромом и магнием.
Все эти залежи - работа солнца. Но у нас еще слишком мало гелио-электрических станций и промышленных энергетических установок, использующих бесплатную энергию солнца. А уж где-где, но в пустынях это обязательно должно быть и несомненно будет.
Мороз и солнце в быту."Чаары! Зачем ты набрал столько льда? Разве в источнике нет воды?" "Воды в нем сколько хочешь, да соленая, а так будем пить сладкий чай", - ответил на это Чаары, наш проводник-туркмен. Что при замерзании соленой воды лед оказывается намного преснее, хорошо известно жителям наших пустынь, старающимся поэтому зимой больше пользоваться льдом, чем водой. Но обычно льда намерзает в источнике или колодце крайне мало, и никаких приспособлений для увеличения образования льда у населения нет. К тому же и лед образуется далеко не пресный. В нем сохраняются капельки с густым рассолом, портящие вкус растаявшего льда. Сотрудник Института географии Академии наук СССР доктор С. Ю. Геллер, много путешествовавший по пустыням, заметил, однако, что при таянии на солнце эти капли рассола словно расплавляют лед и вытекают из него первыми, оставляя лед совершенно пресным.
Наблюдая за скоростью этого процесса, он подсчитал ход температур для различных районов пустыни и, когда убедился в правильности всех расчетов, предложил свою установку сначала одному, затем другому промышленному предприятию, расположенным в пустыне и тратившим лишние средства на доставку пресной воды. На каждом из этих предприятий он провел по целой зиме и добился блестящих результатов. Он устраивал большие бетонированные площадки с гофрированной поверхностью с небольшим наклоном и невысокими бортами, а по соседству с ними и ниже - большой бетонный резервуар. Ветряки каждый день накачивали на площадку слой воды. Ночью она почти вся промерзала. Утром. как только начинало припекать солнце, лед начинал таять. В это время спускали всю не успевшую замерзнуть воду, лед плитой ложился на выступы гофрированной бетонной поверхности и слегка протаивал. Сторож в это время должен был пробовать стекающую воду, и, как только талая вода становилась пресной, он переключал кран, и пресная вода тающего льда стекала в бетонное хранилище.
- Ну что, хорошая вода? - спросил как-то одного из туркмен член комиссии, принимавшей установку. - "Нет, - серьезно ответил тот, - слишком сладкая". Такой ответ был совершенно понятным. Мы как-то в течение трех месяцев в летнюю жару ходили по районам с солеными и солоноватыми водами и иногда мечтали о том пресном чае, который выпьем, когда доберемся до Аму-Дарьи. Но первые же глотки амударьинской воды нас полностью разочаровали. Она для нас оказалась приторно, сахаринно-сладкой. Понадобилось трое суток, чтобы мы снова привыкли к вкусу пресной воды. Но для желающих "подсолонить" воду в пустыне возможности бывают велики, а вот сделать из соленой воды пресную - это посложней. И нет сомнения в том, что опреснители С. Ю. Геллера, не требующие никакого топлива, использующие только силы природы -ветра для накачивания воды, мороза для ее замораживания и солнца для ее растаивания, - найдут в пустынях широкое применение на каждой колхозной и совхозной ферме, расположенной в районах с солоноватыми и солеными водами, пригодными для овец и верблюдов, но не для человека. Тем более широко войдут они в быт, когда химики предложат более дешевый способ цементирования песка, чем приготовление из него бетона. Но и сейчас эти опреснительные площадки вполне себя оправдали, доступны каждому хозяйству и должны найти широкое применение в пустыне.
Богатства недр.Как ни перспективно развитие ирригации и животноводства, сколько ни извлечет человек энергии ветра и солнца, как ни многочисленны будут отары "золотого руна", но очень важное богатство пустынь скрыто глубоко в земных пластах. За 25 лет освоения пустынь созданы заводы-гиганты, индустриальные города и железнодорожные магистрали в таких районах, где никогда до того не бывало никого, кроме кочевников. Выросли Караганда и Балхаш, Карсакпай и Джезказган, Кара-Мазар и Каракумские серные заводы, выросли Ачисай и Алга, нефтяные промыслы Эмбы, Ферганы, Челекена и Небит-Дага, появились первенцы черной металлургии в Казахстане и у скал Фархадского водохранилища, созданы в пустыне десятки других индустриальных предприятий, и все же все это гигантское строительство, в корне изменившее самый облик пустыни, только начало великого пути.
А сколько разнообразнейших руд и нерудных ископаемых должно быть освоено уже в ближайшие годы в "Черных горах" - Кара-Тау, протянувшихся вдоль правобережья Сыр-Дарьи! А какие громадные богатства лежат на всем пространстве от Сыр-Дарьи до Караганды и от Караганды до подножий Алтая! Того, что здесь выявлено, вполне достаточно для создания многих индустриальных центров. А сколько угля и ценных солей лежат еще неиспользованными в хребте Куг-и-Танг, расположенном на правобережье Аму-Дарьи, на самом юго-востоке Туркмении и в прилежащих районах Узбекистана и Таджикистана!
