Наталья Гусева - Индия в зеркале веков
В поисках подтверждения их древности взглянем еще раз в сторону Индии. В этой «стране устойчивых традиций» нерушимо дошло до современности мастерство народных ремесленников из глубины тысячелетий. От прадеда к деду, от деда к отцу — сыну — внуку — правнуку, век за веком передавалось умение работать, знание и навыки производства. И, несмотря на естественно-исторический рост производительных сил, эти навыки во многом сохранились, как у славян, почти в неизменном виде. Да ведь это же частично можно наблюдать и в нашей стране — какая-нибудь каргопольская бабуля изготовляет, «печет» своих бычков или кентавров (которых она называет «полканами») из глины и окрашивает их так, как это делали — в течение скольких веков? — ее прапрапредки. И Это вполне совмещается с таким занятием высоких специалистов, как запуск космических ракет.
Глиняные фигурки а, в, д — Индия б, г — РоссияВ Индии, где из-за сложившегося в глубокой древности кастового строя, когда внутри каждой касты именно профессия должна была нерушимо передаваться от поколения к поколению, эта живучесть производственных традиций оказалась особенно прочной. Поэтому-то мы и можем там встретиться сейчас с фигурками, пришедшими из той эпохи, когда арьи жили бок о бок с предками славян и культура обеих общностей племен объединялась многими общими чертами.
Следы былой близости выявляются и в других традициях, прослеживаемых в материалах и духовной культуре. Неоднократно уже публиковались данные о сходстве мотивов вышивки, издревле повторяемых при изготовлении носильных вещей, и орнаментов, встречающихся в ювелирных украшениях, в резном деревянном убранстве домов, в росписи посуды и т. п. Эти мотивы не случайны — им приписывалось магическо-заклинательное значение, они посвящались природным явлениям, служили знаковыми системами для общения с силами, неподвластными воле человека, и играли роль оберегов от неблагоприятных воздействий на дела, здоровье и жизнь.
Традиционные мотивы вышивки: а, в — Россия; б, г — ИндияБольшой интерес представляют также некоторые приемы и установления народной медициной русских и индийцев (по всей вероятности, не только индийцев, а и ряда других народов, но мы остановимся на сопоставлении, которому посвящается вся эта работа). Здесь прослеживается ряд сходных и даже общих черт в сфере, так сказать, человековедения. Всем известны, например, распространенные в Индии знания о чакрах, определяемых в теле человека. Воздействие на эти нервные сплетения лежит в основе физиологической тренировки, предписываемой в системе йоги.
В наше время вряд ли можно встретить собеседника, полностью не осведомленного о йогах, о рекомендуемых ими позах — «асанах» и о значении чакр. Но до самого недавнего времени мало кто знал о том, что с этими рекомендациями и объяснениями сближаются и даже совпадают те представления о роли нервных сплетений, которые издавна известны русским знахарям, спасавшим в течение долгих-долгих веков многих людей от самых разных болезней.
Интереснейшая и очень информативная статья была опубликована в выпуске 5-ом журнала «Мифы и магия индоевропейцев» (М.: Менеджер, 1997). Автор А. Андреев озаглавил статью «Русская лествица», напоминая, что словом «лествица» у русских определяются ступени развития, духовного роста человека. Рассказывая о том, как мистики пытаются проанализировать древние представления о связи учения о нервных сплетениях (чакрах) с установлениями разных религиозных направлений, он очень верно считает, что: «Пути и цели духовного роста представителей любой культуры — результат многотысячелетнего развития»… и в том числе — развития русского народа. Более того, он рассказывает о своей этнографической работе в деревнях близ г. Владимира, где он подробно познакомился с деятельностью знахарей и с их учением о строении человеческого тела. Он отыскал в старых русских лубках изображение «офени» — коробейника, на теле которого были обозначены «русские чакры», имеющие свои особые названия и почти совпадающие по своему расположению с чакрами йогической системы.
а) По представлениям народных лекарей Индии, вошедшим в учение йоги, чакры — это нервные сплетения, воздействием на которые можно регулировать здоровье человека. б) Русская народная медицина знала те же точки, и умелые знахари могли на них воздействовать, но названия этих точек были другими.Воздействие народных целителей на эти точки проверено веками и тысячелетиями, но игнорирование их понятий официальной медициной привело к тому, что эти знания были преданы забвению (но зато началось повальное увлечение йогой). Кто только не кинулся у нас в йогу — врачи, мистики, сектанты всех мастей, а равно и те, кто просто «интересуется» всем на свете.
Бесценные данные о «русской лествице», приводимые автором, и названия ее точек, частично сходящиеся и с санскритом, не могут не привлечь внимания всех, кому дороги история русской культуры и память о нашем далеком прошлом.
Немалый интерес привлекают и взаимные сопоставления фольклорных произведений, и их отображения в художественной литературе.
Насколько нам известно, в трудах исследователей фольклора не было уделено должного внимания сопоставлению сюжетов таких поэм, как «Руслан и Людмила» и «Рамаяна» — великий памятник индийского эпоса, переведенный в Индии с эпического санскрита на языки многих народов этой страны и ставший также известным со второй половины XIX и в начале XX века и в Европе. А ведь схождения здесь не малые, и главное — почти совпадают и содержание поэм и качества, приписываемые их героям — как положительным, так и отрицательным.
Всмотримся в эти моменты. И Руслан, и Рама, славившиеся своими подвигами, вышли победителями из соревнования с другими витязями, претендовавшими на руку прекрасных и высокородных невест. Оба героя обрели юных супруг, но при начале расцвета своего семейного счастья лишились их (Руслан сразу после свадьбы, а Рама по прошествии некоторого времени). Обе юные супруги были хитростью и силой изъяты из объятий своих мужей: демонические персонажи Черномор и Равана похитили их. Оба демона уносят похищаемых красавиц по воздуху: Черномор летает на своей волшебной бороде, а Равана — на воздушной колеснице. Ни одна из жен не поддается на уговоры и соблазны похитителей. Демоны помещают и ту, и другую в одинаковые условия — в волшебные сады незнакомой местности (одну на горах, а другую на океаническом острове), в сады, долженствующие очаровать их дивными ароматами и неописуемой красотой. Но обе в тоске и печали ждут мужей, твердо веря, что они одолеют злые чары и спасут своих любимых. И, наконец, верные и храбрые мужья, переборов множество трудностей и препятствий, побеждают демонов в жесточайшей схватке и, освободив милых жен, возвращаются с ними в свои столицы.
Казалось бы, Пушкин основал свою поэму на канве «Рамаяны», воспользовавшись так называемым странствующим сюжетом. Но почему мы не встречаем ее и в других произведениях русской литературы, где столь же близко изложен этот сюжет? Можно предположить, что в каких-нибудь не опубликованных произведениях нашего фольклора могло сохраниться предание о «полетном похищении» жен — тем более что, во-первых, в древности была распространена форма брака-похищения, и оскорбленные претенденты на любовь избранных ими красавиц вполне могли усматривать в удачливых похитителях черты союзников демонических сил, во-вторых, полеты разных персонажей сказок — то на птицах, то на коврах-самолетах, то на волшебных конях — упоминаются и описываются во множестве сюжетов. Следует признать, что отдельные элементы содержания обеих указанных поэм вполне могли войти в ткань преданий и сказок многих народов, но такое почти полное совпадение выявляется, пожалуй, только в этих двух произведениях. Следует ли нам исключать мысль о том, что и это сходство может быть связано со следами древнейшей культурной близости?
Не выявлено, где и когда слагался изначальный стержень содержания «Рамаяны». Известно, что эта поэма, текст которой окончательно определился уже на землях Индии, по своей, как бы мы сказали, «идеологической направленности, стала соотноситься с темой борьбы воинов-арьев с воинами местных доарий-ских народов, которым арьи и приписывали демонические черты и качества (что нашло свое отражение во многих произведениях древнеиндийской литературы). Но — не древнее ли этот сюжет?
31. ХРАМ ШИВЫ ПОД МУССОННОЙ ГРОЗОЙ
Пуна. Город золотой, незабываемый. Стоит на горах и в окружении гор. От Бомбея, от побережья, дорога идет в глубь штата Махараштра. Бежит вверх, вьется, огибает крутые склоны и стелится по пологим. Она пересекает рощи и поля и минует селения, где все дома прячутся от муссонных ливней под высокими черепичными крышами. Долины внезапно разверзаются прямо под колесами, и тогда видно, что машина забралась уже очень высоко. Перевал, вниз, вверх, вниз, и вот первые сады Пуны, города зеленого, чистого, полного цветов, маленьких пестрых лавочек и чудесной погоды.
