Матвей Гречко - Русская история в легендах и мифах

Так, может быть, Владимир Ильич осуществил на практике лозунг большевиков – «Земля – крестьянам»? Ничуть не бывало! Он сдал хутор в аренду некоему предпринимателю Крушвицу и в течение семи лет получал с него арендную плату, ну а сам… Сам он принялся за написание своей первой работы: «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни».

Лет через десять Ульяновы продали хутор за ту же сумму, что и приобрели.

«Знания нужны в жизни, как винтовка в бою», – уверенно заявляла Надежда Константиновна в 1920-е годы, обращаясь к юным ленинцам. А вот несколько цитат из семейных писем, адресованным четой Ульяновых к Маняше – младшей сестре Владимира Ильича – двадцатью пятью годами раньше.

«С твоим взглядом на гимназию и занятия – я согласиться не могу… Мне кажется, теперь дело может идти самое большее о том, чтобы кончить. А для этого вовсе не резон усиленно работать… Что за беда, если будешь получать тройки, а в виде исключения и двойки?.. Иначе расхвораешься к лету не на шутку. Если ты не можешь учить спустя рукава, – тогда лучше бросить и ехать за границу. Гимназию всегда можно будет кончить, – а поездка теперь освежит тебя, встряхнет, чтобы ты не кисла очень уж дома. Там можно поосмотреться и остаться учиться чему-нибудь более интересному, чем история Иловайского или катехизис Филарета», – поучал сестру старший брат в 1895 году.

Крупская писала ей аналогичные вещи:

«Ты совсем в других условиях живешь. “Хлебное занятие”, не знаю, стоит ли к нему готовиться, думаю, не стоит, а если понадобятся деньги, поступи на какую-нибудь железную дорогу, по крайней мере отзвонил положенные часы и заботушки нет никакой, вольный казак, а то всякие педагогики, медицины и т. п. захватывают человека больше, чем следует. На специальную подготовку время жаль затрачивать…» (3 сентября 1899 года).

В 1922 году Ленин потребовал от чекистов собирать систематические сведения обо всех профессорах и писателях. «Все эти явные контрреволюционеры – пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи; почти все – законнейшие кандидаты на высылку за границу. Их надо излавливать постоянно и систематически высылать». За десять дней до инсульта он отправил в Дзержинскому инструкцию «О высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции».

Первая группа изгнанных получила в истории название «философский пароход», но на самом деле таких пароходов и поездов было несколько. На человека дозволялось взять одно зимнее и одно летнее пальто, один костюм, две рубахи, одну простыню. Никаких драгоценностей, даже нательных крестов, ни одной книги.

Маркса только-только пустили в рай, а до этого он где-то блуждал в просторах. За ним уцепился и Ленин. На вратах стоп – не пускают.

– Да я его ученик!

Нет, нельзя, обожди.

Тогда один из сторожей «из наших» додумался.

– Лезь, говорит, в мешок.

Ленин полез. Тогда тот подал мешок через ворота:

– Там прошел Маркс – так это его барахло. Передайте!

Особой любовью со стороны рассказчиков анекдотов пользовался слух о том, что во время спешного возведения первого здания Мавзолея была повреждена канализационная труба и помещение, в котором находился саркофаг, заполнилось нечистотами. Существует легенда, что патриарх Тихон якобы сказал по этому поводу: «По мощам и елей». В народе же шутили:

Николай почил – в Бозе,

А наш Ленин – в навозе.

– Кого из знаменитых актеров провожали в последний путь наибольшим освистанием?

– Ленина (по всему СССР звучали свистки и гудки).

Ленин прислал с того света телеграмму Рыкову: «Прошу переименовать Ленинград обратно в Петербург или Петроград. А то столкнулся тут с Петром и его дубинкой – понимаете, чего мне стоила ваша придумка.! Смилуйтесь, пожалуйста!»

Приставили к Ленину красноармейца. Новенького. Ленин ему и говорит: вот что, брат, разбуди меня завтра ровно в семь часов. – Слушаюсь-с… ваше… Пришло утро. Идет красноармеец к двери. Без четверти семь. Как его назовешь? Шепчет: Ваше сиятельство… господин Ленин… Нет, не сиятельство… Ваше благородие… Нет, тьфу ты. Какое благородие, когда он пролетарий. Товарищ? Нет, какой он мне товарищ! Ваше… Батюшки! Семь часов! – Как угорелый летит красноармеец к двери, но все еще не знает, как же его назвать. Благим матом кричит: – Вставай, проклятьем заклейменный! Вставай!

По поводу переименования Петербурга в Ленинград острили, что будет выпущен декрет, по которому полное собрание сочинений Пушкина будет переименовано в полное собрание сочинений Ленина.

Из воспоминаний Надежды Константиновны Крупской (для детей).

– Дорогие дети! Всем известна великая доброта Ленина. Вот я вам расскажу такой случай. Однажды Владимир Ильич решил побриться, а рядом маленький мальчик стоял. Ленин бритвочку точит, а сам на мальчика поглядывает. Вот Ленин побрился, кисточку вымыл и опять бритвочку точит, на мальчика поглядывает.

Потом бритвочку вытер и… положил ее в футлярчик. А ведь мог бы и полоснуть!

Троцкий, находясь в изгнании в Турции, ловил рыбу. Мальчик, продававший газеты, решил над ним подшутить:

– Сенсация! Сталин умер!

Но Троцкий и бровью не повел:

– Молодой человек, – сказал он разносчику, – это не может быть правдой. Если бы Сталин умер, я уже был бы в Москве.

На следующий день мальчик снова решил попробовать. На этот раз он закричал:

– Сенсация! Ленин жив!

Но Троцкий опять не попался на эту уловку.

– Если бы Ленин был жив, он бы сейчас был бы здесь, рядом со мной.

Революция победила, повел Троцкий своего отца, Давида Бронштейна, Кремль смотреть.

– А это что такое? – спрашивает тот.

– Кремль.

– А, кремул («магазин» по-еврейски) – это хорошо.

Заходят во дворец, смотрят портреты.

– Ну, это ты – хорошо. А это кто? – и показывает на Ленина.

– Да гой один…

– Как же сюда гой попал?

– Да патент на торговлю взят на его имя!

– Все работаете, Владимир Ильич. Отдохнули бы, поехали бы за город. С девочками.

– Вот именно, батенька мой, с де-воч-ка-ми! А не с этой политической проституткой Тгоцким!

Надежда Крупская родилась в Санкт-Петербурге в дворянской семье. Отец ее был начальником уезда в польском Гроеце, увлекался народничеством. Умер он, когда Наде было 14 лет, его семье была назначена пенсия.

Училась Надя в частной гимназии княгини Оболенской, которую окончила с золотой медалью. В то время она считалась «толстовкой». Затем девушка поступила на престижные Бестужевские курсы. То есть до поры до времени ее жизнь складывалась вполне благопристойно и успешно. Но внезапно все поменялось: осенью 1890 года Надя бросила курсы и принялась штудировать Маркса и Энгельса. Даже специально для этого выучила немецкий язык.

Тогда же она подружилась с Апполинарией Якубовой. Друзья прозвали подруг «Василисой Прекрасной и Василисой Премудрой».

Надя Крупская.

В 1894 году девушки познакомились с приехавшим из провинции Владимиром Ульяновым, братом казненного террориста, который тут же начал ухаживать за обеими. Через некоторое время он посватался к хорошенькой Якубовой, но получил отказ. Нимало не огорченный, он переключился на Крупскую. Уже находясь в заключении, он предложил Надежде стать его женой. «Что ж, женой так женой», – просто ответила она.

Обвенчались они в селе Шушенском – по полному православному обряду. Владимир пригласил на свадьбу Кржижановского, Старкова, других друзей из ссыльных. На свадьбе веселились и пели так громко, что хозяева избы заходили попросить утихомириться…

Мать Нади была счастлива, родные Владимира – не слишком. Они находили, что у невесты слишком «селедочный» вид: ее портили большие глаза навыкате – следствие базедовой болезни, из-за которой ей потом пришлось сделать операцию. Даже партийные клички у нее были соответствующие: Рыба или Минога.

Помимо неказистой внешности у Нади был еще один недостаток: она оказалась отвратительной хозяйкой. Пока была жива ее мама – готовила молодым она, а после ее смерти пришлось вождю мирового пролетариата питаться в дешевых столовках.

К тому же Надя не могла иметь детей. Ульянов в письмах упоминает какую-то ее «женскую болезнь», которую долго лечили – да так и не вылечили.

Инесса Арманд

Свобода любви

Горящий костер революции» – назвал эту женщину кто-то из современников. Большевичка, агитатор, журналистка, и просто красавица, которая чуть-чуть не отбила у его верной супруги вождя мирового пролетариата. Какой же она была? Насколько легенда соответствует реальности?