Александр Корнейко - Когда погиб Милован
— Вполне согласна с вами, уважаемый штурмбанфюрер, но и в этом случае мы обойдемся без ваших людей. У меня — отличный заместитель, обер-лейтенант Гардекопф, в прошлом — хозяин знаменитой «Мелодии». Вам не приходилось слышать о нем?
— Вы тот самый Гардекопф, обер-лейтенант?
— Если вы имеете в виду мою службу в «Мелодии», тогда тот самый.
— Польщен. Нам не один раз ставили вас в пример. Вы — мастер своего дела. Мои люди не умеют проводить допросы, они способны убить человека, а вот провести квалифицированный допрос — им не под силу.
В кабинет начальника лагеря заглянул гауптштурмфюрер:
— Господин штурмбанфюрер, разрешите доложить?
— Слушаю вас.
— Майор Брижек, заключенный номер 4752, в данное время находится в штрафном изоляторе.
— Чем провинился Брижек?
— Отказался работать в крематории.
— Почему он до сих пор жив?
— Заключенный номер 4752 отказался работать в крематории, сославшись на плохое состояние здоровья. Капо подтвердил, что Брижек сильно кашляет, но в назидание другим поместил его в штрафной изолятор.
— Хорошо, после завтрака доставьте чеха ко мне в кабинет. А сейчас, господа офицеры, — обратился начальник концлагеря к гостям, — предлагаю пройти в столовую.
Позавтракав, Штольц и начальник концлагеря собрались осмотреть территорию, а Миллер и Гардекопф вернулись в кабинет штурмбанфюрера.
Спустя несколько минут в кабинет ввели человека в полосатой одежде заключенного.
— Арестованный доставлен.
— Спасибо.
Миллер посмотрела на Брижека. Высокий, худой чех стоял у двери, вытянувшись по стойке «смирно».
— Садитесь, майор.
Брижек удивленно посмотрел на Миллер, видимо, давно никто не напоминал ему, что когда-то он был майором.
— Вы знаете, почему я вызвала вас?
— Да. Потому что я отказался идти в крематорий.
— А почему вы так поступили?
— Я очень болен.
— Но не настолько, чтобы отказаться от других работ?
— Я не могу работать в крематории.
— Предпочитаете смерть? Чех промолчал.
— Я хочу помочь вам остаться в живых.
— Разрешите узнать причины, которые побудили вас на это?
— Просьба вашего друга.
— У меня нет друзей в Германии.
— Он в Швейцарии.
— Кто этот человек?
— Майор Герман Марек.
— Кто?.. Я не верю, что он стал вести с вами переговоры. Марек ненавидит фашизм.
— Меня он считает антифашистом.
— Марека так просто не проведете.
— И все же Бедуин попросил меня поинтересоваться вашей судьбой и, если возможно, попытаться спасти вас.
— Какой ценой?
— В разговоре Марек сообщил, что вам известен контр-пароль для агентуры, находящейся на территории Германии. Мне нужен этот контр-пароль.
— Мне известен контр-пароль, но это вам ничего не даст, поскольку мне неизвестно место нахождения агентов.
— Данный вопрос пусть вас не беспокоит, это моя забота.
— Значит Бедуин решил спасти меня ценой, не приемлемой для разведчика? Слишком высокая плата за жизнь одного человека. К тому же вы не сможете проверить правильность контр-пароля, а поэтому шансов на жизнь у меня почти нет.
— В процессе работы мы установим место нахождения агентуры, а спасти вас я постараюсь в любом случае. Самое трудное — вырвать вас из концлагеря.
— Вас интересует еще что-нибудь?
— Расскажите мне все, что вы знаете о Мареке,
— Что именно?
— Его увлечения, убеждения, слабости.
— Ваш вопрос наводит на мысль, что вы не знакомы с Бедуином.
— Марек очень скрытен по натуре, это качество усиливается еще и его профессией. Полностью доверять мне он не может, но так как жизнь его друга находится в опасности, Бедуин пошел на пробный контакт.
— Вы заблуждаетесь, я никогда не был его другом, Марек видел во мне только соперника. Он никогда не любил меня.
— Чем же вызвана забота о вас?
— Мне самому непонятно. Наверняка, Бедуин пытается ликвидировать меня вашими руками.
— Марек знает, что вам неизвестно место нахождения агентуры?
— Нет.
— Как это понимать?
— Перед самой оккупацией Чехословакии немецкими войсками я сменил контр-пароль. Все старые явки hj законам конспирации ликвидировались автоматически. Тот, кто повез агентам новый контр-пароль, не вернулся назад. Новые явки мне не известны. У Марека дело обстоит еще хуже — он не знает нового контр-пароля.
— Вы говорите мне правду? Я не верю, что вы не можете назвать хотя бы одну фамилию агента, под которой он живет в Германии и где искать этого человека,
В ответ — молчание.
— Гардекопф, погуляйте по лагерю.
— Слушаюсь, фрау гауптман, — обрадовался обер-лейтенант, которому порядком надоело стоять без дела.
— Кто вы? — спросил майор Брижек, как только Гардекопф скрылся за дверью.
— Гауптман Эльза Миллер. Место службы — абвер.
— Мне не знакомо ваше лицо.
— Вы знаете сотрудников абвера?
— Да. Многих. В том числе и вашего помощника Гардекопфа. Он служил в «Мелодии».
— Вы хорошо информированы. Кажется, я вас недооцениваю. Почему вы не сработались с Мареком?
— У нас разные взгляды на многие вещи. Бедуин почти коммунист, а я ненавижу и фашизм и коммунизм.
— С вами работало СД, почему они не использовали вас?
— Я работал только против Германии. СД интересуют те, кто работал против России и других стран.
— Может, вы и правы.
— Вас интересует Марек из тех же побуждений?
— В какой-то мере.
— Он может быть полезен вам. Сейчас, когда он за границей, Бедуин будет искать контакты с разведками Англии, Америки, России.
— Вы считаете, что Бедуин может работать на коммунистов?
— Да. Он может работать на любую страну, которая воюет с Германией.
— А вы?
— У меня нет выбора. Чтобы сохранить жизнь, буду работать на вас.
— Прежде чем забрать вас отсюда, я должна знать: контр-пароль, адрес и фамилию одного агента.
— Я сообщу вам это в тот день, когда покину концлагерь.
— Хорошо. На сегодня разговор окончен. Надеюсь, завтра мы побеседуем в другом месте.
Миллер открыла дверь.
— Уведите заключенного.
Брижек заложил руки за спину и, не глядя на Эльзу, вышел из кабинета. Миллер сняла с аппарата телефонную трубку, набрала номер.
— Алло. Господин майор? С вами говорит Миллер. Я звоню вам из концлагеря. Нашла одного типа, который знал Бедуина. Надо забрать его отсюда.
— Фамилия чеха?
— Брижек. Номер 4752.
— Записал. Сегодня будет в Берлине. Где поместить его — в тюрьме или на конспиративной квартире?
— Думаю, будет лучше, если сегодня поместить в тюрьму, а завтра перевести на конспиративную квартиру. Это вселит в него надежду.
— Хорошо.
Эльза положила трубку и вышла из кабинета. На крыльце ее уже ожидали Гардекопф и Штольц.
Все трое попрощались с начальником лагеря и направились к «мерседесу».
В автомобиле Штольц спросил:
— Что-то узнали от чеха?
— Пока немного. Брижек — разведчик и, не получив гарантий, ничего конкретного не скажет.
— Надеешься, что от него будет польза?
— Уверена в этом.
— Что же, желаю удачи!
До самого Берлина больше не говорили. Эльза думала о Брижеке и Бедуине, Штольц — о чем-то своем. Гардекопф сидел на переднем сидении, смотрел по сторонам и размышлял о том, что фрау гауптман не все сказала Штольцу, и был полностью согласен с ней. Их работа будет оцениваться по результатам операции после возвращения из Швейцарии.
XXX
После завтрака Эльза собиралась на службу. Сегодня она снова встретится с майором Брижеком. В том, что майор сегодня скажет контр-пароль и назовет координаты одного из агентов, она не сомневалась, но ей необходимо было услышать все это без свидетелей. Поэтому она решила не проводить допрос в управлении, а, заручившись поддержкой Штольца, перевезти чеха на конспиративную квартиру. Миллер уже оделась и собиралась выходить из комнаты, когда в дверь постучали.
— Войдите.
На пороге появился администратор.
— Прошу прощения, фрау гауптман, только что в пансион забежал солдат, отправляющийся на фронт, и попросил передать вам письмо. Я не мог ему отказать. Три моих сына воюют в России. Он сказал, что вы будете рады его прощальному письму.
— Спасибо. Вы курите?
— Когда есть сигареты.
Эльза открыла шкаф, взяла три пачки сигарет и протянула администратору.
— Это вам.
— Большое спасибо, фрау гауптман. По нашим временам — очень дорогой подарок.
Администратор вышел. Миллер вскрыла конверт. Она догадалась, что письмо от Андрея.
«Уважаемая фрау гауптман, благодаря милости великого фюрера я уезжаю сегодня на Восточный фронт. Если встречу кого-нибудь из знакомых, передам от вас привет.
