Олег Грейгь - Русский царь Иосиф Сталин: все могло быть иначе
Вот на этот немаловажный нюанс как-то обратила внимание Барсова и попыталась в который раз подбить своих подруг по постели на новую грязную игру против соперницы. Первой спохватилась Ольга Васильевна Лепешинская, сказав:
— Валерия Владимировна, если ты хочешь потерять все-все и даже дачу в Сочи, то это твое право. А я ничего не хочу терять, не хочу, чтобы потом меня е…л какой-то забулдыга из московской подворотни… Уволь, я больше о Давыдовой даже слова плохого не подумаю.
С ней вдруг стала солидарна и Златогорова.
После смерти вождя все они остались в Москве. Лишь Барсова, ощутив ухудшение здоровья, уехала на жительство в Сочи, как оказалось, навсегда. Но Вера Александровна была вынуждена покинуть российскую столицу после XX съезда КПСС и развернувшихся после него событий, связанных с неприятием имени вождя. Она, как того и хотел Сталин, уехала в Тбилиси (шел конец 1956 г.), получила благоустроенную трехкомнатную квартиру в привелегированном районе грузинской столицы, должность профессора в консерватории и, что немаловажно после пережитого за почти три десятилетия творческой жизни — хорошее отношение к себе чиновников от власти.
Она продолжала состоять в браке со своим мужем Д. С. Мчедлидзе-Южным, но жизнь его с ее приездом нисколько не изменилась; они были порознь. Да и Вера Александровна не настаивала на изменении отношений. После очень уникальных отношений и любви со Сталиным, при котором она имела лишь нескольких других мужчин, да и то скорее не по своей воле, она просто не стремилась к тому чтобы сейчас быть с кем-то. Есть мужчины, после которых интимная близость с другим просто не нужна…
Единственным верным из всех поклонников оставался Георгий Максимилианович Маленков; он присылал ей поздравления на день рождения 30 сентября и в женский день 8 марта. Интимные отношения с этим партийным и государственным деятелем приключились лишь однажды, когда не было никаких сил устоять перед его напором. Это произошло за 1,5–2 года до кончины Сталина. Примерно тогда же состоялась и интимная связь с секретарем вождя Алексанром Николаевичем Поскребышевым. Конечно, это были весьма влиятельные лица и на всем протяжении ее отношений с великим Сталиным оба весьма деликатно и уважительно относились к ней. Возможно, это в какой-то степени и послужило поводом к ее, скажем так, согласию на близость с ними.
Тогда как остальные воспринимали красивую актрису как вожделенный кусок с барского стола; все они — это ходячее быдло, кружившее вокруг Сталина — считали за честь затащить в постель его женщин…
История 16
«Гражданин Сталин, а как бы вы поступили?»
Чудесный южный город Сочи, прекрасное время — конец июля. Романтичный час суток, когда солнце скрывается за горизонт…
Первый секретарь ЦК Компартии Украины Никита Сергеевич Хрущев, свалившись брюхом в набежавшую волну, ныряет, плавает, громко пыхтя и хрюкая. За его незатейливым купанием наблюдает артистка Большого театра О. В. Лепешинская.
Лепешинская Ольга Васильевна /р. 15(281.9.1916, Киев/, советская артистка балета, педагог, нар. арт. СССР (1951). Чл. КПСС с 1943. Окончила Моск. Хореографич. уч-ще. В 1933–63 артистка балетной труппы Большого театра. Дебютировала в партии Лизы («Тщетная предосторожность» Гер-теля)… Обладая драматич. дарованием, виртуозной техникой, Л. расширила выразит, возможности классич. танца. Артистке были доступны как комедийные, так и драматич. партии…
С 1963 ведет пед. работу, выезжала в качестве педагога и репетитора в Италию, ВНР, ГДР, Швецию и др.
Гос. пр. СССР (1941,1946,1947,1950). Награждена 3 орденами, а также медалями.
Одной из этих наград — орденом Ленина (вместе с Барсовой) была удостоена уже при правлении Н. С. Хрущева за то, что подписалась под заявлением деятелей искусств об осуждении личности Сталина. Кстати, Давыдова не подписала документ и наград не получила. А вот Зла-тогорова отчего-то за это получила другой орден — Трудового Красного Знамени.
Выйдя вскорости из воды Никита Сергеевич снова закряхтел, зафыркал, закашлял, захрюкал и наконец кокетливо спросил:
— Ольга, почему вы не приезжаете к нам в столицу советской Украины Киев?
— А меня, Никита Сергеевич, не приглашают. Может потому, что у вас много украинских солисток.
— Зря вы так думаете, Ольга. Есть и певицы, и певцы. Но украинцы народ очень сложный. У них развито чувство национализма и они тоскуют по своей самостийности.
— Никита Сергеевич, а вы удовлетворены, что вас перевели из Москвы?
— Ну как вам сказать, на Украине может быть и спокойнее, чем в Москве, но есть и свои трудности.
Ольга Васильевна передернула плечиком и, подумав, спросила:
— Скажите, Никита Сергеевич, а в России придет то время, которое Маркс и Энгельс назвали коммунизмом?
— Конечно придет. Но не так быстро, как хотелось бы нам, — важно ответствовал человек, который давно и благополучно пребывал при коммунизме, не испытывая при этом никаких угрызений совести от того, что не получившие полной самостийности украинцы, как и все остальные советские братья и сестры, тянут бесконечную лямку нищеты. Тоном, не терпящим возражений, он нравоучительно продолжил: — И вы, Ольга, не понимаете, что коммунизм наступит не в России, а в СССР. Это очень важно и принципиально, потому что России больше не существует. Ее мы закопали вместе с царскими трупами.
…было уже поздно, когда Лепешинская оставила его. А ему пришлось проследовать в особняк, в котором находились Сталин и Молотов. Начинался поздний обед, который, как всегда, затянется до утра. За обедом Хрущев сказал:
— Товарищ Сталин, на Украине разоблачена очень большая группа националистов. Среди них имеются лица, занимавшие ответственные партийные и государственные должности. Я привез списки.
Это рассердило вождя.
— Товарищ Хрущев, почему ми вас должны па-адменять на Украине?
— Товарищ Сталин, в списках без двух человек 7 тысяч арестованных. Многих вы хорошо знали и мы очень боимся наломать дров.
— Ви всегда боитесь переборщить. Когда ви научитесь мислить самостоятельно? Или ви еще ребенок и вам нужен горшок?
Раздраженный Сталин сделал паузу, которой воспользовался Молотов. «Товарищ Сталин, — заикаясь сказал он, — с-с-совершенно правильно говорит, что н-негодяев н-надо расстреливать беспощадно.
Хрущев среагировал мгновенно:
— Вячеслав Михайлович, ваши слова мы обязательно учтем. Но мне бы хотелось заполучить у вас письменное распоряжение.
Лицо Сталина от услышанного буквально посерело и он очень тихо произнес:
— Хрущев, ви свободны. Ми все от тебя устали.
Спустя несколько месяцев Н. С. Хрущев был вызван в Москву, в Кремль. За столом помимо вождя сидели Лаврентий Берия, Климент Ворошилов, Лазарь Каганович, другие. Присутствовали две женщины: депутат Верховного Совета РСФСР актриса Вера Давыдова и секретарь наркома внутренних дел Надежда Тузова, являвшаяся одновременно агентом партийной разведки Коминтерна. Она владела свободно английским и французским языками, отлично печатала, блестяще изучила стенографию; /іосле окончания института иностранных языков прошла обучение в одной из школ Коминтерна, но руководство вместо назначения на работу за границу направило ее в наркомат обороны в качестве секретаря наркома Ворошилова. После освобождения маршала от занимаемой должности Тузову перевели секретарем приемной наркома внутренних дел Берии.
Природа наделила Надежду броской красотой; а то, что она была дочерью одного из высших командиров Красной армии и имела хорошую биографию, также имело значение в ее карьере. Тузова производила сильное впечатление на многих руководителей партии и правительства; впрочем, ее этому учили в школе Коминтерна. Несмотря на возраст, проявлял активность в ухаживании за молодушкой Ворошилов, так что вскоре многим стало ясно, а товарищу Сталину — хорошо, в подробностях, известно, что Тузова являлась не только секретарем наркома, но и его близкой женщиной. После перевода Надежды в НКВД ею увлекся и Берия.
Сталин был в хорошем настроении. Осмотрев присутствующих, он подошел к окну, за которым кружились снежинки, и бодрым голосом, поднимая правой рукой телеграмму Адольфа Гитлера, который поздравил его с 60-летием:
— Да-а чего же внимательный человек наш товарищ Гитлер!
Заикаясь, ему поддакнул Молотов. Сталин кивнул головой и тут же с подобострастным тостом выступил Клим Ворошилов. В этот момент открылась дверь и, униженно пригибаясь, на полусогнутых, в комнату вбежал запыхавшийся Микоян, извиняясь перед вождем за свое опоздание. Сбиваясь, он также стал восхвалять Сталина. И лишь сидевший в противоположном конце стола член Политбюро ЦК ВКП(б) Лазарь Моисеевич Каганович произнес своим басом: «Это хорошо, товарищ Сталин, что у нас такие друзья, как Адольф Гитлер».
