Осень патриарха. Советская держава в 1945–1953 годах - Спицын Евгений Юрьевич

4. Развитие советской литературы и искусства

По мнению многих современных авторов (А.И. Вдовин, Е.С. Громов, Д.Л. Бабиченко, Т.В. Белова, М.Р. Зенина, А.В. Блюм[296]), послевоенный период в развитии советской литературы носил двоякий характер. С одной стороны, он был отмечен довольно быстрым и резким ужесточением идеологического контроля и надзора за литературным творчеством советских писателей, поэтов и публицистов, громкими, а по оценке либеральных авторов, даже погромными партийными постановлениями, борьбой с космополитизмом и другими идеологическими акциями, а также появлением чисто конъюнктурных и низкопробных литературных подделок типа романов С.П. Бабаевского («Кавалер Золотой звезды», «Свет над землёй») и Е.Ю. Мальцева («От всего сердца»). Но с другой стороны, именно в этот период появился целый ряд новых направлений в советской литературе и были созданы действительно выдающиеся произведения советской литературы, вошедшие в золотой фонд отечественной и мировой культуры.

В первое послевоенное десятилетие успешно продолжили свою творческую деятельность такие признанные мастера слова, как Михаил Александрович Шолохов («Наука ненависти», «Они сражались за Родину»), Фёдор Васильевич Гладков («Повесть о детстве», «Вольница», «Лихая година»), Константин Георгиевич Паустовский («Повесть о жизни», «Золотая берёза»), Михаил Михайлович Пришвин («Дневники», «Глаза земли»), Константин Александрович Федин («Первые радости», «Необыкновенное лето»), Леонид Максимович Леонов («Русский лес», «Золотая карета»), Вениамин Александрович Каверин («Открытая книга»), Валентин Петрович Катаев («Катакомбы», «Сын полка»), Вера Фёдоровна Панова («Евдокия», «Времена года»), Александр Александрович Фадеев («Молодая гвардия»), Михаил Васильевич Исаковский («Летят перелётные птицы», «Враги сожгли родную хату»), Степан Петрович Щипачёв («Строки любви», «Славен труд»), Алексей Александрович Сурков («Дорога к Победе»), Александр Трифонович Твардовский («Дом у дороги», «Я убит подо Ржевом») и другие крупные писатели и поэты.

Одновременно в советскую литературу буквально ворвалась целая плеяда так называемых «фронтовиков» — молодых и талантливых авторов, создавших новое литературное направление, которое принято называть «окопной», «военной» или «офицерской» прозой. Среди наиболее ярких писателей этого направления следует назвать имена Константина Михайловича Симонова («Дым Отечества», «Товарищи по оружию»), Бориса Николаевича Полевого («Повесть о настоящем человеке», «От Белгорода до Карпат»), Михаила Семёновича Бубеннова («Белая берёза»), Эммануила Генриховича Казакевича («Звезда», «Весна на Одере»), Леонида Сергеевича Соболева («Зелёный луч»), Виктора Платоновича Некрасова («В окопах Сталинграда»), Николая Корнеевича Чуковского («Балтийское небо»), Василия Семёновича Гроссмана («В годы войны», «За правое дело»), Александра Альфредовича Бека («Волоколамское шоссе») и других. Тогда же появляется и целая когорта прекрасных поэтов-фронтовиков, с особым чувством, поэтической эстетикой и мастерством отразивших все тяготы и испытания военного лихолетья, выпавшие на долю миллионов советских людей: Алексей Иванович Фатьянов («Возвращение солдата»), Михаил Кузьмич Луконин («Дорога к миру»), Семён Петрович Гудзенко («После марша», «Битва»), Евгений Аронович Долматовский («Слово о завтрашнем дне»), Михаил Александрович Дудин («Вчера была война», «Считайте меня коммунистом»), Александр Петрович Межиров («Дорога далека», «Коммунисты, вперёд!»), Константин Яковлевич Ваншенкин («Песня о часовых»), Юлия Владимировна Друнина («Комбат», «В солдатской шинели») и многие другие.

Кроме того, первое послевоенное десятилетие стало временем расцвета жанра исторической повести и исторического романа, в котором успешно работали многие крупные советские писатели, в том числе Степан Павлович Злобин («Степан Разин», «Остров Буян»), Юрий Павлович Герман («Россия молодая»), Алексей Кузьмич Югов («Ратоборцы»), Николай Алексеевич Задонский («Кондрат Булавин», «Смутная пора»), Евгений Александрович Фёдоров («Каменный пояс»), Константин Фёдорович Седых («Даурия»), Михаил Дмитриевич Соколов («Искры»), Георгий Мокеевич Марков («Строговы») и другие признанные мастера слова.

Наконец, в первые послевоенные годы зарождается ещё один оригинальный жанр русской советской литературы — так называемая «деревенская проза», у истоков которой стояли такие яркие писатели и публицисты, как Валентин Владимирович Овечкин («Районные будни»), Гавриил Николаевич Троепольский («Из записок агронома») и Владимир Фёдорович Тендряков («Падение Ивана Чупрова»).

Надо сказать, что в современной историографии уже более четверти века существует довольно устойчивое представление, что первые послевоенные годы якобы породили большие надежды на относительную либерализацию общественной жизни внутри страны, на ослабление слишком жёсткого партийно-государственного контроля в области литературы и искусства, на расширение свободы творчества и другие послабления для творческой интеллигенции. Но начавшаяся вскоре холодная война разом перечеркнула все прогнозы и надежды либеральной части партийно-государственного аппарата и советской творческой элиты на смягчение внутриполитического курса и идеологического противостояния с «прогнившей западной цивилизацией», основанной на культе «золотого тельца, голой наживы и грязного чистогана».

Как считают многие философы, историки, филологи и искусствоведы (М.Р. Зенина, Е.С. Громов, Д.Л. Бабиченко, К.Г. Барбакова, В.А. Мансуров, Е.Ю. Зубкова[297]), крайне жёсткое, открытое и бескомпромиссное противоборство с буржуазным Западом, возникшее вскоре после окончания войны, заставило советское политическое руководство быстро вспомнить об уже отточенных и отработанных ещё до войны «классических» приёмах и методах утверждения классового подхода в идейном воспитании широких народных масс и творческой интеллигенции. Уже с проявлением первых и абсолютно очевидных признаков серьёзного похолодания в отношениях с ведущими западными странами высшее советское руководство принялось завинчивать гайки в отношении всей творческой интеллигенции, которые несколько ослабли в годы войны. Как считают те же авторы, самым ярким проявлением этих веяний стали партийные Постановления по вопросам искусства и культуры, первым среди коих стало знаменитое Постановление ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“», вышедшее в августе 1946 г.

Между тем следует сказать, что ряд нынешних историков (Д.Л. Бабиченко[298]), утверждают, что предыстория этого Постановления ЦК берёт своё начало ещё в ноябре 1943 г., когда в одной из докладных записок на имя всех секретарей ЦК начальник Управления пропаганды и агитации ЦК Г.Ф. Александров и два его заместителя А.А. Пузин и А.М. Еголин впервые озвучили мысль о «принятии специального решения ЦК ВКП(б) о литературно-художественных журналах». А уже в начале декабря 1943 г. за подписью Александра Сергеевича Щербакова Секретариат ЦК принял закрытое Постановление «О контроле над литературно-художественными журналами», в котором, обвинив Агитпроп ЦК в «слабом контроле» за выпускаемой литературой, возложил личную ответственность за эту ситуацию на Г.Ф. Александрова и двух его замов — А.А. Пузина и П.Н. Федосеева. Причём уже на следующий день тот же Секретариат ЦК принял ещё одно Постановление — «О повышении ответственности секретарей литературно-художественных журналов», в котором предписал «повысить требовательность к качеству публикуемых произведений» и полностью исключить «появление в журналах антихудожественных и политически вредных» публикаций. Именно с этого момента под удар политических проработок попали многие известные писатели, поэты, критики и драматурги, обвинённые в создании «идеологически вредных» сочинений.