Борис Соколов - Котовский
В Москве он вновь встретился с Брусиловыми. Надежда Владимировна так описала эту встречу, по ошибке датировав ее более поздним сроком: «Кажется, в 1922 или в 1923 году мы с мужем пошли в военный лазарет навестить больную родственницу Алексея Алексеевича, там лежавшую. В коридоре лазарета к нам вдруг подходит в халате, с рукой на перевязи какой-то человек. Раскланивается и говорит: „Вы меня не узнаете? Я бывший разбойник Котовский, вы даровали мне жизнь. Но теперь я командую дивизией в Красной Армии“.
Мы с Алексеем Алексеевичем спросили его об его здоровье и раненой руке. Он сказал, что поправляется, и что скоро вернется к своей дивизии, и что жизнь в боях и всевозможных происшествиях его крайне удовлетворяет, и что только теперь жизнь его полна и осмысленна. Еще и еще раз заверял нас в своей преданности и благодарности… И больше я его не видела».
Пожалуй, это и было для Котовского главным — жить в приключениях и боях. Трудно представить его умершим в собственной постели. Спокойная жизнь была не для Григория Ивановича.
Глава 10
СНОВА НА УКРАИНЕ
После выздоровления Котовский был вызван в Реввоенсовет Республики. Лев Давидович Троцкий предложил ему возглавить дивизию, которая должна была остаться в Тамбовской губернии и заниматься ликвидацией последних очагов антоновщины. Котовский поблагодарил за оказанное доверие возглавить дивизию, но прямо сказал, что предпочел бы служить на Украине, где гораздо лучше знает и местность, и людей и куда переброшена уже его бригада. И Троцкий в конце концов согласился с доводами Григория Ивановича. Возможно, на это повлияло ходатайство М. В. Фрунзе, командовавшего вооруженными силами Украины и Крыма. Однако, вопреки распространенному мнению, оно если и было, то не могло иметь решающего значения. Ведь к тому моменту Григорий Иванович и Михаил Васильевич еще ни разу не встречались. По свидетельству Ольги Петровны Котовской в письме Шмерлингу от 2 мая 1936 года, впервые «с т. Фрунзе Гриша встретился на I Всеукраинском съезде командного состава в 1922 г., кажется, в феврале — был первый съезд после фронта, в Харькове».
В письме Шмерлингу от 24 ноября 1937 года вдова Котовского так описала его встречу с Троцким: «После разгрома и ликвидации Антонова, Троцкий вызвал к себе Григория Ивановича, кот. так рассказывал мне об этой встрече: „Троцкий встретил меня стоя и изучал меня пронизывающим взглядом, кот. я твердо выдержал и со своей стороны изучал его. Он первый отвел глаза от меня и сказал, что решил оставить меня в Тамбове. „Если вы организовали бригаду Котовского непобедимой, то я назначаю вас начдивом, у вас будет дивизия Котовского“, — сказал Троцкий. Я ответил, что мной руководит не личная карьера, а преданность партии в борьбе за социализм, и я всюду буду выполнять волю партии и правительства“.
По выходе от Троцкого, поехал к т. Фрунзе, кот. в это время приехал в Москву. Григорий Иванович предполагал, что его оставление в Тамбове — происки Якира и Примакова. Михаил Васильевич Фрунзе настоял на возвращении Котовского на Украину. Здесь вскоре снова Якир и Примаков столкнулись с Котовским».
Обвинения Примакова и Якира — это дань времени. Ведь не прошло еще и полугола с того времени, как они были расстреляны вместе с Тухачевским по обвинению в «военно-фашистском заговоре». Если же объективно проанализировать всё, что мы знаем о разговоре Троцкого и Котовского, то можно предположить, что наркомвоенмор получил доклад Тухачевского, где тот самым лестным образом характеризовал роль Котовского в подавлении антоновского восстания. И поэтому Лев Давыдович решил его оставить в Тамбовской губернии, повысив до начальника дивизии, чтобы Котовский добивал остатки антоновцев, а также боролся с повстанцами в соседних губерниях. В то же время председатель Реввоенсовета учитывал, что Григорий Иванович не имеет военного образования и не очень удачно сражался с регулярной польской армией. А на Украине, в случае начала большой войны, Котовскому пришлось бы в первую очередь драться с регулярными армиями Польши и Румынии. Котовский же, несомненно, хотел вернуться на юг Украины, поближе к родной Бессарабии. Поэтому неудивительно, что он без энтузиазма принял назначение в Тамбовскую губернию. Однако сомнительно, чтобы он пошел просить Фрунзе убедить Троцкого оставить его на Украине. Возможно, Ольга Петровна забыла, что полутора годами ранее писала Шмерлингу, что с Фрунзе Котовский впервые встретился только в 1922 году. А может, и помнила, но просто ей было необходимо отвести внимание от тех, кто действительно хлопотал о возвращении Котовского на Украину. А это, скорее всего, был Якир, в чьем подчинении Котовский воевал почти всю Гражданскую войну. О его взаимоотношениях с Котовским мы расскажем немного позже. Пока же отметим, что Якир в то время командовал войсками Крымского района Киевского военного округа и, очевидно, имел возможность напрямую обратиться к Фрунзе, командовавшему войсками Украины и Крыма. Якир и Фрунзе вполне могли убедить Троцкого, что повстанцев и на Украине хватает, так что Котовский без работы не останется. Примаков же в то время командовал 1-м Киевским корпусом червонного казачества в составе 8-й и 17-й кавдивизий и вряд ли мог иметь какое-то отношение к назначению Котовского на Украину.
Первого сентября 1921 года Григорий Иванович был назначен командиром 9-й Крымской кавалерийской дивизии имени Совета народных комиссаров УССР, куда вошла и его кавбригада, расквартированная в Таращанском и Богуславском уездах Киевской губернии. Ее командиром был назначен Н. Н. Криворучко.
Осенью 1921 года Котовский организовал заготовку дров и их транспортировку к железной дороге. Благодаря этому оказалось возможным направить украинский хлеб в голодающее Поволжье.
В ночь со 2 на 3 ноября через Збруч переправился отряд генерал-хорунжия армии УНР Юрия Тютюнника, который выступил на Украину с территории Польши с двумя тысячами бойцов в надежде поднять народ на всеобщее восстание против большевиков, взять Киев и провозгласить восстановление Украинской Народной Республики. Тютюнниковцы нападали на узловые станции, уничтожали мосты и железнодорожные пути, чтобы затруднить переброску советских войск. На короткое время им удалось захватить такой важный железнодорожный узел, как Коростень. Однако части Красной армии очень скоро изолировали отряды Тютюнника, заставив его постоянно скрываться от превосходящих сил противника. Восстание, на которое так рассчитывал генерал-хорунжий, поднять не удалось. Крестьянство в основном удовлетворилось нэпом и не собиралось браться за оружие.
К срыву планировавшегося Тютюнником всеукраинского восстания приложил свою руку чекист Валерий Горожанин, бывший сосед Котовского по камере в тираспольской тюрьме. Будучи начальником секретного отдела Всеукраинской ЧК, он лично подготовил и внедрил в украинское подполье чекиста Сергея Тарасовича Карина (взявшего украинскую фамилию — Даниленко; впрочем, существует и противоположная версия: подлинная фамилия — Даниленко, а Карин — псевдоним; после Второй мировой войны Сергей Тарасович публиковал книги и статьи как под той, так и под другой фамилией). Благодаря полученной от Карина информации чекистам удалось ликвидировать «Украинскую войсковую организацию», «Всеукраинский петлюровский повстанком», «Уманский повстанком», елисаветградскую «Народную месть» и некоторые другие подпольные объединения. А в сентябре 1921 года Карин-Даниленко прибыл в Польшу и в трех беседах с глазу на глаз с Тютюнником убедил его, что всеобщее восстание на Украине в самое ближайшее время — вопрос решенный. И Тютюнник не только рискнул начать свой окончившийся трагически рейд, но и поделился с Кариным-Даниленко планами будущих операций, которые немедленно стали известны ЧК. Так что Котовский и другие красные командиры действовали не вслепую. Кстати сказать, известие о том, что на Украину вскоре произойдет вторжение отряда Тютюнника, могло быть одной из причин для назначения туда Котовского.
Карин-Даниленко был одним из немногих участников тех событий, которые прожили долгую жизнь. Он умер в 1985 году в возрасте 87 лет. А вот Горожанин разделил печальную судьбу основной массы чекистов тех лет, не переживших Большой террор. 19 августа 1937 года заместитель начальника Особого бюро НКВД СССР Валерий Михайлович Горожанин был арестован по делу «о заговоре в НКВД УССР» и 29 августа 1938 года в возрасте 49 лет расстрелян. Реабилитировали его в 1957 году.
1-я бригада 9-й кавдивизии прикрывала направление Новгород — Волынск — Житомир, а 3-я бригада должна была сосредоточиться в районе Менжировки для нанесения главного удара по отряду Тютюнника. 2-я бригада должна была преследовать Тютюнника, вынуждая его выйти к Менжировке. Но Тютюнник благополучно обошел Менжировку и вышел к станции Тетерев. В селах Заньки, Голубовичи и Олизаровичи котовцы натолкнулись на арьергарды Тютюнника, который смог уйти, но теперь уже не по направлению к Киеву, а на запад. 17 ноября разведка 9-й кавдивизии Котовского обнаружила тютюнниковцев в районе сел Большие и Малые Минки и Звиздаль на Киевщине. Основные силы дивизии в составе 2-й и 3-й бригад тут же атаковали врага. В селе Звиздаль они натолкнулись на пехотный арьергард. Под сильным пулеметным огнем котовцы вынуждены были спешиться и завязать огневой бой с заслоном, пока 2-й эскадрон под командой Л. X. Воронянского не обошел Звиздаль с фланга. Тютюнниковцы бежали, бросив 11 пулеметов. Вскоре они были окружены и разгромлены конницей Котовского. Потери войск УНР составили 250 человек убитыми и 517 — пленными, из которых 360 на следующий день были расстреляны. Расстрел осуществляли местная ЧК и военный трибунал. Котовский как будто не имел отношения к этой массовой казне. Сам атаман Тютюнник с остатками отряда вырвался из окружения и ушел за Збруч. Дивизия Котовского захватила много трофеев, в том числе походную канцелярию Тютюнника.
