Сергей Переслегин - Первая Мировая. Война между Реальностями

Сражение южнее, под Ипром, было даже более напряженным. Б. Такман пишет: «Не Монс или Марна, а Ипр стал символом доблести и могилой англичан. Здесь полегло четыре пятых всего экспедиционного корпуса». Встречные бои в этом районе продолжались до 15 ноября, и местами немцы были очень близки к прорыву.

Впрочем, использовать этот прорыв было практически невозможно: слишком мало свободного пространства осталось в распоряжении герцога Альберта для того, чтобы можно было всерьез рассчитывать на превращение тактического прорыва в оперативный.

Во втором и последнем периоде этой борьбы немцы, впервые на Западном фронте, создали позиционную ударную группу. Под руководством командира 13-го корпуса Фабека собрались 2-й баварский корпус (из 2-й армии), 15-й корпус (из 7-й армии), 26-я дивизия 13-го корпуса, 6-я баварская резервная дивизия, 3-я дивизия, 1-й кавалерийский корпус, 11-я ландверная бригада, 70 гаубичных и мортирных батарей калибра до 12 дюймов.

Конечно, в первый же день наступления эта колоссальная масса прорвала линию английской пехоты, лишь ночь помешала Фабеку захватить Ипр. В этой ситуации союзники ввели в бой последний резерв: энергия и уверенность Фоша убедила фельдмаршала Френча, что тот сможет восстановить положение с помощью одной лишь французской резервной бригады (из состава 32-й дивизии 16-го корпуса). На следующий день Модюи, командующий 10-й армией, по собственной инициативе отправил Френчу еще одну бригаду, и прорыв удалось закрыть. В последующие дни Фабек предпринял еще несколько попыток, усилив свои части, добиться какого-то результата, но это уже, скорее, было формальным выполнением приказа: «пошли дожди; стояли густые туманы; почва, и без того сильно насыщенная влагой, превратилась в сплошное болото, по которому трудно было передвигаться, а еще труднее – рыть в нем окопы; в довершение всех затруднений от климатических и боевых невзгод сильно возросла болезненность в войсках обоих противников. Вся эта неприглядная и тяжелая обстановка, в которой приходилось изо дня в день вести бои и совершать передвижения вдоль фронта, естественно, не располагала войска к проявлению активности и маневренности и все более и более склоняла обе стороны к решению прочно закрепиться в своем расположении и оборудовать занимаемые позиции для пребывания на них до наступления весны» (В. Новицкий).

«Бег к морю» закончился. От Вогезских перевалов до Фландрии установился прочный и неподвижный фронт.

Пришла зима.

Общая схема «Бега к морю»

Позиционный фронт

Невооруженным глазом видно, что немцы добились многого в восходящих сражениях к северу от Уазы: почти на всем протяжении фронт стабилизировался западнее изохроны. И тем не менее от Суассона он шел на север, и ни одной принципиально важной точки позиции, ни одного узла связности союзники не потеряли. В этом отношении «Бег к морю» тактически выигран немцами, а стратегически союзниками.

Как и вся война.

Сюжет восьмой: «Польский балкон»

Я видел твой бой с Шоррэем. Это пример, когда предельное мастерство встретилось с запредельным. Запись поединка показывают на всех циклах обучения в клэнийских школах. Усыпление бдительности соперника, использование его атаки для подгонки величины собственного меча, предугадывание решающего удара, уклонение в момент неизбежности удара, вспарывающий выпад в падении, использование режима непрерывной заточки меча для преодоления защиты комбинезона, общая этика поединка…

На Восточном фронте также приближалась зима и также вроде бы закончилось решающее сражение. Определился побежденный – австро-венгерская армия была разбита в Галицийском сражении, поэтому двуединая монархия потеряла всякую возможность реализовать цели войны, достичь мира, лучшего, чем довоенный, или хотя бы приемлемого.

Еще не определился победитель. Российская империя разгромила австрийцев, но понесла в Восточной Пруссии тяжелое поражение, высветившее как недостатки в организации армии и управлении ею, так и позиционные слабости Русского фронта. Немцы удержали Восточную Пруссию и нанесли поражение одной из неприятельских армий, то есть выполнили все требования Шлиффена, однако поражение на Марне обесценило эти несомненные успехи. Надежд на крупные переброски войск с запада не оставалось, а в этих условиях галицийская катастрофа Австро-Венгрии угрожала коллапсом всего фронта и распадом коалиции.

Австрийцы просят помощи. Людендорф понимает, что оказать ее необходимо – прежде всего в его собственных интересах, – но сил для этого нет, и взять их неоткуда. Остается надеяться на «счастье Танненберга» да на «комплекс неполноценности», сложившийся у русского командования после Восточной Пруссии.

К середине сентября немцы вытеснили 1-ю армию Ренненкампфа из Восточной Пруссии, приведя ее в заметное расстройство.[95] В результате возникли предпосылки для германской операции в районе Вислы.

Термин «вытеснение», кочующий из источника в источник, не совсем точен. В действительности Людендорф пытался провести операцию в духе «контрольного решения» Шлиффена для Восточной Пруссии: сковать противника с фронта силами 20-го, 11-го, 1-го резервного и гвардейского резервного корпусов, обойти его с юга силами 1-го и 17-го армейских корпусов и сводного кавалерийского корпуса; сводный корпус (3-я резервная дивизия, ландверная дивизия, кавалерийская бригада) прикрывал обходящую группировку. «Для порядка» Людендорф слегка нажимал и на северный фланг 1-й русской армии, продлив операционную линию до Тильзита. Наревское направление, где приводили себя в порядок остатки 2-й русской армии и постепенно сосредотачивалась 10-я армия, прикрывали 35-я резервная дивизия, 70-я ландверная бригада и резерв Торна.

Из этого плана вполне могло получиться окружение 1-й армии, будь Ренненкампф сколько-нибудь решительным и предприимчивым командующим. Но Ренненкампф нить операции потерял, в обстановке не разобрался, никакой контригры предпринять не пытался и в довершение всего постоянно выезжал в корпуса, оставляя штаб армии без высшего начальника, а войска – без приказов. В этих условиях командиры корпусов действовали, скорее, инстинктивно, в результате войска резко подались назад, выйдя из-под охвата. Резко ускорить операцию Людендорф не мог: во-первых, прикрывающие отход русские войска проявляли обычную стойкость в обороне, во-вторых, с юга нависала «тень» подходящей 10-й армии. В итоге Людендорфу удалось «снять с доски» только откровенно подставленные соединения – часть 72-й пехотной дивизии, которая, двигаясь вперед без разведки и охранения, застряла между 17-м и 1-м резервным германскими корпусами, и часть сил 20-го корпуса, запутавшегося при отходе.

Тем не менее потери 1-й армии были значительными (по некоторым оценкам, до 100 тысяч человек), и к середине сентября она была решительно небоеспособна.

Жилинский указывает: «Я приказал одним переходом отойти к линии Тракенен, Катенау. Туда отошли 3-й, 26-й корпуса. Остальные три корпуса, из коих 2-й и 20-й составляли заслон к югу, отходили с боем. Но Ренненкампф, положительно лишившийся самообладания, потерял всякую с ними связь. На мой вопрос, дано ли им указание об отходе, получил от штаба ответ, что указание не дано. Я приказал отыскать эти корпуса посылкой офицеров и летчиков… Ренненкампф немедленно бежал в Вильковишки, порвав связь со мной по телеграфу. Он прямо объят паникой и армией управлять не может… Ренненкампфа прошу удалить от командования».

Ренненкампф оставался на своем посту командующего 1-й армией до 18 ноября и успел загубить еще и Лодзинскую операцию. Сказать о нем что-то позитивное трудно. Проблема в том, что более инициативный, толковый и умный командующий, опираясь на превосходство в силах, ввязался бы в тактическую игру «ход на ход» с Людендорфом, получая шансы на выигрыш, но и рискуя полным разгромом. Учитывая некоторую тяжеловесность русской армии и присущее Людендорфу «счастье Танненберга», последнее выглядит более вероятным.

Оперативная обстановка на 15 сентября

Вновь обсуждается заманчивое наступление через Ломжу на Седлец или даже через Лык – Осовец на Брест-Литовск. С другой стороны, заманчиво обойти южный фланг 1-й армии, пока она не сомкнулась с 10-й армией: удар от Лыка на Августов и затем выход на фронт Друскининкай – Гродно позволил бы отбросить 10-ю русскую армию к югу, а 1-ю армию – прижать к морю и уничтожить.

Увы, для этих наступлений не хватало ни сил, ни времени – крах австрийской обороны в Галиции мог наступить раньше, чем действия 8-й армии против русского Северо-Западного фронта принесут ощутимый эффект, даже в предположении, что из этой откровенной авантюры вообще что-то получится.