Олег Игнатьев - Амазонка глазами москвича
Чтобы иметь представление о месте описываемых здесь событий, найдите на карте Бразилии знакомый вам штат Гояс, и на реке Арагуае, отделяющей его от соседнего штата Мату-Гросу, разыщите точку города Бализы, куда мы держали путь.
То ли путешественникам улыбалось счастье, то ли врал указатель бензина, но мотор зачихал и смолк как раз в тот момент, когда колеса коснулись заросшей бурьяном площадки, выполнявшей роль аэродрома. Эухенио открыл дверцу, спрыгнул на землю и, не торопясь, обошел вокруг воздушного такси.
— Сейчас подъедет заместитель префекта. Я представлю ему вас и полечу обратно. Мы встретимся, как договорились, через неделю на аэродроме в Арагарсасе, — сказал спокойно летчик, давая понять, что раз рейс завершен благополучно, то и незачем обсуждать недавнее происшествие.
Было непонятно, каким образом местное начальство узнает о приезде нежданного гостя и почему Эухенио ожидает именно заместителя префекта. Но вопросы задать не удалось: неожиданно на поляну выскочил «джип» и направился в нашу сторону, лихо затормозив у самого пропеллера. За рулем машины сидел средних лет мужчина в широкополой шляпе, какие носят скотоводы штата Мату-Гросу.
— Вам повезло, что я оказался дома, — без всякого предисловия начал наш новый знакомый, вылезая из машины. — Вижу, летит «стрекоза». Не иначе в Бализу, ко мне в гости. Мое правило: встретить, как и подобает хорошему хозяину. Надолго в эти края? Чем могу быть полезен? Да! Разрешите представиться: заместитель префекта Бализы Густаво Алмейдо Матос.
Эухенио первым пожал протянутую ему руку.
— Эухенио, летчик. А этот сеньор, — и он показал на меня, — иностранный журналист. Совершает поездку по штату Гояс, приглашенный властями. Он хочет своими глазами увидеть, как добывают алмазы. Губернатор надеется, что вы окажете ему помощь в работе, сеньор Густаво.
— Конечно, конечно, — голос вице-префекта стал слаще меда. — Губернатор мой хороший друг, мы же с ним из одной партии. Надеюсь, сеньор журналист говорит по-португальски?
Получив утвердительный ответ, Густаво Матос еще более расплылся в улыбке.
— Не будем же терять времени даром. Отправимся ко мне.
Только при большом воображении Бализу можно было назвать городком. Мы въехали на небольшую деревенскую улочку, по обеим сторонам которой тянулись приземистые мазанки с оконными проемами без стекол и с пальмовыми крышами. Единственное более или менее приличное строение принадлежало моему спутнику. Матос пригласил зайти внутрь, чтобы за чашечкой кофе обсудить дальнейшую программу действий.
По всей видимости, комната служила хозяину рабочим кабинетом и конторой. В углу стоял массивный стальной сейф, а на колченогом столе небольшие аптекарские весы. Вице-префект снял внутренний засов и распахнул ставни.
— Конечно, вам захочется посмотреть мои последние алмазы, — сказал он и, не дожидаясь ответа, стал возиться с хитроумным замком несгораемого шкафа. — Вот они, красавцы. — Матос протянул руку, на ладони которой лежали три невзрачных прозрачных камешка. — За средний я получу не меньше шести миллионов крузейро, а те, что по бокам, потянут каждый на миллион. Нравится?
Признаться, на меня не произвели никакого впечатления алмазы. Может быть, специалист оценил бы их, но для несведущего человека спутать необработанный алмаз с простыми стекляшками было нетрудно. Однако, чтобы не уронить себя в глазах добытчика, пришлось понимающе кивнуть головой и даже произнести глубокомысленную фразу о чистоте воды бразильских бриллиантов. Попутно было высказано пожелание ознакомиться с методами добычи алмазов. Минут через пять мы уже шли по направлению к околице Бализы, где начинались холмы, покрытые редким кустарником. Матос шел вразвалочку, небрежно отвечая на робкие приветствия встречавшихся.
— У вас здесь все знакомые, — заметил я ему, стараясь вызвать вице-префекта на разговор.
— Конечно, — с явным удовольствием откликнулся Матос. — Я же здесь делаю политику. Спросите, кто хозяин Бализы, и каждый ответит: сеньор Густаво Алмейдо Матос. У меня пятнадцать участков и на реке и на холмах. Пятнадцать лучших гаримпос мои. Что бы делали без меня гаримпейрос — искатели алмазов? Моя лавка дает им в кредит фасоль и рис, соль и кофе. А желоба для промывки породы? А помпу? Сито, лопаты? Где бы они взяли их без меня? Везде и всюду Густаво Алмейдо Матос.
— Как же они рассчитываются с вами, сеньор Матос?
— Алмазами, — вице-префекта, видимо, несколько обескуражил такой, по его мнению, наивный вопрос. — Гаримпейрос работают на участках — гаримпос, мне принадлежащих. Пользуются моими орудиями, берут в кредит в моей лавке, и за все это я беру себе пятьдесят процентов стоимости добытых ими алмазов. Вернее, я обязуюсь выплатить им пятьдесят процентов от цены алмаза и забираю камень себе. При расчете вычитается стоимость взятых ими в кредит продуктов из моей лавки и соответствующая сумма за аренду оборудования… Три месяца назад бригада из десяти человек гаримпейрос на участке, куда мы идем, получила за алмаз, что вы видели у меня, почти миллион крузейро. Это после вычета пятисот тысяч за питание и прочее.
— Но вы, кажется, помянули, что стоимость алмаза составляет шесть миллионов крузейро, сеньор Матос? — вспомнил я сумму, называвшуюся ранее.
— Правильно, шесть миллионов, — Матос покровительственно ухмыльнулся. — Шесть миллионов вы заплатите за готовый бриллиант, приобретенный в магазине Рио или Амстердама. Скупщику же, который приедет забирать очередную партию, я отдам его за пять миллионов. Всем нужно дать возможность заработать. В прошлом году, скрывать не стану, мой чистый доход составил сорок миллионов. Мне деньги нужны. Я же занимаюсь политикой. А скоро будут выборы, и алмазы — мое основное оружие и сила.
— К какой же партии вы принадлежите, сеньор вице-префект?
— А в нашем штате большинство пользуются социал-демократической партией. У нее вот уже много лет самые сильные позиции, и все важные должности занимают члены этой партии. Однако я, вероятно, перейду в партию Национал-демократический союз. Хочу попытаться пройти в парламент штата, а потом, может быть, и дальше — в федеральный парламент. Все зависит от того, как пойдут дела с добычей алмазов на новых участках. При деньгах можно идти к власти, а имея власть, можно иметь и деньги.
Так, разглагольствуя на торгово-политические темы, Матос дошел до вершины одного из холмов. Перевалив гребень, мы очутились в глубоком карьере, на дне которого было несколько человек.
— Гаримпейрос, — махнул в их направлении рукой Матос. — Это один из первых приобретенных мной гаримпос. Остальные не так давно начал разрабатывать. Причем большинство участков расположено на реке, и добыча ведется мокрым способом. В карьере, где мы с вами находимся, добыча алмазов ведется сухим способом. С этого гаримпо я получил уже более двадцати миллионов крузейро.
— Скажите, — спросил я Матоса, вспомнив о рекомендательном письме коммерческого директора, — а с компанией Штерна вы связаны?
Губы Матоса скривились в улыбке.
— Нет, со Штерном имеет дело наш префект, вернее, имел дело, а сейчас тоже предпочитает работать на свой страх и риск. Правда, некоторые скупщики, которые приходят ко мне, потом перепродают алмазы Штерну, но это уж их дело.
По всей вероятности, рекомендательное письмо здесь не принесло бы мне никакой пользы, и я решил промолчать о его существовании.
Увидев хозяина, гаримпейрос не прекратили работы и лишь недоуменно посмотрели на его спутника, вооруженного фотоаппаратами. Их любопытство было вполне объяснимо. Туристов в Бализе никогда не видели, а о корреспондентах, тем более иностранных, имели довольно смутное представление.
Помпа гнала по желобу струю воды. Двое гаримпейрос небольшими лопатами подбрасывали в ее поток породу, и метрах в пятнадцати ниже перемешанная с песком вода падала на деревянный лоток, с которого двое рабочих накладывали мокрую породу на сито с крупными ячейками. Комья отбрасывались, камни тоже, а мелкий песок откидывался на лоток и тщательно перебирался руками в поисках желанных алмазов. По-сумасшедшему пекло солнце. Человек двигался, наступая на голову собственной тени. Мимо прошли подсобники. Один из них держал на плечах плетеную корзину, доверху наполненную камнями, второй нес один булыжник не менее сорока килограммов весом. В их задачу входила очистка гаримпо от крупных кусков пустой породы. Рабочий день длится тринадцать часов, без воскресного отдыха. Кругом раскаленные камни, и негде укрыться от обжигающего солнца. А тут еще колючая пыль и трудно дышать. Вода в желобе настолько тепла, что не способна утолять жажду.
Так ищут бразильские алмазы. И не высматривайте здесь романтики или экзотики. Нет их и в помине. Вице-префект Густаво Алмейдо Матос есть, гаримпейрос в рваных парусиновых штанах и опорках на босу ногу есть, вечно голодные дети, что роются в песке на берегу реки Арагуаи есть, а романтики или экзотики нет в этом далеком уголке бассейна реки Амазонки.
