Григорий Ганзбург - Ваш ребенок и музыка
Начальный период учебы игре на фортепиано облегчается тем, что каждая клавиша дает «готовый» звук правильной высоты. Но в этом есть и минус: ребенку не приходится напрягать механизмы тонкого слухового контроля и ручной коррекции высоты звука. Для тренировки и развития этой способности нужны струнные и духовые инструменты.
2. Струнно-смычковые инструменты (скрипка, ольт, виолончель). Начальный этап обучения сложнее, чем на фортепиано, из-за необходимости научиться собственноручно формировать высоту и тембр звука. Зато последующие этапы обучения легче, чем на фортепиано, так как в большинстве произведений приходится оперировать только одной мелодической линией. Слышать со стороны занятия начинающего скрипача зачастую бывает довольно мучительно для домочадцев (поначалу ребенок извлекает фальшивые, резкие звуки неприятной тембровой окраски). Этот начальный этап придется перетерпеть: он неизбежен, но будет тем короче, чем выше квалификация педагога, которого вы сумеете привлечь для занятий с вашим ребенком.
Оригинальный репертуар для струнно-смычковых инструментов хронологически и стилистически шире, чем фортепианный, ибо включает музыку, сочиненную в эпоху Барокко, когда фортепиано еще не применялось.
При обучении игре на скрипке и виолончели используются сравнительно недорогие детские инструменты уменьшенного размера, которые поэтапно заменяются на всё большие в процессе роста ребенка.
3. Из струнно-щипковых инструментов для обучения лучше выбрать классическую (шестиструнную) гитару либо бандуру. Они гармонически полнозвучны, дают возможность научиться мысленно оперировать многоголосием, играя, петь под собственный аккомпанемент. Преимущества этих инструментов, по сравнению с другими щипковыми, – широта репертуара и перспективность для домашнего музицирования. Однако габариты этих инструментов не всегда позволяют маленькому ребенку управиться с ними. Поэтому, чтобы не пропустить оптимальный момент старта обучения, нужно вовремя, то есть до шестилетнего возраста начать занятия на скрипке, а уже потом, по мере роста ребенка, переходить к занятиям на гитаре или бандуре.
4. Из духовых инструментов используют для обучения детей продольную флейту (блок-флейту). Но одного этого инструмента недостаточно для полноценных занятий музыкой. Недостаточно по причине принципиального одноголосия и чересчур узкого репертуарного запаса. Лучше, когда продольная флейта в руках ребенка – не единственный, а дополнительный инструмент (а основной – фортепиано, скрипка или виолончель).
Другие духовые инструменты (поперечная флейта, гобой, кларнет, фагот, труба, валторна, тромбон и туба) обычно не применяются для начального обучения детей по двум причинам. Во-первых, игра на них требует значительных физических усилий и напряжений, нежелательных в детском возрасте. Во-вторых, эти инструменты преимущественно оркестровые, а в домашнем музицировании их возможности весьма ограничены.
Глава 8. Музицировать
для себя или концертировать?
Ратуя за музыкальное обучение всех детей, мы вовсе не призываем, чтобы все они стали музыкантами. Цель не в профессионализации, а в музыкальной грамотности, умении читать музыкальные произведения, как читают книги (произведения литературные).
Целеполагание (правильное или ошибочное) обусловливает успех или безуспешность любого дела. В музыкальной педагогике вопрос о целях обучения весьма болезненный, поскольку и родители, и дети, и даже учителя часто ставят перед собой ложные цели. Причина ошибок в том, что, обучая музицированию, зачастую не учитывают (или не знают) различий между его видами.
Существуют четыре основные разновидности:
уединенное музицирование, когда человек поет или играет на музыкальном инструменте сам для себя, в отсутствии слушателей;
совместное музицирование, являющееся средством дружеского, эмоционального общения с партнерами (сюда относится, например, игра на фортепиано в четыре руки, участие в струнном квартете, домашнее ансамблевое и хоровое пение и т. п.);
публичное музицирование, цель которого – оказать влияние на внутреннее эмоционально-психологическое состояние других людей (добровольных или невольных слушателей).
культово-магическое (когда адресатом художественного высказывания, объектом воздействия считаются потусторонние силы).
Каждой из этих четырёх разновидностей музицирования присущ определённый, специфический репертуар.
Первые две разновидности имеют несравненно большее значение для духовного развития, интеллектуального совершенствования и психоэмоционального здоровья личности. По существующей закономерности, совместное музицирование воздействует сильнее, чем публичное, а уединенное музицирование – сильнее, чем совместное.
Целью общего музыкального образования (домашнего и школьного) должно быть умение музицировать для себя. Что касается музицирования для других – то это дело профессионалов, их специально обучают мастерству публичной игры (или публичного пения) в консерваториях и музыкальных училищах. Научить публичному музицированию можно только тех, кто уже умеет музицировать для себя, то есть вполне освоил практику сосредоточенного, понимающего чтения музыки. Такое, уединенное чтение музыки можно охарактеризовать словами византийского писателя VII века Исаака Сириянина: «Чтение твое да происходит в ничем не нарушаемой тишине, <…> чтобы ощутить тебе в душе твоей при сладостном дохождении до истины приятнейший вкус, превосходящий всякое ощущение».
Большинство детей в определенный период мечтают о карьере артиста (как и о профессии пожарника, разведчика, космонавта…), в этом нет ничего плохого, к тому же такие желания обычно проходят быстро и бесследно. Но когда родители, не собираясь готовить из своего ребенка профессионального музыканта, тем не менее, с самого начала обучения ориентируют его на выступления в концертах – это уже не безобидное чудачество, а грубая и вредоносная педагогическая ошибка.
Получив установку на концертирование, ребенок постарается твердо заучить программу своих будущих выступлений, для этого ему придется месяцами повторять одни и те же пьесы, вместо того, чтобы прочитывать новые. В результате такой «учебы» он не научится бегло читать ноты, улавливая смысл прочитанного, а сможет лишь воспроизводить заученное (да еще при этом внешне демонстрировать страстные переживания, – это якобы придает игре выразительность и свидетельствует о недюжинном таланте).
Что бы вы сказали, если бы ваш ребенок после обучения в общеобразовательной школе не мог бегло читать книжный текст, но зато выразительно, ярко эмоционально декламировал бы с эстрады заученные наизусть стихотворения, поэмы, повести? Наверно, сказали бы, что он остался неграмотным. Зачастую такое случается при обучении музыке в кружках художественной самодеятельности, музыкальных студиях и даже школах, когда хотят научить ребенка публичным, концертным формам музицирования, не научив его прежде музицировать уединенно, участвовать в совместном музицировании и не выработав у него элементарных, основополагающих навыков чтения и записи нот.
Вопрос о том, избрать ли своей профессией музыку, решают обычно в юности. А в детстве, независимо от будущего выбора профессии, целью обучения должно быть домашнее музицирование, притом не для кого-то другого (гостей, соседей, родителей, учителей), а для себя. Исходя из этого решается и непростой вопрос о содержательной стороне образования, то есть о круге музыкального чтения.
Каждому виду музицирования соответствует определенный репертуар. Произведения, которые производят глубокое эстетическое впечатление, когда человек остается наедине с самим собой, не всегда бывают уместны в компании, а произведения, созданные для совместного музицирования, не всегда проявляют должную силу воздействия также и на сторонних слушателей.
Выбирая репертуар, было бы рискованно особо полагаться на так называемую «детскую музыку». Произведения, специально написанные для детей, зачастую бывают весьма ненадежны в художественном отношении. Об этом доходчиво сказал выдающийся оперный режиссер современности Борис Покровский: «Разделение искусства на „детское“ и „взрослое“ неестественно; искусство едино, и если какие-то главы его посвящены детям, это не означает, что последние должны питаться только ими. <…> Воспитание детей лишь на специально детских произведениях опасно и тем, что круг этих произведений неизменно ограничен, а стремление его расширить приводит к появлению произведений, предназначенных только детям в расчете на их неразборчивость, то есть откровенной халтуры, ничего общего с искусством не имеющей. А уж попав в плен к таким образцам „недоискусства“, ребенку ничего не стоит обрести прочный иммунитет к искусству вообще на всю жизнь. Любовь к искусству прививается с детства и расцветает на лучших образцах».
