Сборник - Эта книга сделает вас умнее. Новые научные концепции эффективности мышления
Как можно способствовать распространению научного образа жизни?
Очевидный ответ – улучшить образование. В некоторых странах даже введение обязательного начального образования будет большим шагом вперед (например, в Пакистане читать умеют менее половины жителей). Расшатывая устои фундаментализма и пропагандируя терпимость, образование снизит уровень насилия и войн. Уравнивая женщин в правах с мужчинами, образование будет способствовать сокращению бедности и бесконтрольного роста народонаселения.
Но даже в тех странах, где образование получают все граждане, ситуация далека от совершенства. Школы слишком часто похожи на музеи, они больше отражают прошлое, чем формируют будущее. Учебный план, погребенный под целой системой компромиссов и лоббистских интересов, нуждается в пересмотре. Он должен воспитывать умения, необходимые в новом веке, выдвигать на первый план развитие отношений, вопросы здоровья, контрацепции, тайм-менеджмента, давать навыки критического мышления и умения распознавать пропаганду. Детей следует учить иностранным языкам и печатанию на компьютере, а не чистописанию и делению в столбик. В эпоху Интернета моя роль как учителя изменилась. Как средство передачи информации я больше не нужен, потому что ученики могут легко скачать ее сами. Теперь моя первостепенная задача – привить студентам научный образ жизни, любознательность и желание учиться.
Теперь перейдем к самому интересному вопросу: как мы на деле можем внедрить научный образ жизни?
Разумные люди говорили о реформировании образования задолго до моего рождения, но вместо улучшения ситуации мы видим, что качество образования и популярность научного образа жизни явно падает во многих странах, включая США. Почему? Очевидно, потому что есть мощные силы, работающие в противоположном направлении, причем весьма эффективно. Корпорации опасаются, что лучшее понимание обществом некоторых научных проблем приведет к сокращению их прибыли, и потому старательно мутят воду – так же, как и различные маргинальные религиозные группы, обеспокоенные тем, что критический подход к их псевдонаучным заявлениям подорвет их власть над умами.
Как с этим бороться? Первое, что следует сделать ученым, – спуститься на землю и признать, что наши информационные стратегии потерпели неудачу и нам необходимы новые. Наше преимущество – убедительные аргументы, преимущество антинаучной коалиции – лучшее финансирование.
Вдобавок – как бы странно это ни звучало – антинаучная коалиция организована более научно! Если какая-либо компания хочет повлиять на общественное мнение с целью повышения собственной прибыли, то она задействует эффективные научные и рыночные инструменты. Во что сегодня верят люди? Во что мы хотим, чтобы они верили завтра? Что из их страхов, надежд, сомнений и других эмоций мы можем использовать в своих интересах? Планируем кампанию. Запускаем. Готово.
Вам кажется, что это слишком упрощенный или дезориентирующий подход? Что он несправедливо дискредитирует конкуренцию? Но именно так устроен маркетинг нового смартфона или нового сорта сигарет. Не наивно ли полагать, что, выступая против науки, антинаучная коалиция будет действовать иначе?
Мы, ученые, зачастую действительно слишком наивны, мы заблуждаемся, когда думаем, что, если правда на нашей стороне, мы сможем победить коалицию корпораций и фундаменталистов, используя устаревшие и ненаучные стратегии. Неужели мы считаем, что выдвигаем какой-то научный аргумент, когда ворчим в университетском кафетерии: «Не может же человек пасть так низко» или «Людям следует измениться»? Неужели, показывая журналистам статистику, мы думаем, что это что-нибудь изменит? По сути дела, ученые говорят: «Танки аморальны – давайте же сражаться с ними, вооружившись мечами».
Чтобы научить людей, что такое научная концепция, и объяснить, как научный образ жизни может улучшить их жизнь, нужно подойти к делу научно. Нам нужны новые организации для пропаганды науки, которые будут использовать те же маркетинговые инструменты и те же методы по привлечению финансирования, что и антинаучная коалиция. Придется работать инструментами, которые так раздражают ученых, – от изготовления рекламы и лоббирования до фокус-групп, определяющих, какие рекламные ролики наиболее эффективны.
Но нам не понадобится опускаться до интеллектуального жульничества. Потому что в этом сражении на нашей стороне самое мощное оружие – факты.
Экспериментирование
РОДЖЕР ШЕНК
Психолог и кибернетик, Engines for Education, Inc., автор книги Making Minds Less Well Educated Than Our Own («Делая других менее образованными, чем мы сами»)
Некоторые научные концепции настолько дискредитированы нашей системой образования, что их необходимо объяснять заново – все их вроде бы знают, но мало кто понимает.
Всем нам еще в школе рассказывают, что такое эксперименты. Мы узнаем, что их проводят ученые, и если мы в ходе лабораторной работы точно повторим все то, что делали они, у нас получится такой же результат. Мы узнаем, какие именно эксперименты проводят ученые – обычно они касаются физических и химических свойств предметов – и что результаты экспериментов ученые публикуют в научных журналах. И мы понимаем, что, в сущности, эксперимент – довольно скучное занятие; пусть ученые занимаются экспериментами, а к нашей повседневной жизни они не имеют никакого отношения.
В этом-то проблема. На самом деле экспериментируем все мы, и постоянно. Младенцы в ходе эксперимента узнают, что стоит, а что не стоит засовывать в рот. Дети постарше экспериментируют с собственным поведением, чтобы узнать, что им сойдет с рук, а что нет. Тинейджеры экспериментируют с сексом, наркотиками и рок-н-роллом. Но поскольку люди не рассматривают все это как эксперименты – то есть способ сбора информации для подтверждения или опровержения определенных гипотез, им не приходит на ум, что они проводят эксперименты постоянно и что неплохо было бы освоить это занятие получше.
Каждый раз, когда мы принимаем лекарство, мы проводим эксперимент. Но мы не записываем его результат после каждого приема, не проводим контрольные эксперименты и к тому же смешиваем лекарственные средства, изменяя каждый раз не одно, а сразу несколько условий эксперимента. В результате, страдая от побочных эффектов, мы не можем вычислить, чем именно они вызваны. Так же мы поступаем и в личных отношениях: когда что-то не ладится, мы не можем понять, что именно, – потому что условия эксперимента всякий раз иные.
Конечно, в повседневной жизни сложно (если вообще возможно) постоянно проводить контролируемые эксперименты, но важно хотя бы осознавать, что мы в самом деле ставим эксперимент, принимаясь за новую работу, пробуя новую тактику в спортивной игре, выбирая школу для ребенка или стараясь понять, что чувствует тот или иной человек или почему мы сами чувствуем себя так, а не иначе.
Любой аспект нашей жизни – это эксперимент, и вы лучше поймете жизнь, если будете относиться к ней именно так. Поскольку мы к ней так не относимся, то нам трудно помнить, что нужно делать логические выводы из данных, которые мы получили, тщательно оценивать условия и решать, как и когда повторить эксперимент, чтобы улучшить его результаты. Научный подход к экспериментированию заключается в способности делать ясные выводы, опираясь на полученные данные. Тот, кто относится к своим действиям как к экспериментированию и анализирует результаты, извлечет из своего опыта гораздо больше, чем человек, вовсе не думающий об эксперименте.
Большинство из нас впервые слышат слово «эксперимент» на скучных уроках в старших классах и после школы вычеркивают науку и эксперименты из своей жизни, как совершенно лишние в ней вещи. Если бы в школах учили базовым когнитивным концепциям – таким как экспериментирование в повседневной жизни, – вместо того чтобы учить алгебре как основному способу логического мышления, то наши размышления о политике, воспитании детей, личных отношениях, бизнесе и других аспектах повседневной жизни были гораздо плодотворней.
Контролируемый эксперимент
ТИМО ХАННЭЙ
Исполнительный директор Digital Science, издательство Macmillan Publishers Ltd.
Научная концепция, с которой большинство людей справится и которую сможет использовать, практически определяет саму науку: контролируемый эксперимент.
Когда нужно принять решение, инстинктивная реакция людей, не занимающихся наукой, – самоанализ или совет с другими. Научный метод говорит, что при возможности следует провести контролируемый эксперимент. Преимущество такого подхода подтверждается не только тем фактом, что наука совершила столько открытий, но также и тем, что многие из них – принцип Коперника, естественный отбор, общая теория относительности, квантовая механика – кажутся абсолютно парадоксальными в рамках только интуитивного познания. Возможность прибегнуть к эксперименту (а не к здравому смыслу, соглашению, старшинству, религии и т. д.), чтобы узнать истину, освобождает от врожденных предубеждений, предрассудков или слабого воображения. Это позволяет понять Вселенную намного глубже, чем это возможно на основе одной лишь интуиции.
