Закат и падение крошечных империй. Почему гибель насекомых угрожает существованию жизни на планете - Оливер Милман
Закончив двухчасовой обход, мы возвращались к машине через заросли ежевики, когда Шапиро вдруг вскрикнул. Случайный прохожий испуганно обернулся и увидел мужчину с несколько экстравагантной обильной растительностью на лице, указывающего на пролетающего мимо мотылька-высоколетника. Я ничего не заметил. По крайней мере, этот день не будет отмечен как «день без насекомых». Бабочек мы так и не увидели. Единственный экземпляр, замеченный неподалеку от площадки исследования, это одинокий монарх, который по необъяснимой причине порхал над нами, пока мы возвращались в Ранчо Кордова по пятидесятому шоссе.
«Я разочарован тем, что не увидел того, что хотел, но в этом заключается разница между наукой и искусством, – говорит Шапиро. – Искусство превосходит реальность, а наука отображает ее».
Однако в центральной Мексике бабочки – это больше, чем просто украшение жизни. Они – движущая сила экономики региона, страдающего от бедности и периодических вспышек насилия. Однако их красоту здесь давно оценили по достоинству: найденные керамические изделия доиспанских времен украшены изображениями бабочек. Данаиды монархи красуются на номерных знаках; в честь этих бабочек называют школы, футбольные команды и предприятия. По словам Саенса-Ромеро, его план по перемещению леса выше по склону заинтересовал нескольких чиновников, но процесс продвигается очень медленно.
Как гласит популярная китайская пословица, лучшее время, чтобы посадить дерево, минуло 20 лет назад, а следующий подходящий момент – прямо сейчас. В случае с мигрирующими бабочками-монархами это «сейчас» продлится совсем недолго. Если мы хотим, чтобы к сроку, заданному глобальным потеплением, у нас были взрослые восьмидесятилетние священные пихты, в идеале следует высаживать их на больших высотах прямо сейчас, причем десятками тысяч. Пока нет никаких намеков на то, что это произойдет. Скорее всего, бабочки исчезнут отсюда, как и из других мест. «Эти деревья нужно высаживать немедленно, к тому же в массовых количествах, – говорит Саенс-Ромеро. – Однако этого не происходит. Может, спасение бабочек – это пустые мечты. Но мы должны попытаться».
До заповедника Сьерра-Чинкуа, расположившегося в самом сердце национального парка бабочек, можно добраться пешком или на лошадях по извилистой, изрытой колеями тропе. Мы с Саенс-Ромеро решили прокатиться верхом и, оставив эхидо позади, медленно поехали по величественному царству пихт, которое больше напоминает высокогорье Швейцарии, а не Мексики.
Последнюю часть пути было решено пройти пешком. Над нашей головой пролетело несколько бабочек-монархов, когда мы приблизились к центральной зоне ареала произрастания священных пихт – скалистому утесу, расположенному на высоте 3150 метров. На каменистой вершине, над уходящим вниз склоном, полукругом выстроились оккупированные монархами деревья.
Кажется, будто бабочки выбрали это место ради панорамного вида на гряду поросших лесом вулканов Мексики.
Миллионы монархов облепили пихты; оранжевые облака бабочек заслоняют зелень хвои. Одни стайки расселись на ветвях, а другие нежатся в лучах солнца на каменистой земле. Некоторые пьют нектар окрестных цветов. Затем, словно в каком-то фантастическом сне, дуновение ветерка поднимает в воздух волну бабочек. Они взмывают вверх под острыми углами и порхают вокруг деревьев. Шепот благоговения проносится среди десятка зрителей, прерываемый только возгласами женщины, которой показалось, что у нее в волосах запуталась оса. Помимо этого, единственный звук – это шелест крыльев монархов, напоминающий шум дождя, моросящего по брезентовой палатке. Это момент откровения.
Вдоль дороги к выходу из заповедника местные торговцы продают разные товары: ручки, шляпы, корзины – все, на что можно нанести изображение бабочки-монарха. На выходе нас провожает пара каменных бабочек – памятник Линкольну Брауэру, самому известному в мире специалисту по монархам. Он регулярно приезжал сюда полюбоваться мигрирующими бабочками вплоть до своей смерти в 2018 году в возрасте 86 лет. В 2013 году Брауэр привез в заповедник бабочек Джимми Картера, и бывший президент США засыпал его вопросами. На выходе, глядя на десятки автобусов, припаркованных у туристического центра, мужчины заметили, что большая часть растительности вытоптана туристами. Два года спустя Брауэр подписал петицию, призывающую правительство США внести монархов в список охраняемых видов. Он умер, так и не узнав, получат ли защиту создания, которым он посвятил 40 лет своей жизни.
«Нам необходимо развить культурное восприятие красоты диких животных, равное нашему восприятию искусства и музыки, – сказал Брауэр в одном из своих последних интервью. – Мы должны оберегать монархов так же, как оберегаем "Мону Лизу" и музыку Моцарта».
План бездействия
Возможно, наиболее заметным признаком тревоги по поводу кризиса насекомых стало увеличение количества людей, которые готовы носить костюмы пчел в знак протеста против происходящего.
В конце холодной зимы 2019 года на юге Германии можно было встретить множество хмурых демонстрантов с раскрашенными черно-желтыми лицами и выпуклыми «пчелиными» животами.
Были и другие подобные протесты с тех пор, как медоносная пчела была ошибочно возведена в статус символа окружающей среды, так что жителей Баварии можно простить за то, что они отмахнулись от толпы, размахивающей плакатами на английском и немецком: «Пчела – наш герой!» и Nur mit uns brummt die wirtschaft («Улей экономики гудит благодаря нам»), как от очередного сборища маргиналов.
Однако на этот раз назревало небольшое политическое возмущение. Коалиция природоохранных и политических групп, призывающих изменить уклад в сельскохозяйственном сердце Европы ради спасения насекомых, организовала референдум по биоразнообразию. Авторы петиции призывали сделать 30 % сельскохозяйственных угодий органическими и безопасными для насекомых, восстановить водно-болотные экосистемы и зеленые насаждения, сократить использование пестицидов и ограничить световое загрязнение. Кампания «Спасем пчел», своего рода хартия в защиту насекомых, казалась смелой, революционной, но, самое главное, совершенно безнадежной.
Бавария не просто самая консервативная земля в Германии, это край фермеров. Здесь представлена вся мощь современного сельского хозяйства: обширные поля монокультурных посевов активно обрабатываются пестицидами. Предыдущие попытки ввести экологические ограничения или хотя бы установить ветряные турбины зашли в тупик. Неудивительно, что консервативно настроенное местное правительство просто посмеялось над новой странной инициативой толпы, которая хотела помочь каким-то тварям за счет фермеров.
Но это было только начало. Авторы петиции получили поддержку 1,75 миллиона
