Эдуард Днепров - Женское образование в России
Как видим, в управлении министерскими женскими гимназиями и епархиальными училищами было немало общего, обусловленного требованиями времени – эпохи реформ. Общий подход к финансированию тех и других учебных заведений за счет местных средств диктовал и общие принципы управления, с достаточно широким представительством местного элемента. Правда, в первом случае этот элемент был чисто общественный, во втором – преимущественно духовный. Но нельзя не согласиться с официальным историографом епархиальных училищ А. Кузнецовым, что Устав 1868 г. предоставлял епархиальному духовенству «широкие права в управлении епархиальными женскими училищами» и в то же время создавал «необходимые условия для осуществления этих прав». Позднее в период контрреформ эти права духовенства были существенно сужены и ограничены в основном хозяйственной частью училища. Но в 1860-х гг. именно «принцип попечительного отношения духовенства к епархиальным женским училищам, так последовательно и широко проведенный в училищном уставе», составлял «одну из главных отличительных особенностей этого устава» [90, с. 18].
«Принцип попечительного отношения» общества и его разных сословных групп к женским учебным заведениям – один из главных отличительных элементов реформаторских законодательных актов 1860-х гг. о женском образовании. И в этом плане Устав женских епархиальных училищ 1868 г., как и Положение о женских гимназиях и прогимназиях Министерства народного просвещения 1870 г., при всех его ограничениях, стояли в реформаторском ряду, хотя в этих документах уже ощущалось приближение школьных контрреформ, которые в первую очередь начинали свое наступление на «заповедник правительства» – мужскую среднюю школу.
Устав женских епархиальных училищ 20 сентября 1868 г. устанавливал в них шестилетний курс обучения и определял возраст приема в 9 лет. Училища могли быть шестиклассные – с годичным сроком обучения в каждом классе, и трехклассные – с двухгодичным сроком обучения. Состав учебных предметов и в тех, и в других училищах был одинаковым: Закон Божий, русский язык, русская словесность, практическое ознакомление со славянским языком, арифметика, общие основания геометрии, общие необходимые сведения из физики, география и история (всеобщая и русская), педагогика, чистописание и рисование, церковное пение. Сверх того, ученицы обязательно обучались домашнему рукоделию. К необязательным предметам относились новейшие языки, музыка и гимнастика.
Этот учебный курс был гораздо шире и полнее, чем в прежних училищах для девиц духовного звания, но заметно уже и слабее, чем в министерских и мариинских гимназиях. В каждом классе епархиальных училищ на обязательные уроки отводилось 18 часов в неделю. На деле же в различных училищах эта цифра доходила до 24 и даже до 30. Это было вызвано тем, что училищный совет с разрешения архиерея мог изменять число уроков по отдельным предметам в различных классах, с условием, чтобы минимальный курс каждого предмета был усвоен воспитанницами к концу выпуска. На тех же основаниях совет мог вводить новые учебники, сверх рекомендованных Уставом, из числа учебников, одобренных Учебным комитетом Синода. Таким образом, епархиальные училища пользовались относительной свободой преподавания.
Серьезным завоеванием Устава женских епархиальных училищ 1868 г. было предоставление их выпускницам права на звание домашних учительниц, чего они не имели ранее и что открывало для многих из них путь к педагогическому поприщу, в частности – в качестве учительниц начальных народных и церковноприходских школ. Хотя, как справедливо отмечал Д. Д. Семенов, «дело педагогической подготовки» в этих училищах и в 1890-х гг. нельзя было «считать еще правильно и целесообразно организованным». Педагогике здесь отводилось лишь два урока в неделю только в шестом классе. (Позднее педагогика была вообще сочтена ненужной и заменена дидактикой, в которую входило и учение о воспитании.)
Мысль об организации специального седьмого педагогического класса также долгое время оставалась нереализованной. Через пятнадцать лет после создания епархиальных училищ такие классы имелись лишь в трех учебных заведениях – Кавказском (1879), Архангельском (1881) и Пензенском (1882). К 1906 г. их было 13 в 52 епархиальных училищах [90, с. 16]. Далеко не при всех епархиальных училищах были устроены и элементарные школы для практических занятий воспитанниц. В 1889 г. таких школ было 23 в 44 училищах [158, с. 42].
Кроме того, серьезным недостатком епархиальных училищ было отсутствие в них приготовительных классов, что невыгодно отличало их от министерских женских гимназий и прогимназий, отрывая их от начальной школы. И главное, эти училища, в отличие от женских министерских школ, как уже отмечалось, оставались полузакрытыми учебными заведениями, существенно отставая в этом отношении от духа и требований времени.
Однако самой слабой стороной женских епархиальных училищ была неустойчивость их учебной части, связанная с отсутствием в них стабильного педагогического персонала и с нижайшей, нищенской оплатой за педагогический труд. Епархиальные училища не могли рассчитывать на постоянный и устойчивый состав учительских кадров, поскольку, как это ни парадоксально, их Устав не давал учителям, в отличие от всех других лиц духовно-учебной службы, ни права на пенсию, ни каких-либо иных служебных прав.
Как отмечал А. Кузнецов, «пенсионная бесправность» была абсолютно «ненормальным явлением в жизни епархиальных училищ». Чтобы заработать право на пенсию, учитель епархиального училища должен был перейти в любое другое учебное заведение. «Горечь сознания, – писал Кузнецов, – что для обеспечения себя пенсией все же необходимо в конце концов оставить службу в епархиальном женском училище, так как одна эта служба сама по себе права на пенсию не дает», рождала постоянное ощущение «какой-то обездоленности служащих» [90, с. 28] и в итоге вынуждала их на массовый исход из этих училищ.
Открытие епархиальных женских училищ шло крайне медленно. В 1893 г., через 50 лет после создания первого училища для девиц духовного звания (1843) и через 25 лет после утверждения Устава женских епархиальных училищ (1868), число их достигло только 44. (Напомним, что с момента создания всесословных открытых министерских женских средних школ в 1858 г. их количество к 1870 г. выросло до 151.) Большинство епархиальных училищ были трехклассными. Когда после утверждения их Устава Синод запросил, где и какие училища могли быть открыты, ответы епархий были следующими: шестиклассные училища оказалось возможным устроить только в четырех епархиях: Вятской, Нижегородской, Полтавской и Харьковской; трехклассные – еще в восьми епархиях: Астраханской, Воронежской, Орловской, Самарской, Саратовской, Таврической, Уфимской и Черниговской. 18 епархий ответило, что не имеют возможности преобразовать в епархиальные училища существующие в них училища и приюты для девиц духовного звания. Наконец, в восьми епархиях вовсе не было ни таковых училищ, ни приютов [90, с. 4].
В 1889 г., по данным Д. Д. Семенова, в 44 женских епархиальных училищах обучалось более 10 тыс. воспитанниц. На содержание всех училищ было истрачено полтора миллиона рублей, т. е. содержание одного епархиального училища стоило в среднем 34 090 руб. Если вспомнить названные ранее цифры, характеризующие стоимость содержания одной женской гимназии – 6451 руб. и одной женской прогимназии – 1157 руб., то весьма спорным выглядит вывод Д. Д. Семенова о том, что «епархиальные женские училища между средними учебными заведениями самые дешевые в России» [158, с. 46]. Этого попросту не могло быть хотя бы потому, что общеизвестно – открытые учебные заведения много дешевле закрытых и полузакрытых.
И тем не менее с учреждением и развитием епархиальных училищ начал, хоть медленно, но формироваться четвертый канал среднего женского образования в России. Время, эпоха реформ наложили свой отпечаток на устройство и жизнедеятельность этих училищ, о чем было сказано при анализе их финансирования, управления и учебной части. Общим у них с министерскими женскими гимназиями было то, что они, как справедливо отмечал Д. Д. Семенов, «возникали у нас по частной инициативе, жили и развивались собственными средствами» [158, с. 48].
Общим было и то, что их создание и развитие в какой-то мере упреждало появление регламентирующего их законодательства. И в немалой степени прав историк епархиальных училищ А. Кузнецов, утверждая, что «училища не были вызваны к жизни созданным для них в 1868 году Уставом, но самый Устав возник вследствие развивающегося среди духовенства стремления к систематическому образованию своих дочерей, выразившегося в открытии во многих епархиях женских училищ и приютов для воспитания и образования девиц духовного звания. Устав 1868 г. только облек в юридическую форму это просветительское движение в среде духовенства, придал униформу созданным этим движением женским школам и, естественно, не мог не сохранить основного жизненного нерва этих школ – попечения духовенства» [90, с. 18].
