Роберт Силверберг - Вверх по линии
Я не знал, что к чему. И даже не хотел знать. Я хотел только одного: чтобы Конрада Зауэрабенда обнаружили и вернули в надлежащее положение в потоке времени до того, как патруль поймет, что происходит, и привлечет меня к ответственности.
О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи. В самом жалком виде примостился я на краешке кровати, то и дело поднимаясь, чтобы проверить наличие своих туристов. Гостмэны продолжали спать. Хэггинсы продолжали спать. Так же, как продолжали спать Пальмира и Бильбо с мисс Пистил.
В полтретьего ночи раздался тихий стук. Я мигом вскочил и распахнул дверь.
На пороге стоял еще один Джад Эллиот.
– Ты кто? – угрюмо спросил я.
– Тот же, кто уже был здесь раньше. Тот, кто отправился за подмогой.
Нас, по-моему, за это время больше не стало, верно?
– Вроде нет. – Я вышел вместе с ним в коридор. – Ну? Что же все-таки происходит?
Он был грязным и небритым.
– Я был по горло занят целую неделю. Мы тщательно все прочесали, кверху и книзу по линии.
– Кто это – мы?
– Сначала я отправился к Метаксасу, в 1105 год, точно, как ты велел.
Наша судьба его ужасно разволновала. Что он сделал прежде всего, так это поднял на ноги всех своих слуг, и стал у них выяснять, не объявился ли кто в районе 1105 года, соответствующий описанию Зауэрабенда.
– Вреда от этого никакого, как я полагаю.
– Попытаться же стоило, – согласился со мною мой близнец. – Затем Метаксас спустился в нынешнее время и позвонил Сэму, который прилетел из Нью-Орлеана и приволок с собою Сида Буонокоре. Метаксас также поднял по тревоге Колеттиса, Гомперса, Пластираса, Паппаса – всех византийских курьеров, всю нашу бригаду. Из-за трудностей, связанных с разрывами времени, мы не стали уведомлять об этом никого, кто находится на более раннем чем декабрь 2059 года, базисе нынешнего времени, но и без того нас набралось довольно много. Всю прошлую неделю мы были заняты тем, что перемещались во времени, один год за другим, охотясь на Зауэрабенда, расспрашивая о нем на базарах, выискивая любые намеки на его присутствие.
Я работал по восемнадцать, по двадцать часов в день. Да и остальные были заняты не меньше моего. Это в самом деле замечательно – какую преданность все они проявляют!
– Действительно так, – сказал я. – И какова же все-таки вероятность, что его отыщут?
– Мы полагаем, что он не покинул окрестностей Константинополя, хотя в общем-то ничто ему не мешает спуститься по линии в 2059 год, переправиться в Вену или Москву и уже оттуда снова исчезнуть вверху по линии. Если он не объявится в Византии, мы проверим Турцию, а затем довизантийскую эпоху и только после этого дадим знать другим курьерам в нынешнем времени, чтобы они искали его на всех других маршрутах и…
Он обмяк в полном изнеможении.
– Послушай, – сказал я. – Тебе нужно хотя бы немного отдохнуть.
Почему бы тебе не вернуться в 1105 год и не пожить пару деньков у Метаксаса? А когда отдохнешь, возвращайся сюда и позволь мне присоединиться к поискам. Таким образом мы можем чередоваться до бесконечности. И давай сохраним эту ночь в 1204 году в качестве нашей общей точки отсчета. Когда ты захочешь встретиться со мной, ты прыгнешь в эту ночь, поэтому мы не потеряем связь друг с другом. На это у нас может уйти пара жизней, но мы непременно вернем Зауэрабенда назад, в эту группу, до наступления утра.
– Верно.
– Значит все ясно? Ты проводишь несколько дней, отдыхая на вилле Метаксаса, и возвращаешься сюда через полчаса после момента нашего расставания. После чего отправлюсь я.
– Ясно, – сказал он и стал спускаться, чтобы шунтироваться на улице.
Я вернулся в комнату и снова заступил на свою грустную вахту. В три часа ночи Джад-2 вернулся, выглядя совершенно другим человеком. Он был чисто выбрит, благоухая после ванны, сменил одежду, по всей вероятности, хорошенько отоспался.
– Три дня отдыха на вилле Метаксаса, – сказал он. – Невозможно представить себе чего-либо, более великолепного!
– Ты выглядишь прекрасно. Даже слишком прекрасно. Уж не пробовал ли ты улизнуть, чтобы пошалить немного с Пульхерией?
– Мне это даже как-то в голову не приходило. Но что, если бы действительно у меня что-нибудь с нею было? Вот негодник, ты меня предупреждаешь, чтобы я оставил ее в покое?
– Ты не имеешь никакого права на то…
– Я – это ты, не забывай об этом. Неужели ты станешь ревновать к самому себе?
– По-моему, ты себе такого просто не позволишь, – сказал я. – Извини, я сболтнул глупость.
– Это я сделал глупость, – сказал он. – Мне обязательно следовало заглянуть к ней, пока я там находился.
– Ну, теперь моя очередь. Я посвящу какое-то время поискам, затем побуду на вилле, чтобы отдохнуть и восстановить силы, и, может быть, урву немножко удовольствия от общения с нашей возлюбленной. Ты ведь не станешь возражать против этого?
– Чего там судить-рядить, – тяжело вздохнул он. – Она твоя в такой же мере, как и моя.
– Правильно. Когда я со всем этим управлюсь, я вернусь сюда – ну-ка, поглядим, – в четверть четвертого. Договорились?
Мы синхронизировали свои графики на конец 1105 года, чтобы избежать разрывов времени; я не хотел попасть туда в тот момент, когда он еще находился там сам, или – что еще хуже – до того, как он там вообще объявился. Затем я покинул постоялый двор и шунтировался вверх по линии. В 1105 году я нанял колесницу и был доставлен в поместье Метаксаса великолепным осенним днем.
Глаза у Метаксаса были затуманены, лицо покрыто щетиной. Он поздоровался со мной на крыльце и спросил:
– Ты кто сейчас, первый или второй?
– Первый Джад-2 только что заступил на мой пост на постоялом дворе в 1204. Как продвигаются поиски?
– Паршиво, – признался Метаксас. – Но мы не оставляем надежды. Мы тебя ни за что не бросим в беде. Заходи внутрь – там тебя ждет кое-кто из твоих старых друзей.
51
Я сказал им:
– Извините меня за то, что я впутал вас в свои неприятности.
Люди, которых я уважал больше всех на свете, только рассмеялись в ответ и, ухмыляясь, отвечали:
– Ерунда! Пустяки все это!
Они были грязными и обтрепанными. Они усердно и бесплодно трудились ради меня, это было ясно по их внешнему виду. Мне хотелось обнять их всех вместе и расцеловать. Черного Сэмбо и скульптурнолицего Джефа Монро, быстроглазого Сида Буонокоре и Паппаса, Колеттиса и Пластираса. Они начертили карту, на которой вычеркивали места, где не удалось обнаружить следов Конрада Зауэрабенда. Карта вся вдоль и поперек была испещрена их отметками.
– Не тревожься, малыш, – сказал Сэм. – Мы его выследим!
– Я чувствую себя просто ужасно из-за того, что заставил вас в ваше свободное время…
– Такое могло случиться с любым из нас, – прервал меня Сэм. – Ты лично здесь ни в чем не виноват.
– Разве?
– Зауэрабенд ухитрился сделать что-то со своим таймером тайком от тебя, разве не так? Каким же образом ты мог предотвратить это? – Сэм ухмыльнулся. – Мы обязаны выручить тебя из беды. Кто знает, что может произойти с кем-либо из нас?
– Все за одного, – торжественно произнес Мэдисон Джефферсон Монро. – Один за всех.
– Ты думаешь, что ты – первый из курьеров, кто упустил своего клиента? – спросил Сид Буонокоре. – Выбрось дурь из головы! Таймеры можно перевести в режим ручного управления запросто, это не составляет никакого труда для любого, кто хоть немного понимает теорию эффекта Бенчли.
– Мне никогда не говорили об этом…
– Этого никто не рекламирует. Но такое случается. Пять, шесть раз каждый год кто-то предпринимает тайком от курьера путешествие во времени частного характера.
– А что бывает за это курьеру? – спросил я.
– Если это обнаруживает патруль времени? Его выгоняют с работы, уныло произнес Буонокоре. – Что мы пытаемся сделать, так это прикрыть друг друга до того, как вмешается патруль. Работа собачья, но мы просто обязаны ее выполнять. Я хочу вот что сказать: если ты не будешь подстраховывать любого своего коллегу, то кто же придет на выручку тебе, когда в том возникнет необходимость?
– Кроме того, – сказал Сэм, – это еще вызывает у нас чувство законной гордости, мы ощущаем себя героями.
Я стал изучать карту. Они тщательно прочесали в поисках Зауэрабенда всю раннюю историю Византии – от императора Константинополя до второго Феодосия, и столь же методично проверили последние два столетия ее существования. Поиски же в пору расцвета империи пока еще проводились наугад. Сэм, Буонокоре и Монро только-только освободились от выполнения своих обязанностей и теперь собирались отдохнуть; Колеттис, Пластирас и Паппас были готовы отправиться на поиски и сейчас разрабатывали дальнейшую стратегию.
Все казалось мне просто прекрасным во время оживленной дискуссии на тему, как изловить Зауэрабенда. Я питал к ним теплые чувства – к своим друзьям, которые познаются в беде. Моим компаньонам. Моим коллегам.
