Калеб Шарф - Ошибка Коперника. Загадка жизни во Вселенной
Итак, как-то вечером Джо сидит дома один, и вдруг ему звонят. Это его старый друг, с которым Джо не говорил уже лет пять, а то и больше, и он очень рад звонку. Они разговаривают, и друг говорит, что у него есть лишний билет на важный бейсбольный матч тем же вечером. Может быть, Джо составит ему компанию?
Через час Джо уже пробирается к своему месту на стадионе. Там уже собралось пятьдесят тысяч болельщиков. Полный аншлаг, яблоку негде упасть. Когда Джо с другом оказываются на своих местах, кто-то спрашивает, не согласятся ли они поменяться и сесть на места чуть-чуть получше в пяти метрах отсюда, чтобы члены одной семьи могли сесть вместе. Джо тут же соглашается, и они с другом занимают новые места.
Игра начинается, в «доме» – знаменитый бэттер. Усевшись поудобнее, Джо замечает неподалеку разносчика и подзывает его. Джо протягивает руку к лакомствам на подносе, и тут бэттер на поле размахивается и запускает мяч на трибуны. Мяч взлетает высоко-высоко, отскакивает от подноса и попадает прямо в руку Джо. Это настоящая сенсация, и мяч тут же превращается в спортивную реликвию.
Джо качает головой, не веря своему счастью. Если бы старый приятель не позвонил ему, если бы у него не оказалось билета на этот матч, если бы Джо не согласился поменяться с кем-то местами и в эту самую минуту не протянул руку к подносу, он не поймал бы мяч! Джо кажется, что это просто невероятно, и на миг он даже задумывается, не открылся ли у него особый дар – притягивать загадочные совпадения.
Казалось бы, логично. Если с тобой такое случается, поневоле задумаешься. Задашься вопросом, не избрало ли нас мироздание именно ради этого события. В конце концов, каковы шансы, что все события сложатся так удачно?
Беда в том, что когда речь заходит о случайности и шансах, интуиции доверять решительно не стоит. С точки зрения Джо все это кажется крайне невероятной чередой событий. Он один из 50 000 болельщиков на стадионе – и мяч прилетел именно в нужный момент в нужное место. Однако так ли уж стоит доверять точке зрения Джо?
Если хочешь разобраться в глобальном значении этого события – нет, не стоит. Видите ли, мощный, но плохо рассчитанный удар по мячу мог запустить его в кого угодно на набитом до отказа стадионе, и мяч мог попасть в кого угодно, и кто угодно мог его поймать. Это было неизбежно. Если бы мяч не отскочил в руку Джо, он наверняка отскочил бы в руку кому-нибудь другому, или ударил бы кого-то по голове, или выбил бы у него из руки стакан с колой. И каждый из этих людей тогда думал бы то же самое, что сейчас думает Джо. И что в этом такого?
Все до единого возможные сценарии предоставляют обширные возможности изумляться астрономически крошечным шансам на то, что мяч приземлится именно в том или ином месте. Во всех до единого сценариях будет ровно столько же простора для удивления, что события сложились именно так, а не иначе: решение идти на матч было принято в последнюю минуту, именно в этот миг возникло непреодолимое желание поглядеть вверх, на ком-то был счастливый костюм, кто-то именно в эту секунду надкусил хот-дог… Однако все эти события принимают особое значение лишь после свершившегося – и такую информацию мы в целом называем апостериорной, то есть частью анализа post hoc.
Итак, оценить подлинное значение случившегося с Джо не так-то просто, однако очевидно одно: это отнюдь не настолько экстраординарное событие, насколько нам показалось поначалу. Да, было крайне маловероятно, чтобы такое произошло с нашим конкретным Джо, однако с любым из тех, кто очутился на стадионе, это могло произойти с куда большей вероятностью.
* * *Какое это имеет отношение к идее, что Земля как пристанище сложной разумной жизни представляет собой редкость? Сама мысль о том, что к нашему появлению на планете могла привести лишь очень специфическая последовательность событий и уникальное стечение обстоятельств, основывается на апостериорных знаниях. И это так, что бы мы ни рассматривали – поразительные шаги молекулярной биологии, которые потребовались, чтобы возникла сложная жизнь, или изумительную последовательность астрофизических событий, которая сформировала Землю в современном виде. Мы с вами стоим и дивимся тому, что вообще возникли – нам кажется, что с точки зрения вероятности это настоящее чудо[207], – и при этом мало чем отличаемся от Джо, который дивится тому, как мало шансов у него было так удачно поймать мяч.
Можно сколь угодно тщательно препарировать всевозможные компоненты истории Земли и ее свойства – от случайности формирования нашей планеты с ее спутником и от уникальности нашей геофизической и экологической истории до всевозможных извивов и коллизий биологической эволюции, – словом, все те свойства, благодаря которым наш уголок Вселенной сделался подходящим для жизни. И мы и в самом деле обнаружим, что каждая деталь очень важна и каждая уникальна во вселенском масштабе, а возникла, вероятно, совершенно случайно. Однако это попросту ничего не говорит нам о том, что само по себе наше существование как сложных разумных живых существ во Вселенной редкость.
Более того, не исключено, что все совсем наоборот. Давайте предположим, что возникновение жизни и эволюция некоторых ее разновидностей в сторону усложнения и появления человекоподобного разума вообще неизбежно везде, где только закрепится жизнь. Примерно как вероятность того, что мяч, с силой запущенный в сторону полной до отказа трибуны, угодит в кого-нибудь из болельщиков. Это не значит, что жизнь всегда может развиться до сложного уровня, однако если диапазон благоприятных возможностей достаточно широк, она не преминет ими воспользоваться.
С такой точки зрения наше присутствие на Земле могло с равной вероятностью стать результатом бесчисленного множества альтернативных историй, а те конкретные характеристики, которые мы обнаруживаем в нашем единичном случае, повторяю, не более чем апостериорные факты. Живые существа, подобные нам (то есть сложноклеточные, сообразительные, наделенные мозгом и речью и склонные к развитию техники), появляются, дай им хотя бы малейший шанс. Мы можем сколько угодно дивиться собственной везучести, это не имеет никакого отношения к действительности. Участник неизбежного события с весьма конкретным, но случайным исходом всегда будет считать, будто он чудо с шансом один на триллион.
Иными словами, любое мыслящее живое существо в любой точке Вселенной всегда будет усматривать в собственных обстоятельствах нечто уникальное – считать, будто они глубоко специфичны и будто, пойди все иначе, шансов на возникновение сложной жизни не осталось бы. Сопротивляться подобной предвзятости, наверное, невозможно – и неважно, редко встречается сложная жизнь или ее везде как грязи. Пока мы не сумеем либо открыть жизнь на какой-то другой планете, или каким-то образом исключить такую возможность полностью, любые апостериорные рассуждения об уникальности наших обстоятельств практически лишены смысла. Чтобы проще было представить себе эту логику, можно задаться вопросом: имеет ли смысл утверждать, что существование предмета, который вы сейчас перед собой видите, крайне маловероятно, или лучше сказать, что у вас, вероятно, недостает знаний, чтобы судить о том, как этот предмет возник? Лично мне выбор ясен.
Если мы становимся сторонниками той или иной теории, то очень дорожим ей, однако давайте проясним: мы говорим не о том, чтобы ответить на вопросы, редко возникает жизнь или нет и действительно ли Земля – уникальное прибежище для нее. Чтобы дать этот ответ, нам нужно больше информации. Здесь мы утверждаем лишь, что, каким бы ни был ответ, нам всегда будет казаться, что мы поймали пресловутый бейсбольный мячик и шансов на это было один на триллион.
Я уже говорил о том, что фундаментальная природа биологического разума еще плохо изучена, и поэтому рано утверждать, что его возникновение – неповторимое событие в череде крайне необычных. Существа вроде легендарных головоногих, возможно, еще докажут нам, что это ошибочное предположение. Подобные же сложности возникают и ниже по цепочке, когда речь идет об условиях на планете, необходимых для возникновения сложноклеточной жизни. А насколько необходимы были именно те биологические и космологические обстоятельства, в которых очутились мы, люди? Мне приятнее предположить, что все не обязательно должно было сложиться так, как на Земле. Однако нам придется подождать, прежде чем мы сможем подтвердить или опровергнуть эту идею.
* * *Когда мы думаем о планетах с другим происхождением и другой физико-химической историей, о биологических событиях и эволюционных путях, которые кажутся нам маловероятными, то наталкиваемся на ограниченность собственных знаний. В следующей главе, которая станет последней в этой книге, мы поглядим, где наши поиски упрутся в эту ограниченность. Но прежде предпримем еще одно путешествие, которое позволит нам взглянуть на дальние пределы наших поисков своего места в мироздании – выяснить, как мы можем ответить на вопрос о самой природе реальности, о природе Вселенной в целом, о месте в ней разума. Подобные масштабные философские рассуждения, само собой, также чреваты для неосторожного путника всевозможными опасностями.
