Герберт Уэллс - Краткая всемирная история
Следующими после Британских островов в порядке политической значимости являлись «коронные сообщества» Австралии, Канады, Ньюфаундленда (старейшее владение, 1583 г.), Новой Зеландии и Южной Африки — фактически независимые и самоуправляемые государства в союзе с Великобританией, в каждом из которых находился представитель короны, назначаемый британским правительством.
Далее следовала Индийская империя с зависимыми от нее государствами (от Белуджистана до Бирмы), где британская корона заняла место прежней тюркской династии.
Затем Египет, номинально все еще часть Османской империи, со своим монархом (хедивом), но практически под английским правлением; и еще более двусмысленный «англо-египетский» Судан, оккупированный и управляемый совместно английским и египетским (зависимым от Англии!) правительствами.
Затем некоторое число частично самоуправляемых сообществ с избираемой законодательной и назначаемой исполнительной властями (Мальта, Ямайка, Багамские и Бермудские острова). Сюда же следует отнести те колонии, где правление англичан было почти автократическим: Цейлон, Тринидад и Фиджи (с назначаемым советом), Гибралтар и остров Святой Елены (под властью губернатора).
И наконец, большие, преимущественно тропические, территории, где добывалось сырье; формально оставаясь протекторатами, они управлялись верховным комиссаром, а также туземными вождями (как в Басутоленде[68]) или концессионными компаниями (Родезия[69]).
Вряд ли хоть одно государственное учреждение или один человек мог представить себе Британскую империю как единое целое: это была смесь каких-то невероятных приобретений, абсолютно не похожая на то, что принято называть империями. Империя гарантировала устойчивый мир и безопасность, именно потому ее терпели и даже поддерживали «покоренные» народы, несмотря на многие недостатки и пренебрежение к ним со стороны метрополии. Подобно Афинской республике, это была морская империя, ее дорогами были моря, а связывающим звеном — Королевский флот. Как и во всех империях, ее единство зависело от способа сообщений. Развитие мореходства и появление пароходов создало жизнеспособный британский мир — Рах Britannica, зато новые усовершенствования воздушного и наземного транспорта способны были в любой момент поставить ее существование под угрозу.
LVII. ВООРУЖЕНИЕ ЕВРОПЫ И ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
Прогресс техники, создавший колоссальную пароходо-железнодорожную Американскую республику и пароходную Британскую империю, привел к совершенно иным последствиям в перенаселенных странах европейского континента. Все они оставались в границах, возникших в эпоху лошади как единственного средства передвижения, а их заморская экспансия значительно отставала от британской. Только Россия беспрепятственно расширялась на восток и проложила через Сибирь железную дорогу, но ввязалась при этом в конфликт с Японией. Кроме того, она продвигалась на юго-восток, к границам Персии и Индии, что вызвало недовольство англичан. Тем временем в Европе продолжался ускоренный прирост населения.
Падение «империи» Наполеона III и возникновение новой Германской империи возбуждало не только страхи, но и надежды на сплочение Европы под эгидой Германии. На протяжении сорока четырех лет неустойчивый мир вращался вокруг этой идеи. Франция, неизменный соперник немцев чуть ли не со времен Карла Великого, пыталась восполнить свою слабость союзом с Россией, а Германия тесно связала себя с Австрией (которая перестала быть Священной Римской империей еще при Наполеоне I) и менее успешно — с новым Итальянским Королевством. Сначала Великобритания, по своему обыкновению, лишь наполовину участвовала в континентальных делах, но все-таки вынуждена была присоединиться к русско-французскому блоку вследствие агрессивного наращивания германского военного флота. Безудержные фантазии императора Вильгельма II (1888—1918) ввергли Германию в необдуманные заморские авантюры, которые привели в стан ее врагов Японию и США.
Все эти страны вооружались. От года к году увеличивалось производство пушек, военного снаряжения, броненосцев и т. п. Равновесие в Европе смещалось в сторону войны, и в конце концов, несмотря на все старания сохранить мир, она началась. Германия и Австрия выступили против Франции, России и Сербии; когда германские армии прошли через Бельгию, Англия встала на ее сторону вместе с Японией; Турция вскоре присоединилась к Германии, в октябре 1915 года за нею последовала Болгария. В том же году Италия выступила против Австрии. В войну на стороне Антанты были вовлечены Румыния (1916 г.), Соединенные Штаты (1917 г.) и Китай. В нашу задачу не входит определение виновников этой гигантской катастрофы. Вопрос: «Почему началась Первая мировая война?» — кажется нам менее интересным, чем вопрос: «Почему ее не смогли предвидеть и избежать?» Куда серьезнее то, что десятки миллионов людей оказались настолько «патриотичными», глупыми или безразличными, что не сумели предотвратить катастрофу бескорыстными и открытыми действиями в пользу европейского единства.
Объем нашей книги не позволяет нам упомянуть о всех хитросплетениях этой войны. Уже в первые месяцы стало очевидно, что прогресс техники глубоко изменил саму природу военных действий. Физика дает власть над сталью и расстояниями. Как используется эта власть, на добро или во зло, зависит от нравственного и политического состояния общества. В руках европейских правительств, все еще одержимых враждой и подозрительностью, оказались небывалые доселе средства разрушения и обороны. Война превратилась во всемирный пожар, истреблявший и победителей, и побежденных совершенно несоразмерно с вызвавшими ее причинами. В первой ее фазе немцы направились на Париж, русские вторглись в Восточную Пруссию. Оба наступления были отбиты, после чего армии зарылись в окопы, перегородившие всю Европу; продвинуться вперед без огромных потерь было невозможно. Позади миллионов солдат на фронтах целые народы занимались в тылу производством оружия и продовольствия, невоенная деятельность почти прекратилась. Все мужское население Европы было или призвано под военные знамена или трудилось на нужды войны. В промышленности широко использовался труд женщин. Вероятно, более половины населения воюющих стран переменило род своей деятельности. В социальном плане люди утратили свои корни и были пересажены на новую почву. Обучение и научная работа были сокращены или переориентированы на военные цели. Распространение новостей было ограничено, они искажались военной цензурой и пропагандистскими организациями.
Период застоя на фронте постепенно перерастал в агрессию против мирного населения — нарушением продовольственного снабжения и бомбардировками с воздуха. Неуклонно возрастали калибр и дальнобойность пушек, появилось такое изощренное оружие, как снаряды с отравляющим газом и небольшие самоходные крепости (танки) для прорыва укрепленных позиций. Но из всех новых способов ведения боевых действий самым революционным было использование воздушного пространства. До сих пор война велась только там, где проходили и сражались армии, теперь она распространилась повсюду. Сначала цеппелины[70], а затем аэропланы-бомбардировщики перенесли ее на территории с мирным населением. Исчезло соблюдавшееся прежде в цивилизованных войнах различие между мирными гражданами и солдатами. Каждый, кто выращивал продукты питания, шил одежду, заготовлял лес или ремонтировал дом, каждая железнодорожная станция, каждый склад считались теперь вполне подходящей мишенью для уничтожения. Авиация достигала все более удаленных целей и сеяла все больший страх. Огромные территории в Европе перешли на осадное положение и подвергались ночным налетам. Население таких городов, как Лондон и Париж, проводило бессонные ночи, когда разрывались бомбы, грохотали зенитные орудия и на пустынных улицах раздавался скрежет санитарных и пожарных машин. Все это губительно действовало на состояние людей, особенно стариков и детей.
Эпидемии, эти древние спутники войны, возникли только в самом ее конце, в 1918 году. Четыре года медицина успешно предотвращала их, но все-таки разразилась пандемия гриппа, унесшая миллионы жизней. Некоторое время удавалось бороться и с голодом, хотя к началу 1918 года значительная часть Европы пребывала в состоянии умеренного и регулируемого недоедания. Производство продовольствия во всем мире резко снизилось вследствие мобилизации крестьян. При этом распределению продовольствия мешали потери, вызванные подводной войной, а также закрывшиеся границы и дезорганизация транспортной сети. Многие правительства взяли снабжение оскудевающим продовольствием в свои руки и наладили систему нормирования и распределения. На четвертый год войны весь мир страдал от нехватки одежды, жилья и большинства обычных жизненных удобств. Деловая и экономическая деятельность пришла в упадок. Все были подавлены, большинству людей приходилось переносить непривычные для них тяготы.
