Глеб Буланников - Илья Мечников
Мечников был молод и склонен к бунту (в науке), но по части России был согласен с Герценом.
У Бокля он читал, что вперед человечество двигает сумма положительных знаний.
Герцен говорил о том же. Революция не имеет смысла, если она совершается на неподготовленной почве. Государство зависит от среднего гражданина. Если он привык, что им помыкают, если он не принадлежит себе, смена власти мало что изменит. Может отсрочить тоталитаризм, не более.
Пора было возвращаться к аскаридам.
Глаза больше не болели.
18
Работая с ресничным червем, Мечников заметил необычные клетки. Они отлавливали кусочки пищи, затем обволакивали их и переваривали.
У инфузорий тоже были такие клетки. Он их не раз видел в микроскоп, но не придавал этому значения. У одноклеточных это объяснимо. Они лишены пищеварительных органов. Клетки – это замена.
У червей есть кишечный канал. И есть эти клетки. Они дублируют друг друга? Вряд ли.
Клетки сами по себе.
«Блуждающие клетки».
Это было начало долгого тернистого пути к теории фагоцитов.
Хотя тогда это открытие было настолько локальным, что Мечников не стал его публиковать.
Оставил бумаги Лейкарту, с которым они проводили все исследования, и взял отпуск.
У него снова разболелись глаза.
В Гейдельберге он познакомился с преподавателями естественно-научного университета. После двух часов ученой болтовни обо всем его попросили рассказать, чем он занимается в Гисене.
Мечников поведал о блуждающих клетках.
Профессора переглянулись, один из них утвердительно кивнул.
О блуждающих клетках уже есть статья в «Геттингенском вестнике». Ее написал профессор Лейкарт.
Мечникову дали журнал, и он прочитал:
«То, что я ниже сообщаю, содержит лишь ту часть моих наблюдений, которая доведена до более или менее полного окончания. Большинство наблюдений я сделал в течение истекшего зимнего семестра, причем почти всегда пользовался помощью и участием господина кандидата Мечникова».
Моих наблюдений. Я сделал. Пользовался помощью.
Это был нокдаун.
19
Дальше можно читать как эпистолярный роман.
Мечников:
«Хотя выражения "помощь", "участие" не подлежат более точному определению, однако никто не подразумевает под ними признания вполне самостоятельных открытий, которые я сделал в немалом количестве. Самый важный из всех фактов, сообщенных в цитированной работе проф. Лейкарта, – это, несомненно, своеобразное развитие Ascaris nirgovenosa, открытое мною одним, во время осенних каникул, когда профессор Лейкарт еще не работал в своей лаборатории. Однако не только фактические данные по возникновению полового свободного поколения личинок из зародышей Ascaris открыты и проверены мною лично, но и метод опыта (заключающийся в содержании молодых личинок во влажной земле) найден мною совершенно независимо от проф. Лейкарта, который рекомендовал мне различные другие (неудачные) способы работы».
Лейкарт:
«Г-ну Мечникову было желательно, как он говорил, получить некоторое образование по гельминтологии и, где возможно, делать наблюдения над историей развития нематод под моим наблюдением. До сих пор он еще в этой области совсем неопытен и даже вообще не умеет ставить опытов по гельминтологии.
Самопожертвование учителя не может заходить так далеко, чтобы ученику, который принимает участие в исследованиях учителя лишь с целью собственного усовершенствования, передавать все, что, может быть, лишь по счастливому случаю попалось ему на глаза прежде, чем самому учителю.
Г-н Мечников узнал (от проф. Лейкарта и других), что существуют Nematoda, которые в молодом состоянии живут, питаются и растут на воле в форме Rhabditis, и, более того, он еще в то время слышал мое предположение о том, что отдельные формы в этом состоянии, возможно, достигают половой зрелости, и я прибавил тогда, что ставлю себе задачей подвергнуть это предположение дальнейшему испытанию с помощью новых и расширенных экспериментов».
А в конце вывод: «Таким образом, опыты были мною поставлены, а произведены Мечниковым».
Мечников:
«Если мне не удастся доказать на суде правильность каждого отдельного приводимого здесь факта, то я подтвержу правильность сказанного мною моим честным словом».
Скандал не повлиял на репутацию Лейкарта.
Мечников собрал вещи и поехал в Неаполь.
20
В Неаполе его ждал Ковалевский.
Они не были знакомы лично. Но Ковалевский тоже был зоологом, интересовался теми же темами. Они знали друг друга заочно. Мечников читал Ковалевского, Ковалевский – Мечникова. По многим вопросам сходства были почти дословные.
Личная встреча могла состояться в 1864 году. Мечников уезжал на Гельголанд и на пару дней остановился в Петербурге. Ковалевский вспоминал, как ему докладывали о Мечникове. Какой-то юноша, представился ученым, в очках, наверное, гимназист.
Мечников был на пять лет моложе Ковалевского и даже для своих 19 выглядел моложаво.
Прошло два года.
Письмо Ковалевского застало Мечникова в самом преддверии лета.
Он только-только вернулся в Гисен, чтобы поговорить с Лейкартом. Они уже крупно рассорились.
Ковалевский писал, что проследил основные стадии развития ланцетника (морское животное, пять – восемь сантиметров в длину, относится к позвоночным), и думает, что процесс похож на рост беспозвоночного.
Могло быть совершено важнейшее открытие.
21
Они проснулись ни свет ни заря. В темноте накинули какую-то одежонку. Вышли из дома и быстро пошли куда-то.
Ковалевский шел уверенно, потому что ходил по этой дороге уже около года, Мечников семенил за ним в темноте.
Мечников слышал колыхание моря. Этот звук был ему бесконечно приятен. Звук говорил, что здесь будет много работы.
В бухте их ждала лодка. Из темноты появился красивый старик веселой ремесленной наружности. Он был рыбаком, но, с тех пор как Неаполь заселили зоологи, чаще был гидом.
Звали его Джиованни.
Он понимал, о ком идет речь, по корявой карандашной зарисовке. Он был стар, но невероятно ловок. Такой хемингуэевский старичок.
В отлове Джиованни просил не помогать ему. Ему это только мешает.
Ковалевский в лодке не требовался. Он мог спать до девяти и не рушить себе биоритмы.
То ли из опасений за старика, то ли из дотошности Ковалевский сопровождал Джиованни. Холод, сырость, туманы. Джиованни был не особенно разговорчив. Ни солнца, ни лучика света. Заплывы не приносили ему даже загара и дозу витамина D.
Они подождали несколько минут, пока придет третий экскурсант, и вытолкали лодку в воду.
Третьим экскурсантом был Николай Ножин. Он тоже занимался биологией, но известен был нигилистическим образом мыслей. Был очень вспыльчивым и радикальным. В шутейном споре мог дойти до истерики. И вызвать на дуэль.
Очень увлеченный молодой человек с крайне материалистическими интересами и революционной одержимостью.
Ножин был человеком нервным и импульсивным, но легко сходился с людьми, которые ему нравились.
И влияние, оказанное им на Мечникова, невозможно переоценить.
В научном плане Ножин мало чем мог повлиять на Мечникова – он был куда менее подготовленным специалистом.
Но вот беседы о политике, истории и жизни… Они активизировали Мечникова. Отвлекали и развлекали.
Еще Ножин переводил с немецкого.
Один его перевод сильно изменил Мечникова.
Это была брошюра немецкого ученого Фрица Мюллера, называвшаяся «Fur Darvin» («За Дарвина»).
22
В брошюре предлагалось доказать теорию Дарвина, составив родословную одного из семейств.
Мюллер взял ракообразных.
«Понятно, никому не приходила мысль считать занятием, достойным бога, забавляться выдумыванием этих удивительных уродливых форм: их считали утратившими свою прежнюю организацию по их личной вине, подобно Адаму при грехопадении».
И дальше следует родословная ракообразных.
Мечников читал брошюру ночью, при свете свечи. Спать так и не лег.
Наступило утро. Пришло время выбираться в бухту. Мечников разбудил Ножина и заговорил с ним о брошюре.
Они говорили за завтраком, одеваясь, на улице и в море.
Во время заплыва Мечников попросил Джиованни поймать парочку ракообразных.
Теория Дарвина была новшеством. К любому новшеству относятся с подозрением. Подвергают его сомнению, пытаются доказать необоснованность, претенциозность и искусственность.
Кампания по противодействию теории эволюции развернулась нешуточная.
Антидарвинисты собирали съезды, на которых зачитывали результаты последних исследований. Бросались в эпистолярный бой с дарвинизмом в прессе, кричали на съездах натуралистов.
Ковалевский и Мечников в опытах с ракообразными и другими морскими животными увидели закономерность.
Все многоклеточные проходят стадию одноклеточности, поскольку яйцо многоклеточного состоит из одной клетки.
