Николай Непомнящий - Неожиданные предсказания

Помимо своих ведущих «звезд» – экстрасенсов и «сейсмографов» Центральное бюро регистрировало все известные предсказания, сделанные популярными парапсихологами, такими, как Дэниэл Логан и Джин Диксон. Известно, что Маурис Вудрафф и другие известные прорицатели не присылали своих предсказаний в лондонское или американское бюро.

Понадобится еще несколько лет кропотливой работы, чтобы эти две организации смогли доказать свое право на существование и убедить скептиков. Шестьсот предсказаний за год – это относительно мало. Шесть тысяч дадут более обширный материал для исследований. Шестьдесят тысяч оправдают использование компьютера для обнаружения системности и пиков пророчеств. Но оставим статистику, ведь одно лишь выявление таких феноменов, как Лорна Миддлтон и Алан Воген, делает работу бюро не напрасной.

Большинство людей, обладающих даром предвидения, не знают, как отличить настоящее пророчество от ощущений, навеянных собственными страхами или разыгравшейся фантазией. После того как мы рассмотрим множество интересных случаев, имевших место как до учреждения обоих бюро прогнозов, так и в их бытность, станет яснее, как ориентироваться в своих ощущениях и какие из них считать пророчествами.

Ну а нам остается только ждать, пока Англии или Америке не будет грозить новый Аберфан и пока бюро прогнозов первым не забьет тревогу. Тем временем обратимся к прошлому, рассмотрим, какие предсказания делались раньше, а также поговорим о пророчествах, которые относятся к будущему. Некоторые из этих случаев тщательным образом описаны, ибо их исследованием занимались люди, подобные доктору Баркеру.

Шел 1898 год. В комнате на 24-й улице в Нью-Йорке на стуле сидел человек по имени Морган Робертсон, он смотрел на пишущую машинку перед собой. Робертсон большую часть своей жизни был моряком, а теперь писал рассказы о море. Он уже опубликовал несколько книг, но сейчас вдохновение изменило ему.

Робертсону казалось, что он знает, в чем причина. Он не обрел нужного настроя. Будучи человеком необразованным, он всегда удивлял читателей, да и самого себя тоже, необыкновенно увлекательными живописными рассказами о похождениях моряков, силой слова заставляя людей почувствовать соленый морской воздух и услышать рев бушующих волн. Но каждый раз, когда он садился за машинку, ему казалось, что он не написал в своей жизни ни слова. Проходили часы, а иногда дни, прежде чем он вновь обретал писательский дар. Наконец он как бы настраивался на нужную волну, увлекающую его в бездну транса, и тогда оживали клавиши печатной машинки.

Морган оглядел комнату, стилизованную под каюту корабля, и погрузился в воспоминания. Прямо напротив него находилось окно-иллюминатор, в одном углу висел спасательный круг, в другом – штурвал. Слева от него была койка с корабельными колоколами по обеим сторонам, а справа – маленькое бюро с компасом и корабельным лагом. А то, что служило письменным столом и на чем стояла портативная печатная машинка, на самом деле было ванной с положенной на нее сверху деревянной доской. Со стены свисали канаты с узлами, а вместо лампы комнату освещали ходовые огни.

Робертсон откинулся на стуле и уставился взглядом в потолок. Он был далеко от моря, но услышал плеск неугомонных вспененных волн. Как в кино, в его сознании одна картинка сменяла другую, перед глазами простиралась широкая гладь моря и заходящее солнце на горизонте. Он ощущал холодный апрельский воздух Атлантического океана и слышат тревожные голоса ревунов в отдалении. Теперь, когда он все глубже погружался в состояние транса, он увидел в тумане корабль. Он шел очень быстро, слишком быстро, со скоростью двадцать три узла {Узел – единица скорости судов; равен одной морской миле в час или 1,852 километра в час. – Ред.}.

Это было великолепнейшее судно, роскошный лайнер длиной более 240 метров, самый большой из тех, который он когда-либо видел, с тремя гребными винтами и мощностью машины 75 000 лошадиных сил, развивающий скорость двадцать пять узлов. Судно подходило все ближе, и сквозь туман он видел людей на длинных широких палубах – около двух тысяч человек – больше, чем мог вместить какой-либо корабль.

Лайнер прошел совсем близко, и на его борту Робертсон разглядел буквы «ТИТАН». В голове вихрем пронеслось другое слово: непотопляемый… непотопляемый. Ужаснувшись, он пересчитал шлюпки, подвешенные на шлюпбалках. Их было двадцать четыре, слишком мало для того, чтобы вместить всех пассажиров. А впереди, едва различимый в густом тумане, маячил айсберг.

Морган Робертсон встряхнулся и начал печатать. Теперь слова приходили легко, как будто им управляла некая сила: «Это было самое большое судно, шедевр кораблестроения… просторные каюты… палубы размером с танцплощадку… непотопляемый, несокрушимый, количество шлюпок соответствовало правилам… 75 000 тонн врезались в туман со скоростью 15 метров в секунду… столкнулся с айсбергом… холодящие кровь крики 3000 человек…»

Заметим, что Робертсон написал книгу «Гибель «Титана» в 1898 году. «Титаник» же был построен только в 1911-м. Это было также «самое большое судно», и свой первый и единственный рейс оно совершило в апреле 1912 года с тысячами пассажиров на борту.

В 80-х годах прошлого века, за несколько лет до того, как Робертсон написал свою книгу, в журнале «Пэлл-мэлл газетт» появилась статья. Это был занимательный рассказ о корабле, равном по размерам «Титану», затонувшем в водах Атлантики. Автор У. Стед разъяснял, что он печатает свою статью с целью побудить кораблестроителей принимать все меры предосторожности, прежде чем спускать судно на воду. В конце статьи говорилось: «Это вполне может случиться и случится, если лайнеры будут уходить в рейс с недостаточным количеством шлюпок».

Всю свою жизнь Стед, как и Робертсон, был связан с морем и кораблями. В 1892 году он опубликовал другую статью в журнале «Ревью оф ревьюс», где работал редактором, в которую добавил несколько впечатляющих деталей, живописующих крушение судна. В его рассказе пароход столкнулся с айсбергом в Атлантическом океане, а единственный выживший пассажир был спасен лайнером «Маджестик». В то время действительно существовало судно с таким названием, его капитаном был Эдвард Смит, который позже стал капитаном «Титаника» (еще одного лайнера компании «Уайт Стар»).

В 1910 году Стед читал лекцию в Лондоне, в которой он изобразил себя потерпевшим кораблекрушение, барахтающимся в воде и взывающим о помощи. Теперь трагедия не выглядела безличной – Стед сам представил себя в роли жертвы, по крайней мере в своих фантазиях.

Тем временем началась работа над «Титаником». Это был прекраснейший корабль в мире – 269 метров длиной («Титан» Робертсона был 240 метров длиной), с водоизмещением 46 300 тонн (у «Титана» – 75 000). Судно могло развивать невиданную скорость – 25 узлов (такую же, что и «Титан») и могло вмещать 3000 пассажиров (столько же, сколько «Титан»). В числе его достоинств было одно, на фоне вышесказанного выглядящее зловещим: на «Титанике» были водонепроницаемые отсеки и он, по словам создателей, являлся непотопляемым.

У. Стед ощущал, что над ним сгущаются тучи. Пока шел монтаж судна, что-то заставило его посетить графа Луиса Гамона, хироманта. Гамон предупредил, что его подстерегает опасность, исходящая от воды, и посоветовал остерегаться моря. Гамон не переставал думать о Стеде на протяжении последующих месяцев и 21 июня 1911 года отослал ему записку: «Остерегайтесь путешествий в апреле 1912 года».

«Титаник» был наполовину завершен. Стед обратился к другому парапсихологу У. де Керлору, который сказал, что ему придется отправиться в Америку. Стед был удивлен, так как ничего такого не планировал. Де Керлор многозначительно кивнул и сказал: «Я вижу… огромный черный корабль… Но я вижу только половину корабля… когда станет возможно увидеть корабль целиком, вы отправитесь в путешествие».

В конце года Керлор увидел сон, который связал со Стедом. «Мне снилось, будто я терплю кораблекрушение; вокруг множество барахтающихся людей (больше тысячи), и я (Стед) среди них. Я слышу их мольбы о помощи».

Одна американка также почувствовала, что Стед умрет. Она написала в журнал «Лайт», что некий голос поведал ей: «Скоро придет время, когда его позовут домой. Это случится в первой половине 1912 года». Спустя несколько месяцев архидьякон Колли прислал Стеду письмо, в котором предсказывал гибель «Титаника».

Корабль был уже почти готов. Вскоре все сбудется – и видение Робертсона, и сон де Керлора, и предчувствие самого Стеда. Близился апрель 1912 года; мистер Колин Макдональд отклонил предложение поступить на службу вторым инженером «Титаника», так как ему казалось, что с кораблем должно что-то случиться.